Чтение 20–й страницы книги ~Се

- Если ты можешь предсказывать удачу, приходи как-нибудь, и
поговорим. Он уйдет вечером в Нейн...

Иосиф притащил калеку обратно на кухню и усадил его на скамейку в
углу.

- Сиди здесь, ублюдок!

Безумец покачал головой.

- Это невозможно!

Неужели история изменилась?

Хоть какие-то основания для этого есть?

Это невозможно...

Иосиф заметил, что с безумцем что-то происходит.

- Что это? - спросил он. - Что ты видишь? Ты сказал, что
предсказываешь будущее. Расскажи нам, как мы будем жить?

- Не сейчас, - сказал прорицатель, отворачиваясь. - Я не могу! Не
сейчас!

Он выбежал из сумрака дома на солнце и побежал по улице, полной
запахов пиленого дуба, кедра и кипариса.

Некоторые из плотников поднимали головы, думаю, что он что-то украл.
Но все видели, что в руках его ничего нет.

Он выбежал на рыночную площадь и остановился, оглядываясь отрешенным
взглядом.

Безумец, пророк, Карл Глогер, путешественник во времени, неудавшийся
психиатр, искатель смысла жизни, мазохист, человек с тягой к смерти, с
комплексом мессии, анахронизм, шел, тяжело дыша, через рыночную площадь.

Он увидел того, которого искал. Он увидел Иисуса, сына Марии и
Иосифа.

Он увидел человека, который, без сомнения, был врожденным идиотом.

Приветливый мужчина в красной шапочке все еще был на рынке, выбирая
горшки для свадебного подарка. Когда незнакомец неровной походкой прошел
мимо, он кивнул ему вслед и сказал:

- Это он.

- Откуда он?

- Не имею представления. Не из наших мест, если судить по акценту.
Думаю, что он дальний родственник старого Иосифа с сердитым лицом, знаешь,
у которого жена...

Мужчина, продававший горшки, ухмыльнулся.

Они наблюдали, как незнакомец опустился в тень на землю у стены
синагоги.

- Кто он? Религиозный фанатик? Зелот или кто-нибудь другой? - спросил
мужчина, продающий горшки.

Его собеседник покачал головой.

- У него вид пророка. Но я не знаю. Может быть, там, откуда он
пришел, настали трудные времена, и ему нужна помощь родственника...

- Искать помощи у Иосифа?! - засмеялся мужчина.

- Может, его изгнали оттуда, где он жил, - сказал мужчина в красной
шапочке. - Кто знает? По крайней мере он не получил от Иосифа много
сочувствия. Он пробыл у него недолго.

- Ему больше некуда идти, - убежденно сказал мужчина, продающий
горшки.

Он оставался у стены синагоги до самого вечера, и только тогда
почувствовал сильный голод. А также вожделение, впервые за все время,
проведенное здесь, - больше месяца. Желание пришло к нему на помощь, будто
в страсти можно забыть смятение, переполнявшее его.

Он медленно встал и пошел назад к улочке.

Сейчас здесь было тихо. Из домов редко доносились звуки, и только
лаяли собаки.

Вот и дом Иосифа. Скамейка убрана, планки исчезли. Ворота закрыты.

Он постучал.

Ответа не последовало.

Он постучал чуть громче, позабыв инстинктивную осторожность.

Ворота открылись; она выглянула и улыбнулась плотоядной понимающей
улыбкой.

- Входи, - сказала Мария. - Он ушел в Нейн несколько часов назад.

- Я голоден, - сказал он.

- Я дам тебе чего-нибудь поесть.

На кухне в темноте что-то шевелилось, он он старался не смотреть в
том направлении. Глогер торопливо прошел в следующую комнату, где горела
лампа. Лестница вела к отверстию в потолке.

- Жди здесь, - сказала она. - Я принесу еды.

