Белая ночная рубашка, повторяющая все движения тела, делала ее
невероятно привлекательной. "Больше, чем будь она голой", -
подумал он.
оцарапать.
почувствуешь и открытого перелома, пока торчащая кость не
станет цепляться за живые изгороди. А на риггере могло быть
все, до столбняка и трупного яда включительно. В случае чего,
еще не поздно противодействовать. Повернись.
прикосновения ее волос.
эликсиры не свалили с ног. Эти смеси чертовски опасны. Ты день
ото дня постепенно убиваешь себя.
расчесала черные, крутые, блестящие локоны. Она всегда
расчесывала волосы перед тем, как лечь в постель. Геральт
считал это чудачеством, но обожал наблюдать за ней во время
этой процедуры и подозревал, что Йеннифэр это знала.
лихорадили его, немела шея, по низу живота ходили водовороты
тошноты. Он выругался под нос, свалился на кровать, не
переставая при этом глядеть на Йеннифэр.
прибитых к стене, покрытых тенTтами оленьих рогах сидела
небольшая, черная как смоль птица и, наклонив голову, глядела
на ведьмака желтым неподвижным глазом.
черная.
вопросов, знал, что Йеннифэр не ответит.
гребень в шкатулку и закрыла дверцы трельяжа.
гасила свет, не терпела спать в темноте. Светильник ли, фонарь
ли, свеча ли должны были догореть до конца.
много чудачеств.
а ты задаешь этот вопрос по меньшей мере трижды в день. Я
сказала, у меня здесь дела.
прижалась к нему, выгнувшись и приподнявшись, чтобы скинуть
рубашку. Восхищение ее наготой, как всегда, отозвалось у него
дрожью в спине, мурашки побежали по пальцам, соприкоснувшимся с
ее кожей. Он дотронулся губами до ее грудей, округлых и нежных,
с такими бледными сосочками, что они выделялись только формой.
Запустил пальцы в ее волосы, пахнущие сиренью и крыжовником.
согнутым коленом о его бедро.
сопротивляемость магическим эликсирам, забыл об их вредном
влиянии на организм. "А может, и не эликсиры, - подумал он, -
может, утомление, на которое я уже рутинно не обращаю внимания?
Но организм, хоть и подправленный искусственно, не поддается
рутине. Реагирует естественно. Только беда в том, что
происходит это тогда, когда не надо. Зараза!"
пустяков. Он почувствовал, как она касается его, услышал, как
мурлычет тут же около его уха. Как обычно, он невольно подумал
о космическом множестве других оказий, во время которых она
наверняка не упускала случая воспользоваться этим весьма
практическим заклинанием. А потом - перестал об этом думать.
улыбке. Он хорошо знал эту улыбку, она всегда казалась ему
скорее улыбкой триумфа, нежели счастья. Он никогда не спрашивал
ее об этом. Знал, что не ответит.
крыльями, щелкнула кривым клювом. Йеннифэр повернула голову и
вздохнула. Очень тоскливо.
Тихонько, мерно, монотонно шуршал короед в комодике.
на меня отвратительно.
волосы, проехала пальцами ниже, коснулась затянувшихся шрамов,
покрывающих шею сбоку.
Гинваэль?
Королеве Зимы, которая во время бурана проносится по странам на
санях, запряженных белыми лошадьми. Королева разбрасывает
кругом твердые, острые, маленькие кристаллики льда, и беда
тому, кому такая льдинка попадет в глаз или сердце. Он - погиб.
Ничто больше не в состоянии обрадовать его, все, что хоть
чуточку теплее снега, будет казаться ему некрасивым,
отвратительным. Он потеряет покой, забросит все, последует за
Королевой, за своей мечтой и любовью. Но... никогда не найдет
ее и погибнет от тоски. Кажется, здесь, в этом городе, в
незапамятные времена случилось нечто подобное. Красивая
легенда, верно?
буркнул он сонно, водя губами по ее плечу. - Это вовсе не
легенда, Йен. Это красивое описание отвратного явления, имя
которому Дикий Гон, проклятие некоторых мест. Необъяснимое
коллективное умопомрачение, заставляющее людей присоединяться к
призрачному стаду, мчащемуся по небу. Мне доводилось видеть
такое. Действительно, это часто случается зимой. Мне предлагали
немалые деньги за то, чтобы я положил конец заразе, но я не
взялся. Против Дикого Гона нет средств...
крохи романтики. А я... я люблю легенды эльфов, они такие
красивые. Жаль, у людей нет таких. Может, когда-нибудь
появятся? Может, люди создадут их? Но о чем могут говорить
легенды людей? Кругом, куда ни глянь, серость и
неопределенность. Даже то, что начинается красиво, быстро
кончается скукой и обыденностью, заурядностью, тем человеческим
ритуалом, тем тоскливым ритмом, который именуется жизнью. Ах,
Геральт, нелегко быть чародейкой в нашем мире, но по сравнению
с обычным человеческих существованием... Геральт? - Она
положила голову на его мерно вздымающуюся грудь. - Спи. Спи,
ведьмак.
3
угнетало и злило. Его злило, что он проспал и поэтому самое
утро практически оказалось самым полднем. Его нервировало
отсутствие Йеннифэр, которая ушла еще до того, как он
Роллинс Джеймс
Василенко Иван
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Трубников Александр
Березин Федор