слышать и видеть, но он знал, что оно где-то совсем рядом с ним.
отведя руку с Кошачьим Когтем как можно дальше от скалы, чтобы свет от
клинка осветил участок побольше. Эти огромные желтые глаза жадно смотрели
на него, находясь всего в нескольких футах от его сапог.
хотя калишит видел этот камень, поросший мхом, и огромные глаза существа,
больше он не видел ничего. Черная тень закрывала часть выступа скалы, и
там едва можно было различить длинное кошачье тело. Дарус мог лишь смутно
догадываться об истинных размерах страшного существа.
миг Дарус снова полез по скале вверх. Возможно, если повезет, выступ
окажется слишком узким для чудовища и не даст ему возможности как следует
выпрыгнуть.
ятаган. Он отчаянно пытался найти опору для ног; наконец, ему удалось
нащупать одним сапогом подходящую щель, и он, в панике, попытался
забраться еще выше.
что его тянет вниз. Инстинктивно Дарус нанес удар ятаганом в черную тень
под своим сапогом. Левая рука калишита начала соскальзывать, но в этот
момент острый клинок нашел цель, и его перестало тащить вниз за правую
ногу.
трубовидной расщелине, которая уходила вертикально вверх. Повернувшись
спиной к скале и держа Кошачий Коготь перед собой, Дарус широко раскрытыми
глазами смотрел в черноту.
оно сейчас? Упало на выступ под ним или прямо на землю? Или оно снова
крадется вверх по скале к его ненадежному укрытию? Неужели ему суждено
умереть именно здесь?
Он заметил, что его руки - да что там руки, все тело - дрожит. Странно,
острая боль в ноге сменилась онемением. Положив Кошачий Коготь на колени,
калишит обеими руками развернул ногу, не обращая внимания на боль,
вызванную этим движением...
стоном Дарус откинулся назад, боясь, что потеряет сознание. К счастью,
через несколько секунд головокружение прошло, и он понемногу начал
приходить в себя. Он ощущал страшную слабость, но заставил себя еще раз
посмотреть на рану.
и не верил своим глазам - что-то невероятно острое разодрало подошву его
сапога и оторвало часть ноги. К горлу Даруса подступила тошнота при виде
белой кости, разорванной плоти и крови, льющейся из страшной раны.
откинулся не в силах даже поднять руку, чтобы вытереть губы. Он снова
заставил себя посмотреть на рану.
останется на всю жизнь калекой, - вопрос только, долгой ли будет эта
жизнь. Дарус решил, что неплохо будет, если ему еще хоть раз удастся
увидеть восход. Он должен продержаться до утра!
было за существо?.. Лагерь теперь казался ему совсем близким... Но что
это? Уж не Робин ли гладит его взмокший лоб? Так нежно...
ему в спину, онемевшие мышцы ныли. Как долго он лежал без сознания? Эта
мысль ужаснула его. Калишит не боялся смерти в бою, но погибнуть вот так,
ослабев от потери крови, не в силах сражаться с врагом, который сможет
незаметно подобраться и покончить с ним, пока он ни о чем не
подозревает... Нет, этого не будет!
бесконечная чернота. Отключился ли он на час или всего на несколько
секунд, определить было невозможно. Сколько времени еще оставалось до
рассвета? Даруса охватил ужас - ему вдруг стало казаться, что ночная мгла
продержится еще много часов.
рану. Материя быстро пропиталась кровью, но минимальную защиту повязка
обеспечивать будет. Затем он попытался подняться со своего неудобного
сиденья. Только ценой невероятных усилий калишиту удалось выбраться из
трещины в стене. Все его мышцы болели. Когда он задел раненой ногой за
скалу, боль чуть не свела его с ума. Задыхаясь, он приник к холодному
граниту, дожидаясь пока боль чуть стихнет.
Скребя разбитыми пальцами по камню, он нашел еще одну небольшую трещину.
ногу свободно висеть, он попытался, держа ятаган в правой руке, подтянуть
здоровую ногу вверх, но сразу почувствовал, что не сможет удержать вес
всего тела на пальцах одной руки.
того чтобы лезть вверх, ему были нужны обе руки. Найдя выемку для правой,
он подтянулся вверх и нашел трещину, в которую удалось вставить сапог
левой ноги. Затем он медленно повторил все свои движения.
сдержал стопа. Прикусив язык, он припал к жесткому камню, чувствуя, что
начинает терять сознание. Страшная боль раздирала ногу, из глаз хлынули
слезы. Пальцы начали соскальзывать, но Дарус знал, что внизу его ждет
верная смерть.
удалось найти в себе силы, чтобы удержаться. Однако, когда его руки
перестали скользить, Дарус вдруг ощутил, что в мозгу открылся огромный
колодец черноты, который стремится поглотить его.
эти слова, и, наконец, туман в его голове медленно рассеялся. Тем не
менее, он еще несколько минут оставался в неподвижности, пока не посчитал,
что готов лезть дальше.
уберечь раненую ногу от ударов. Иногда ему не удавалось найти опору для
здоровой ноги, и в такие моменты Дарус подтягивался на руках или ненадолго
повисал на одной, а другой быстро искал новые выступы.
начинает рассеиваться. Покалывание в затылке прекратилось, и вскоре он уже
был уверен, что остался на скале в одиночестве. Теперь его окружала ночь -
не то чтобы уж очень дружелюбная, - но это была всего лишь ночь!
медленно. Он мог подняться на пятьдесят футов, или пятьсот. Все кошмарное
восхождение было смесью боли и терпения, отчаяния и упорства.
плоской каменной площадке, что стена закончилась. Его лицо обдувал ветер,
несущий запахи гниющего леса. Со вздохом облегчения калишит отполз
подальше от края и обнаружил ствол старого дерева, на который можно было
опереться.
несколько минут, чтобы убедить себя, что даже чудовище, наделенное
сверхъестественными способностями, не сможет взобраться по этой почти
вертикальной стене.
продолжаться эта ночь? Он устало достал Кошачий Коготь из ножен, используя
слабое свечение клинка, чтобы осмотреться.
краю скалы, чтобы заглянуть в пропасть. Большие осколки гранита лежали на
земле, и, озаренные слабым светом ятагана, сами стали слегка светиться.
Мягкий лишайник, местами покрывавший камень, придавал небольшой Полянке
уютный вид.
медленно приближающихся к нему.
обернулся, когда из темноты показалась Робин. Он был уверен, что девушка
спит.
светом. Тристана беспокоило, что этот свет может выдать их
местонахождение, но ночь казалась такой темной, что он не захотел
оставаться с ней один на один. У него даже промелькнула мысль о
собственной трусости.
выгнал друга. - Мы с ним поспорили, и он рассердился.
хотелось поговорить с ней, но он не знал, что сказать. Как объяснить ей?
мне, я сам не нахожу себе прощения! - Тристан искал слова, ему хотелось,
чтобы Робин посмотрела в его сторону или хотя бы заговорила с ним.
обвиняюще.
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Шидловский Дмитрий
Лукьяненко Сергей
Роллинс Джеймс
Майер Стефани