ни любить, ни ненавидеть эфемерных короткоживущих. Временное раздражение -
вот самое худшее, что они могут вызвать. Тем не менее Сэм не собирался
открываться. У олимпийцев есть божественная прерогатива быть
непредсказуемыми. Зевс бросал свои молнии, повинуясь случайным порывам.
мошенником. Это у него врожденное. И во всяком случае он был только
орудием. Нет, я не ненавижу Сэма Рида.
следующему пункту.
Я знаю, что мой отец был мошенником и банкротом, но правительство отыскало
его вклады и оплатило все долги - верно?
Существует ценное имущество, которым обладал мой отец перед тем, как
уснул, и которое не могло быть отобрано у него. Документы на землю. Сорок
лет назад правительство выдало ему патент на центральные области Венеры, и
этот патент до сих пор сохраняет силу. Я хочу знать: стоит ли он сейчас
хоть что-нибудь?
Вы помните. Ведь вы бессмертный.
был на имя вашего отца. А такие патенты не подлежат отмене. У
правительства есть для этого причина. Колонии на Венере полностью зависят
от башен, и в случае необходимости их легко отрезать от источников
снабжения. Значит, вы унаследовали этот патент?
его, лежавшие на столе, медленно раскрылись. - Вот почему. Я начал эту
колонию после того, как ваш отец... После того, как он исчез. Я пошел
вперед. Начинали мы маленькой группой тех, кто верил в меня. Мало их
осталось в живых. Жизнь тут вначале была нелегкой.
Харкеры пытались помешать мне основать колонию. Не смогли. И после того,
как колония появилась, они не посмели дать ей погибнуть. Они ведь хотят со
временем колонизировать Венеру и не хотят, чтобы психологический эффект от
гибели нашей колонии помешал им. Они не хотят, чтобы мы погибли, но и не
дают нам двигаться вперед. И вот...
но начали. Мы расчистили место и построили колонию. Мы сражались за каждый
шаг, и джунгли пытались отбросить нас назад. Но мы продолжали идти вперед.
И когда мы готовы были основать новую колонию, Харкеры помешали нам.
правительство имеет право взять руководство на себя. Они не смогли
отстранить меня, но зато смогли сделать так, чтобы колония не давала
прибыли. Вот что они сделали 34 года назад. С тех пор правительство
распоряжается здесь, поддерживая status quo.
этого недостаточно, чтобы мы могли пойти вперед. Они не хотят, чтобы мы
шли вперед, - из-за риска неудачи. Они хотят подождать, пока не будет
никакого риска. А это время никогда не наступит.
с Джоэлем Ридом или с Сэмом? Трудно сказать. Несомненно, он сказал больше,
чем сказал бы случайному посетителю.
Номинально. Все здесь остановилось. Если бы у меня был патент... если бы я
мог начать другую колонию... - он замолчал, глядя на Сэма из-под сдвинутых
бровей. - Но мне не дадут патент. Понимаете теперь, как важен ваш патент?
Харкеры немало заплатят вам за него.
не смотрел на Сэма. Он сидел неподвижно за своим столом, ожидая. Но не
просил и не спорил.
больше. Участие в новой колонии? К тому времени, как она начинает
приносить прибыль, любой короткоживущий будет давно мертв. Неожиданно Сэм
сказал:
взаймы, но прибыли придется ждать долго. Вначале потребуется очень много
ждать. На Венере колонии должны расширяться. Это единственный путь. Теперь
я знаю.
придет к руководству - и все снова?
мозгу - десятки возможностей раздобыть деньги, перехитрить Харкеров,
развернуть пропаганду, сделать следующую колонию успешной, несмотря на
противодействие. Он сумеет сделать это. Перед ним теперь все время в мире.
говорил раньше, начала пробиваться надежда. Сэм снова удивился этому
человеку. Со всей своей долгой жизнью, со всей своей зрелостью, которая
была результатом жизненного опыта, он однажды обратился к Сэму Риду и
готов был обратиться снова, а ведь Сэм Рид для него - короткоживущий,
невзрослый до степени детскости, с точки зрения бессмертного. Хейл
признавал, что его любимое детище потерпит неудачу, если не этот человек,
короткоживущий, как кошка, и с таким же кругозором.
голову. Когда-то Сэм вычитал теорию о том, что в давние времена на Земле
монгольские орды были настолько обессилены своим быстрым расширением, что
не смогли больше играть активную роль в истории. Со всеми ресурсами,
которыми располагала их территория, народ сам по себе не в силах что-либо
сделать, если не появятся какие-то люди с инициативой.
живым человеком, который сражался вместе с вольными товарищами. Растратил
ли он в эти суровые годы свою инициативу? Он располагал столетиями опыта,
знаний, аккумулированной зрелости, но у него не было единственного
качества, которое позволяло пустить все это в ход.
что из всех живущих он единственный им обладает. У Хейла долгая жизнь, но
нет воли для использования ее. У остальных бессмертных достаточно
инициативы, но...
сказал Сэм вслух удивленно, как будто такая мысль никогда раньше не
приходила ему в голову.
поздно.
Но они не хотят перемен. Они будут ждать до тех пор, пока не поймут, что
ждали слишком долго, и тогда они, может быть, будут даже слегка рады
этому. Они консервативны. Люди у власти всегда консервативны. Любое
изменение для них к худшему.
предложить ему такого, что сравнилось бы с тем, что оно имеет. Комфорт,
безопасность, цивилизованная жизнь. А у нас опасности, тяжелая работа и
надежда через столетия создать такие условия, которыми они сейчас окружены
под водой без всяких усилий. Никто из них не доживет до плодов своего
труда, даже если они поймут необходимость изменений.
первый план колонии.
Но одно дело - говорить о романтике и приключениях и совсем другое -
испытывать опасности и тяжелую работу. Этим людям не хватает толчка.
Пионеры становятся пионерами, потому что условия дома невыносимы или
потому что условия в другом месте выглядят более обещающими или... или
если появляется Грааль, Святая земля или что-нибудь в этом роде. Здесь
дело идет о спасении человеческой расы, но нет ясной и видимой цели.
никогда не начнется. Наши запасы кориума станут слишком незначительны,
чтобы поддерживать ее. Я говорил это снова и снова, пока слова эти
автоматически не стали вылетать, стоило мне только открыть рот. Через
несколько столетий человеческая раса придет к своему концу в своих
безопасных матках-башнях. Ресурсы истощатся, и истощится воля к жизни. Но
семьи сопротивляются каждому моему ходу и будут сопротивляться, пока не
станет совсем поздно. - Хейл пожал плечами. - Старая история. Мне говорят,