Она приходила и уходила на кухню несколько раз, принеся сперва воды,
чтобы он умылся, затем блюдо с сушеным мясом, хлеб и кувшин вина.

- Это все, что у нас есть, - сказала она.

Она смотрела на его темное мрачное лицо. Он смыл пыль с тела,
расчесал волосы и бороду. Сейчас он выглядел вполне прилично. Но в глазах
его застыло отсутствующее выражение, и когда он ел, то не смотрел на нее.

А она уже тяжело дышала. Становилось трудно контролировать вожделение
ее большого тела. Поддернув юбку выше колен и раздвинув ноги, она села на
скамейку рядом.

Он продолжал жевать, но теперь его взгляд был прикован к ее телу.

- Торопись, - сказала она.

Он закончил есть и медленно выпил остатки вина.

Затем она набросилась на него, ее руки рвали лохмотья набедренной
повязки, пальцы ласкали его гениталии, губы прижимались к его лицу,
большое тело навалилось на него.

Он судорожно вздохнул и задрал ей подол, впившись пальцами в тело,
толкнув и опрокинув на пол, торопливо раздвинув ее ноги.

Она стонала, вскрикивала, рычала, дергалась и царапалась, а затем
затихла, а он еще продолжал пронзать ее. Но желание прошло, и он не смог
кончить. Подняв взгляд, он вздохнул.

В дверях стоял идиот, глядя на них с пустой усмешкой; с его
подбородка капала слюна.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

И Слово стало плотью, и обитало с нами...

От Иоанна, гл. 1: 14.

Каждый вторник в гостиной над магазином "Мандала" собирался кружок
изучающих Джанга, чтобы обсудить трудные места его доктрины с целью
группового анализа и групповой терапии.

Не Глогер был организатором, но он охотно предоставлял помещение.
Было облегчением общаться с людьми, думающими так же.

Интерес к Джангу собирал их вместе, но каждый имел собственные
интересы. Миссис Рита Блейн рисовала карты с курсами летающих тарелок,
хотя было неясно, верит в них она, или нет.

Хьюдж Джойс был убежден, что все Джанговы прототипы произошли от
исходной расы Лемуров, погибшей тысячелетия назад. Алан Чеддар, самый
младший в группе, интересовался индийским мистицизмом, а Сандра Петерсон,
организатор кружка, была большим специалистом по колдовскому искусству.

Джеймс Хеддингтон интересовался временем. К тому же, он являлся сэром
Джеймсом Хеддингтоном, физиком, изобретателем времен войны, очень богатым,
многократно награжденным за вклад в победу Союзников. Он обладал
репутацией великого импровизатора еще в те времена, но впоследствии стал
часто обескураживать военный департамент. Чиновники считали его чудаком,
и, что было еще хуже, он вел себя странно на публике.

Сэр Джеймс имел тонкое аристократическое лицо (хотя родился в
Норвуде, и родители его были не из высшего общества), тонкий, немного
жеманный рот, гриву длинных белых волос и тяжелые черные брови. Он носил
старомодные костюмы и очень яркие рубашки и галстуки. При каждой встрече
он рассказывал членам кружка о продвижении работ над машиной времени. Они
посмеивались над ним.

Однажды во вторник, вечером, когда все ушли, Хеддингтон спросил
Глогера, не хочет ли тот поехать в Банбери и взглянуть на его лабораторию.

- Сейчас я произвожу очень впечатляющие опыты. Посылаю кроликов
сквозь время. Вы в самом деле должны взглянуть на лабораторию.

- Я не могу поверить в это, - сказал Глогер. - Вы действительно
научились посылать вещи сквозь время?

- О, да. Вы - первый, кому я рассказал об этом.

- И все же я не верю!

- Поедем, увидите сами.

- Почему вы рассказали мне?

- О, не знаю. Думаю, вы внушаете доверие.

Глогер улыбнулся.

- Хорошо. Я поеду. Когда это удобно сделать?