таким горьким.
передавать слова в приемники, всякая попытка приблизиться к лежебокам в их
домах заканчивалась катастрофически и разочаровывающе - разочаровывающе
для хичи, катастрофически для их новых "друзей".
раздражительностью старости и негодованием того, кто сам не смог
присутствовать (в вольном переводе):
политика. Это их поэзия.
больших китов или старым норвежским эддам на Земле. Подобно эддам, эти
песни воспевали великие битвы прошлого, и сами эти битвы оказались очень
важны.
огромные разрушения. Лежебоки называли их словом, которое обозначает
"убийцы", и, по мнению Связующей Силы, они действительно были бестелесными
- энергетическими существами; они действительно появились и вызвали
огромные разрушения...
деле не рассказ о богах или дьяволах. Это просто рассказ о действительном
посещении существ, враждебных всякой органической жизни. И есть все
причины полагать, что существа эти по-прежнему рядом.
много народа. У всех были вопросы, но потребовалось какое-то время, чтобы
они их сформулировали. Сияние сидела молча, потирая свою грудную клетку.
Это движение производило легкий скрежещущий звук, словно пальцем по
стиральной доске.
Говорил он по-английски, и я понял, что кто-то все время переводил рассказ
Касательной. Этот кто-то был Альберт.
Сияния, я бросил на него взгляд. В ответ он пожал плечами, показывая (я
думаю), что тоже хотел услышать рассказ.
что у хичи является эквивалентом.
Связующая Сила произвел анализ глубинной структуры эдд лежебок. Тогда
стало известно, что эти вторгнувшиеся Убийцы происходят не с планеты.
Конечно, было и много других данных.
загадка для наших астрофизиков, и так, я думаю, продолжалось годы. - Она
задумчиво потянулась к еще одному маленькому грибу, а Альберт тем временем
объяснял остальным, как "недостающая масса" оказалась не естественным
космическим феноменом, но артефактом Врага; и в этот момент я перестал
слушать. Мне Альберт все время говорит об этом. И я его не слушаю.
Слушать, как Сияние рассказывает историю ужасного полета Касательной, одно
дело. Этот рассказ я выслушал очень внимательно. Но когда Альберт начинает
гадать "почему", я отвлекаюсь. Теперь он займется девятимерным
пространством или гипотезой Маха.
откинулся назад, знаком попросил официантку принести еще порцию "ракетного
сока" - почти смертельного белого виски, которым старатели Врат в старину
заливали свои тревоги, - и позволил Альберту говорить.
сотен тысяч лет назад и о ее злополучном полете.
конечно, не совсем верно. Опять слова. Как неточно они передают смысл! У
меня нет сердца, так что нет и его слабостей. И "всегда" тоже неточно,
потому что о Касательной я знаю только тридцать - может, следовало бы
сказать тридцать миллионов - лет. Но я часто думаю о ней, и всегда
сочувственно, потому что меня тоже застрелили и я знаю, каково это.
у стола толпу. Все были захвачены тем, как Альберт обменивается с Сиянием
космическими премудростями, но ведь Альберт не жил у них в кармане
последние пятьдесят (или пятьдесят миллионов) лет. За это время можно
хорошо узнать программу. Я подумал, что в общем знаю, что собирается
сказать Альберт, еще до того, как он начнет говорить. Я понимаю даже смысл
его взгляда искоса, который он время от времени бросает на меня. Он
подсознательно упрекает меня за то, что я не позволяю ему что-то сказать,
а он считает это что-то очень важным.
чтобы напомнить, что здесь я решаю, кто будет говорить и когда.
с удовольствием откинулся. В этот момент Альберт бросил на меня очередной
взгляд и спросил у Сияния:
Третьим на пути сюда?
меня защекотало шею: это смесь любви и суровости. Таким тоном Эсси
говорит, когда считает, что я необычно _г_л_у_п_ы_й_ или упрямый.
Скале, в плотском виде. Вместе с тем человеком, который его спас.
экспедиции в черную дыру, которая полстолетия отягощала мою совесть. Я
оставил там его вместе с остальными, а среди остальных была...
Центральном Парке.
старателями, здесь росло с десяток шелковиц и апельсиновых деревьев, да и
те напоминали скорее кусты.
озером, по-прежнему изгибался, принимая форму астероида. Конечно,
растительности стало больше, но я без труда заметил свыше десяти человек в
кустах. Некоторые из них были престарелые ветераны, живущие на Сморщенной
Скале, все плоть. Они, подобно статуям, стояли среди деревьев. Были и
гости, подобно мне, только тоже плоть, и среди них я легко узнал еще одну
неподвижную плотскую статую - Джель-Клару Мойнлин.
В сущности она стояла между двумя мужчинами; хуже того, с одним она
держалась за руки, а другой обнимал ее за плечи. Само по себе это тяжелый
удар, потому что, насколько мне было известно, единственный человек, с
которым Клара могла держаться за руки, это я сам.
держащий ее за руки человек - Дейн Мечников. В конце концов я ведь очень
давно его не видел. Второго я совсем не знал. Высокий, стройный, с
приятной внешностью, и, как будто этого недостаточно, он привычно и
ласково обнимал Клару за плечи.
узнать ту, в которую влюбился. Полностью. Во всех отношениях. И один из
способов для этого - фантазия. Я фантазировал, что как-нибудь застану ее
(кем бы эта "она" ни была) крепко спящей, и ничто не сможет разбудить ее;
и я прокрадусь к этой своей спящей возлюбленной и узнаю все ее тайны.
Увижу, есть ли волосы у нее под мышками. Проверю, давно ли она убирала
грязь из-под ногтей на пальцах ног. Загляну ей в ноздри и в уши - и все
это я буду делать так, что она не заметит, потому что хоть мы провели
много взаимных исследований, когда за тобой при этом наблюдают, это совсем
другое дело. Подобно другим моим фантазиям, и на эту моя аналитическая
программа Зигфрид фон Психоаналитик смотрела терпимо, но неодобрительно.
Зигфрид видел в таком поведении смысл, который мне не нравился. И, подобно
всем другим фантазиям, когда представлялась возможность это проделать,
становилось совсем не так интересно.
камня.
исследовательский пыл, но если я захочу, она уйдет. Пока она не сказала
еще ни слова, моя Эсси. Просто парила молча рядом со мной. А я стоял,
невидимый в гигабитном пространстве, глядя на женщину, которую оплакивал
большую часть жизни.
старше меня - все равно что сказать, на шесть месяцев старше Бога. Мое
рождение почти совпало с открытием Врат, столетие которого мы сейчас
отмечаем. Клара родилась на пятнадцать лет раньше.
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Мурич Виктор
Суворов Виктор
Сертаков Виталий