махнуть на это дело рукой и поспешить к Лабиринту. Но в этот день из
Фоглина больше не было ни одного самолета до космопорта. В полдень
впечатления Дари о Мире Джерома как об очень примитивной планете в
очередной раз подтвердились. В конце концов она оказалась в автобусе, со
скрипом ползущем в направлении Расмуссена. Оптимизма она не испытывала.
Она прибудет в город, когда занятия в школе уже закончатся, и кто знает,
сможет ли она разыскать потом Орвила Фримонта.
в соответствии со сведениями, добытыми в библиотеке Центра Маргольма,
артефакт должен вот-вот появиться в вечернем небе на востоке в виде
звездочки седьмой величины, слишком слабой, чтобы разглядеть ее
невооруженным глазом, но все же в пределах видимости. Если Лабиринт
находился там с тех самых пор, как Мир Джерома был впервые колонизирован,
сомнительно, чтобы до сих пор он был не открыт. Дари откинулась в кресле,
погрузившись в мрачные раздумья. Очевидно, Квинтус Блум вновь оказался
прав: Лабиринт действительно был новым артефактом Строителей. Первый новый
артефакт за три миллиона лет.
ранние сумерки. Фоглин специализировался на электронике, Расмуссен - на
генетике. Оба городка имели минимально необходимые размеры для поддержания
непрерывного фабричного производства, но отдельные операции все еще
осуществлялись человеческими руками. Люди на улице либо возвращались с
работы, либо спешили туда.
учителей.
платье, прошитом золотой нитью, - вероятно, не все прохожие были рабочими
- указала на здание, красная крыша которого виднелась неподалеку в одном
из закоулков.
открывшего дверь на ее стук, то подумала, что ошиблась домом. Дари ожидала
увидеть престарелого, согбенного педанта, а вместо этого перед ней стоял
здоровяк крепкого сложения, выглядевший не старше самого Квинтуса.
составляло труда. Пять минут спустя она уже сидела в самом удобном кресле
маленького домика, пила чай и слушала исполненные энтузиазма воспоминания
Орвила Фримонта о Квинтусе Блуме.
слишком веря в свои способности. Конечно же, ваш первый класс всегда
особенный и вы никогда не забудете учившихся в нем детей. - Фримонт
улыбнулся Дари так, что она пожалела, что не он ее первый учитель. - Но
даже на фоне всех этих обстоятельств Квинтус Блум выделялся.
как и Квинтус, но никогда - ни в то время, ни после - мне не встречался
ученик, который столь страстно рвался бы в лидеры. Переступив порог моего
класса, он еще слыхом не слыхивал слово "амбиция". Но она у него уже
имелась. Он трудился так усердно, что это иногда настораживало. Он из кожи
лез вон, чтобы быть первым, даже если для этого требовалось немного
сжульничать в надежде, что я не замечу. - Орвил Фримонт уловил мгновенное
изменение выражения лица Дари. - Не принимайте близко к сердцу, все дети
так поступают. Конечно, одной из причин подобных действий стало
определенное неприятие его другими детьми. Вы же знаете, какими злыми и
жестокими они бывают. У Квинтуса была ужасная кожа, покрытая красными
пятнами на лице, руках и ногах, и, похоже, ничто не могло его излечить.
что он пытался отковыривать эти бляшки, когда был уверен, что за ним никто
не наблюдает. Но невзирая на первопричины пятна и струпья были весьма
реальны. За моей спиной дети звали его Паршивчиком. Бедный малыш без
лишних слов работал еще упорней. Если бы вы тогда пришли ко мне и
спросили, кто из моих учеников достигнет наибольшего успеха, я бы назвал
Квинтуса Блума. Ему он был жизненно необходим, остальным - нет.
кого мне когда-либо доводилось встречать. Даже если он делал ошибки, я
закрывал на них глаза из-за его стиля.
написанного им в начальной школе?
станет столь знаменит, иначе я бы обязательно сохранил. Вы сами знаете,
как это бывает: детишки взрослеют, приходят новые малыши, и ваше внимание
переключается целиком на них. Именно это продлевает вам молодость. Я
никогда не забуду Квинтуса, но времени на размышления о его судьбе я не
тратил.
Извините, что отняла у вас столько времени. Знаете, мне приходилось
встречаться с разными учителями, и я научилась отличать хороших. При
желании, вы могли бы преподавать в университете, а не в начальной школе.
Видя ее недоумение, он добавил: - К тому времени, когда вы достигли
студенческого возраста, мисс Лэнг, вы уже сформировались как личность. Но
приходите ко мне маленькой девочкой пяти или шести лет, и я смогу внести
свою лепту в процесс вашего формирования. В этом моя награда. И именно
поэтому я считаю, что моя работа самая лучшая во Вселенной.
задолго до того, как мне посчастливилось с ним встретиться. Этот напор,
это стремление быть первым и добиваться успеха - не знаю, когда и откуда
они взялись. Но когда мы встретились, этими качествами он уже обладал. -
Он взял Дари за руку и долго держал ее. - Надеюсь, вы хорошо напишете о
Квинтусе. Бедный маленький чертенок заслуживает этого.
Последний автобус отходил через несколько минут. Спотыкаясь и скользя на
тонком льду, покрывшем тротуары, она пыталась оценить свое путешествие в
Фоглин и Расмуссен. Теперь она знала Квинтуса Блума гораздо лучше.
Благодаря Орвилу Фримонту она нашла подтверждение его сильным сторонам и
узнала немножко о его слабостях.
визит на Мир Джерома открыл ей нечто такое, чего ей лучше было бы не
знать. Она увидела Квинтуса Блума глазами Орвила Фримонта: не
самоуверенного и высокомерного взрослого человека, но упорного ребенка -
маленького, одинокого и обиженного.
каким бы противным ни казался Квинтус Блум, Дари гораздо труднее его
ненавидеть.
заинтересовали изменения в артефактах. Ханс Ребка, размышляя аналогично,
похоже, занимал более выгодную позицию, чем эти двое, чтобы подойти к
данному вопросу со всей серьезностью. Он единственный выслушал выступление
Квинтуса Блума, а затем узнал из первых рук об изменениях на Дженизии и
бесследном исчезновении Жемчужины.
приключений до кончиков ногтей, - он совершенно не походил ни на Квинтуса
Блума, ни на Дари Лэнг с их энциклопедическими знаниями о каждом артефакте
в рукаве. Чтобы Ханс Ребка сумел распознать перемену, последняя должна
предстать перед ним в полный рост.
решения об отлете с Врат Стражника.
погрузился в подготовку исследовательской экспедиции на артефакт Парадокс.
И в тот самый момент, когда он уже приготовился стартовать, его направили
на Тектон и Опал, вызвав тем самым бурю негодования. Он столько месяцев
убил на изучение всего, что было известно об этой сферической аномалии, и
теперь эти знания пропали впустую!
подтвердить или опровергнуть идеи Дари Лэнг и Квинтуса Блума. Но даже если
он не найдет никаких изменений в Парадоксе, для подобного путешествия у
него имелись веские основания. Процедура холодного запуска, потребовавшая
вскрытия черепной коробки Ввккталли, напомнила ему еще об одной
особенности вживленного компьютера, которая как раз и могла оказаться
ключом к тайне Парадокса.
которого гипнотизировала переливами всех цветов радуги. Парадокс считался
одним из самых маленьких артефактов - всего пятьдесят километров в