огромные деньга будущий племенной жеребец был выписан с Земли в виде
замороженного эмбриона. На Барраяре зародыш имплантировали кобыле, а за
вынашиванием жеребенка обеспокоенно следил сам граф. Доктор Генри проявил
интерес к технической стороне вопроса, и после обеда граф предложил всем
экскурсию на конский двор.
сержант Ботари.
за обедом он не съел ни кусочка и уже больше часа молчал.
дала себя уговорить. Когда Корделия и сержант остались вдвоем, он с
благодарностью кивнул ей.
миледи. Уже... несколько недель. Но подходящего момента никак не было. Я
больше не могу ждать: Я надеялся, что сегодня...
гремела посудой. - Пройдемся или...
прекрасным местом для уединенной беседы, но Корделия слишком отяжелела и
от своего состояния, и от обильной еды, чтобы туда взбираться. Она пошла
по дорожке вдоль склона, которая вывела их к невысокой ограде фамильного
кладбища Форкосиганов.
члены семьи, дальние родственники, особо заслуженные вассалы...
Первоначально кладбище находилось на территории ныне разрушенного форта, и
самые старые могилы - солдат и офицеров гарнизона - относились к очень
давнему времени. Надгробия же Форкосиганов появились здесь только после
того, как прежний центр графства, Форкосиган-Вашнуй, был стерт с лица
земли атомной бомбой во время цетагандийского вторжения. Восемь поколений
семейной истории тогда было уничтожено. По датам на плитах можно было
восстановить историю: цетагандийское вторжение, эпоха гражданских войн...
Могила матери Эйрела относилась как раз к самому началу войны Ури
Безумного. Рядом с ней было оставлено место для Петера - тридцать пять лет
тому назад. Покойница терпеливо ждала мужа.
обсаженной некрупными оранжевыми цветами и затененной импортированным с
Земли дубом, которому было не менее ста лет. - Обитатели могил прекрасно
умеют слушать - никогда не прерывают. И не сплетничают.
Ботари. Он почтительно сел вдали от нее - насколько позволяла скамья.
Морщины на лице сержанта казались сегодня особенно глубокими; его рука,
перекинутая через груботесаную каменную спинку, судорожно сжималась и
разжималась. Дышал он медленно и как-то осторожно.
скованным. Что-то с Элен?
напрямую. - И сержант, чуть ли не впервые за целый день, посмотрел ей
прямо в глаза. - Вы помните Эскобар, миледи? Вы же там были. Так?
приложили немало усилий, чтобы заставить вас забыть ту войну.
к ней примешиваются политические соображения.
память специальными препаратами?
Так они мне говорят. Врачи называли это блокировкой. А мы - адом. Каждый
день мы попадали в ад, пока не научились избегать его. - Ботари,
нахмурившись, поерзал на скамье. - Если я пытаюсь вспоминать Эскобар или
хотя бы просто заговорить о нем, у меня начинает болеть голова. Глупо
звучит, правда? Солдат ноет из-за мигреней, как старуха... Некоторые
воспоминания вызывают такую головную боль, что красные круги идут перед
глазами и меня выворачивает наизнанку. Когда я перестаю об этом думать,
боль уходит. Все просто.
представляла себе насколько.
то помню, что мне снилось. Я вдруг вспоминаю слишком много, и голова... В
общем, мне остается лишь уткнуться в подушку и рыдать, пока не смогу
подумать о чем-то другом. Остальные охранники графа Петера считают меня
психом, придурком. Они не понимают, как это в их компанию затесался тип
вроде меня. Я и сам этого не понимаю. - Ботари быстро провел обеими руками
по короткому ежику волос. - Служить у графа - большая честь, ведь мест
всего двадцать. Сюда выбирают лучших, всяких чертовых героев, увешанных
медалями ветеранов с идеальным послужным списком. Если на Эскобаре я
сделал... что-то такое нехорошее, то почему адмирал заставил графа Петера
дать мне место? А если я был героем, то почему у меня отняли память об
этом?
желтые зубы.
нахмурив лоб. - Но мне необходимо об этом поговорить. С вами. Это меня...
не могу их объяснить. Сам себе. Несколько минут из... трех месяцев? Или
четырех? Они все меня тревожат, но одна - больше всех других. В ней вы, -
неожиданно прибавил он и уставился в землю. Теперь он сжимал скамью обеими
руками, и его узловатые пальцы побелели от напряжения.
адмирал Форратьер, лорд Форкосиган и адмирал Ралф Форхалас. И я. Только на
мне не было одежды.
оскорбительное лорду Форкосигану. Он оттеснил лорда к стене. Принц Зерг
засмеялся. А потом Форратьер поцеловал его, прямо в губы, и Форхалас хотел
оторвать Форратьеру голову, но лорд Форкосиган ему не позволил. А что
потом - я не помню.
знаю, что в барраярском высшем командовании в то время действительно
происходили странные вещи. Так что это, наверное, подлинное воспоминание.
Если хотите, я могу спросить Эйрела.
Элен. В одной я помню, как Форратьер заставил меня... Нет, о той я
говорить не хочу. - Он умолк на целую минуту, тихо раскачиваясь взад и
вперед. - В другой... мы в моей каюте. Она и я. Она - моя жена... - Голос
у него сорвался. - Она ведь не была мне женой, так?
внимание Форратьера и принца Зерга, и они принялись истязать ее - не
допрашивая, а просто ради удовольствия. Ее изнасиловали. Но это вы тоже
знаете. В какой-то степени...
позволили вам... или заставили вас... сделать ей ребенка - это было частью
их программы пыток. Только частью. Слава Богу, они погибли прежде, чем
успели выполнить все, что собирались.
длинными руками. Дышал он часто, как после бега. Лицо его побледнело и
блестело от пота.
это ближе всего к тому, что мне нельзя вспоминать.
притронулся к еде.
что видел вас. Вы привязаны к кровати Форратьера, одежда разрезана... вы
обнажены. И течет кровь. Я смотрю вверх от ваших... Но вот что я хочу
знать... Должен знать.