значили ничего; может быть, это нечто было так старо, что его нельзя
было описать человеческими словами. Но то, что оно меня проверяло - я
знала. Я медленно шла дальше, через центр площадки и поворачивалась от
одной ниши к другой, ряд за рядом, ища то, что проверяло меня.
ощущения, как из ниш со стершимися символами. Это были охранники, и кто
знает, как давно они здесь появились, призванные выполнять свой долг?
Может быть, я представляла опасность для того, что они должны были здесь
охранять.
других ворот, под которой проходила дорога, ведущая дальше. Я
повернулась и посмотрела на пройденный мною путь. Я ждала, но сама не
знала, чего. Может быть разрешения идти туда, куда я хотела, хотела
благословения того, что я искала и что нашла. Но чего бы я ни ждала, я
была разочарована. Меня освободили от вопросов, и это было все. И, может
быть, ничего было и не нужно.
видела все больше деревьев и коричневой травы. Все еще шел дождь, но он
уже не был холодным. Я шла по дороге, пока в конце концов не пришла к
остаткам рощи. Хотя деревья были по-зимнему голые, ветки их
переплетались друг с другом так сильно, что они полностью защищали меня
от дождя. Мои руки и ноги налились свинцовой тяжестью от усталости, и
мне было холодно. Будет ли мне всегда так холодно?
окутали меня. На этот раз я не сидела на лошади. Я открыла глаза и
выглянула из палатки. Солнце уже клонилось к закату, и снаружи журчал
ручеек. Это была зелено-золотистая страна другой Джиллан. Я увидела
человека, лицо которого было наполовину повернуто в сторону от меня. Но
я тотчас же его узнала.
Его лицо было твердым, как сталь и замкнутым, и такая же твердость была
и в его взгляде, но только сначала. Потом выражение его лица изменилось
и он заглянул в глубину моих глаз.
попросила другого о помощи, настоятельно пытаясь достигнуть его.
возле меня на колени и погрузил свой взгляд в мои глаза.
произнести только его имя. Его руки обняли меня. Он забросал меня
потоком слов, вопросов, требуя у меня ответа, но я не могла ни слышать
его, ни отвечать ему. Только моя мольба о помощи была так велика, что
глухим криком отдавалось в моей голове.
потащили прочь, хотя он яростно отбивался. И тогда я увидела Хальзе. Рот
его был искажен от ярости, глаза метали огонь, прожигающий меня
насквозь. Он встал между нами, он прогонял меня назад, в ссылку.
узнала, что это правда - узнала, что Херрел никогда не был в сговоре с
остальными, которые бросили меня здесь, в глуши. Может быть, он тоже был
введен в заблуждение той частью Джиллан, которая теперь ехала вместе с
остальными? Хальзе подарил этой Джиллан цветы, так как он хотел добиться
ее. Удалось ли ему добиться с помощью своего колдовства, чтобы Джиллан
благоприятствовала ему? Как далеко могло зайти его влияние на нее? Была
ли она всего лишь порождением галлюцинации, или у нее было тело из плоти
и костей. Сделал ли Хальзе ее своей с помощью остальных или она тоже
вела себя как невеста, чтобы восстановить свой прежний вид и все
ошибались в том, что она приняла мое исчезновение без всяких вопросов,
как это сделала Кильдас? Или ту, другую Джиллан, использовали, чтобы
наказать Херрела каким-то образом и чтобы он не узнал, кто это сделал?
Если это было так, тогда та короткая встреча в палатке должна была
указать ему на истинное положение вещей. Я не сомневалась в том, что
Херрел за то мгновение, пока остальные не утащили его, узнал, что на
самом деле существуют две Джиллан.
объединиться с ней. Связь между нами все еще существовала, но мне больше
никак не удавалось приблизиться к той Джиллан.
пути к нашему воссоединению.
что меня угнетало, растворилось во сне.
Глава 12
Дорога теперь больше не была прямой, а извивалась по местности,
становившейся все более приветливой. Деревья и кустарник были покрыты
листвой, и я из зимы вошла в весну или лето. А потом я увидела кусты с
такими же белыми, сладко пахнущими цветами, как и те, которые Хальзе
подарил той, другой Джиллан. Я достигла зелено-золотистой страны,
находившейся по другую сторону Врат, страны, к которой так стремились
всадники во время своих странствий.
