нами, глядя вниз злыми желтыми глазами. Большая белая птица...
пролетела надо мной, потом с криком метнулась в туман и исчезла.
они падали ей на плечи, покрывая ее как плащом. Я склонился к ней и развел
волосы. Эвали плакала. Она обняла меня за шею и тесно-тесно прижалась ко
мне. Я чувствовал, как сильно бьется ее сердце.
заблудилась в тумане.
Но всю оставшуюся часть дня она не была веселой. А ночью спала беспокойно,
прижималась ко мне, бормотала и плакала во сне.
возвращения. Что он подумает обо мне? Не стоило мне беспокоиться. Он не
удивился, когда я выложил перед ним карты. Тогда я понял, что, конечно,
пигмеи разговаривают друг с другом при помощи барабанов, что им все
известно, и они поделились этой новостью с Джимом.
выбраться, для вас обоих это лучше всего. А если выберешься, возьмешь с
собой Эвали. Возьмешь?
Эвали. Она подошла к Джиму и поцеловала его. Он похлопал ее по плечу и
обнял, как старший брат. Она посмотрела на меня, подошла и тоже
поцеловала, но не совсем так, как его.
выглядит уставшим и осунувшимся.
Никогда не поверил бы, если бы сам не увидел, а если бы видел их до того,
как мы нырнули в реку, предпочел бы волков: они по сравнению с тланузи
воркующие голубки.
равнины.
я прошел больше миль, чем это возможно, если долина такова, как видно
сверху, над миражом. Вероятно, мираж укоротил ее, спутал нас.
болото. И пришли наконец к дымящейся трясине. Над ней по возвышению
проложена тропа. Они пошли по этой тропе и вскоре пришли к другой,
поперечной. Там, где встречаются эти две дороги, из болота поднимается
широкая круглая насыпь. Здесь пигмеи остановились. Из хвороста и листьев
они разожгли костры. От костров пошел густой дым с сильным запахом, он
медленно покрыл всю насыпь и потянулся на болото. Когда костры
разгорелись, пигмеи начали бить в барабаны - странно синкопированным боем.
Через несколько мгновений в болоте у насыпи что-то зашевелилось.
Джим. - Я обрадовался этому, когда увидел, как эта штука выползает из
воды. Вначале приподнялась грязь, потом стала видна спина, как мне
показалось, огромного слизняка. Слизняк приподнялся и выполз на сушу. Это
была пиявка, конечно, но от ее вида меня затошнило. От ее размеров. Она
была не менее семи футов в длину, слепая, трепещущая, она лежала,
раскрывая пасть, слушая барабанный бой и наслаждаясь запахом дыма. Потом
появилась еще одна и еще. Через какое-то время сотня пиявок выстроилась
полукругом, безглазые головы повернуты к нам, всасывают дым, дрожат под
бой барабанов.
остальные загасили костры. Пиявки двинулись за факелоносцами. Все
остальные пигмеи шли сзади, подгоняя их. Я держался в тылу. Так мы шли,
пока не пришли на берег реки. Тут барабанный бой прекратился. Пигмеи
побросали горящие факелы в воду, потом туда же кинули раздавленные ягоды -
не те, которыми натирали нас Шра и Шри. Красные ягоды. Большие пиявки,
извиваясь, перевалили через берег и вслед за ягодами нырнули в воду. Все
оказались в реке.
помощи барабанов. Барабаны звучали и в предыдущую ночь, и все
беспокоились; но я решил, что это то самое беспокойство, которое было,
когда мы выступили. Они, должно быть, знали, что происходит, но не
рассказывали мне. Вчера утром они были счастливы и беззаботны. Я понял,
что что-то случилось, что они получили хорошую новость ночью. И они
рассказали мне, почему они веселы. Не так, как рассказал бы ты, но все
равно...
где, как считает малый народ, они нужнее всего. И пошли назад. И вот я
здесь.
с Эвали и оставь меня до завтра одного.
казалось, что путешествие и пиявки не объясняют его озабоченности.
поисках Джима. Его там не было. Малый народ давно покинул свои пещеры и
был занят различными работами; они всегда работали по утрам, а во второй
половине дня и вечерами играли, били в барабаны и танцевали. Они сказали,
что Эвали и Тсантаву отправились к старшим на совет. Я вернулся к палатке.
припухли. В них виднелись слезы. И она была ужасно сердита. Джим делал
вид, что ему весело.
увидеть мост Нансур?
Если дорога похожа на ту, которую я проделал, тебе все понадобится. Малый
народ легко проскальзывает повсюду, но мы сложены по-другому.
почему решение идти туда заставляет их так странно вести себя? Я подошел к
Эвали и повернул ее лицо к себе.
пошел за ней. Она нагнулась к сундуку, вынимая из него ярды и ярды ткани.
Я отбросил ткань и поднял Эвали, пока ее глаза не оказались на уровне
моих.
шел... они сказали, что ты должен...
Тсантаву тоже не должен?
до отвращения основательны. Теперь я прекрасно понял, почему должен идти
на мост Нансур. Пигмеи не уверены, что их магия - включая Эвали -
подействовала полностью. Поэтому я должен взглянуть на дом врага, и за
моей реакцией будут пристально следить. Что ж, по крайней мере честно.
Может, ведьма будет там. Может, Тибур... Тибур, желавший Эвали... Тибур,
смеявшийся надо мной...
причесала волосы и надела на них шапку, закуталась от колен до шеи в шали
и сейчас надевала не менее прочную обувь, чем мои ботинки. При виде моего
удивления она слегка улыбнулась.
склону, мимо одной из башен, и пошли по узкой тропе, такой же, как та, по
которой мы пришли в землю малого народа. Тропа вилась по точно такой же
папоротниковой заросли. Мы шли цепочкой и поэтому почти все время молча.
Наконец оказались в лесу из тесно растущих хвойных деревьев; тропа
продолжала причудливо извиваться. Примерно с час мы шли по лесу без
отдыха, пигмеи неутомимо продвигались вперед. Я взглянул на часы. Мы уже
четыре часа находились в пути и по моим расчетам покрыли около двенадцати
миль. Ни следа птиц или животных.
неразговорчивости. Мне тоже не хотелось разговаривать. Молчаливое