склонившимися над водой и усеянными розовыми цветами. Спустилась по
крутому откосу и погрузила руки в воду, холодную, но не очень. Потом я
торопливо расстегнула застежки, крючки и пуговицы и сняла свою грязную,
вонючую и частично разорванную дорогую одежду, чтобы вымыться и поискать
брод. Рана на моем боку хотя и была ярко-красной и припухшей, но уже
почти затянулась. Несколько упавших цветов коснулись моих плеч и их
запах остался на моей коже и в волосах. Я наслаждалась прохладной водой
и не могла заставить себя вернуться к своей одежде, подчиниться тому
зову, который звал меня вперед. Но все же в конце концов я выкарабкалась
обратно на берег и снова натянула на себя выглядевшую теперь еще более
грязной, одежду.
было ни коров, ни овец. Только множество птиц, и они без опаски летали
рядом со мной и что-то клевали у меня под ногами. У них было такое же
яркое оперение, как и у птиц, которых я видела в долинах Халлака, но
здесь были и животные. Дважды я видела покрытых мехом зверьков, которые
глядели на меня безо всякого страха. Солнце изливало на меня тепло, и
меховая подстилка так выручавшая меня в горах, стала меня обременять. Я
остановилась, отложила ее и случайно поглядела на землю.
лагере заметили это, но во время своего бегства я была так занята, что
это не произвело на меня особого впечатления. Но ведь я же была
настоящим живым существом из плоти и крови! И все же и деревья, и кусты,
и даже высокая трава отбрасывали свои тени на освещенную солнцем землю и
это подтверждало их реальность, а я не отбрасывала. Может быть, я была
невидимой? Но охотники Ализона видели меня и даже хотели меня. Для них я
была женщиной, видимой, осязаемой и привлекательной. Я держалась за эти
мысли. Мне никогда не приходило в голову, что я существую только для
того, чтобы встретиться со своим другим "я".
странно было думать о том, что значит для человека его тень, но не иметь
своей собственной тени было совсем другим делом. Внезапно обладание
тенью стало такой же важной вещью, как обладание руками и ногами. Я
попыталась взглянуть на это своим двойным зрением, но и там у меня не
было тени. Но окружающий меня ландшафт изменился и заметно...
принимали четкие формы, когда я сосредотачивалась на них. У края дороги,
слева от меня, стоял крестьянский дом, которого я прежде не замечала, с
крышей, с фронтоном, с пристройками и садом. Дом был таким же, как и все
дома в долинах Халлака, с остроконечной крышей и резьбой на карнизе и
наличниках окон. Перед домом был мощеный двор, где двигались какие-то
фигуры. Чем дольше я вглядывалась, тем четче становилось все это. И
именно это было настоящим, а пустые поля - иллюзией.
Вблизи дом оказался еще более внушительным. Он был старым и сложен из
такого же сине-зеленого камня, который я видела в горах. Крыша его была
покрыта шифером, а резьба выкрашена в золотистый и зеленый цвет. Мужчина
вел из конюшни лошадь к корыту с водой, а служанка ощипывала какую-то
птицу похожую на курицу с блестящими пестрыми перьями и длинными гибкими
ногами. Я не могла четко видеть лица женщины, но она выглядела таким же
человеком, как и я. На мужчине были серебристо-серые брюки и серая
кожаная куртка, подпоясанная усеянным металлическими бляхами, поясом. На
девушке - красно-коричневая одежда и длинный фартук такого же цвета, как
и шапочка у нее на голове.
из плоской коробочки, висевшей у нее на руке.
хотела, чтобы она увидела меня, но, хотя я говорила громко, она, явно,
не замечала меня, так как даже не повернула головы в моем направлении.
меня. И мужчина, который вел теперь лошадь от корыта с водой обратно в
конюшню, прошел совсем рядом со мной. Выражение его узкого лица со
скошенными под углом бровями и узким подбородком - черты лица которого
были такими же, как и у всадников - не изменилось.
дернула девушку за рукав. Она испуганно вскрикнула, отшатнулась и начала
что-то бормотать. Мужчина повернулся и громко задал вопрос на незнакомом
Херберт Фрэнк
Маккарти Кормак
Корнев Павел
Куликов Роман
Маккарти Кормак
Суворов Виктор