террасы.
безмятежности?
Валентина.
подумать, что все вернулось на круги своя, и передо мной опять
лже-Валентин, а не тот, которого я знал.
готовы, состоится ужин в узком кругу: только моя семья и несколько гостей
из города, да человек тридцать ваших людей...
Герцог привел его в крыло, расположенное в стороне, на высоком восточном
отроге горы. Здесь, за грозным заслоном из охранников-скандаров, в том
числе и самого Залзана Кавола, находились королевские покои. Попрощавшись
с хозяином, Валентин прошел внутрь и застал Карабеллу одну. Она
расслабленно лежала в глубокой ванне, выложенной изысканной голубой с
золотом плиткой из Ни-мойи; стройное тело девушки смутно просвечивало
сквозь причудливую, искрящуюся пену над поверхностью воды.
вздохнув, скользнул в ванну. Вода кипела пузырьками, словно
наэлектризованная, и теперь, уже оказавшись в ванне, Валентин увидел
слабое свечение над ее поверхностью. Закрыв глаза, он откинулся назад,
положил голову на гладкую плитку парапета, приобнял Карабеллу, притянул к
себе и легонько поцеловал в лоб. Когда она повернулась к нему, из-под воды
на краткий миг показался сосок ее небольшой округлой груди.
"радиоактивность".
могущественное и опасное. Я изучал ее, поэтому знаю, о чем говорю.
Маджипуре ее нет. Но если бы и была, то не думаю, что мы смогли бы в ней
купаться. А это, должно быть, какая-то разновидность минеральной воды.
нему возвращается жизненная сила. Что тому причиной? Пощипывание ли воды?
Успокаивающая близость Карабеллы и, наконец-то, полное освобождение от
давления со стороны придворных, приверженцев, поклонников, просителей и
ликующих граждан? Да, да, да: все вместе помогло ему отвлечься от
невеселых мыслей; природная стойкость должна, в конце концов, проявиться и
вытащить его из того странного, подавленного состояния, в котором он
пребывал с тех пор, как вступил в Лабиринт. Он улыбнулся. Карабелла
прикоснулась губами к его губам; ладони Валентина скользнули по ее
гладкому гибкому телу вниз, к тонкой мускулистой талии, к сильным упругим
бедрам.
взглянули на него - и закрылись. Валентин поймал ее за плотные ягодицы и
привлек к себе. Неужели прошло десять лет, подумал он, с той самой первой
ночи в Пидруиде, когда мы любили друг друга в полосе лунного света под
высокими серо-зелеными кустами, после торжеств в честь того, другого Лорда
Валентина? Трудно даже представить: целых десять лет. Их тела соединились,
и они задвигались в ставшем таким знакомым, но отнюдь не надоевшем ритме,
и он забыл и думать о первой встрече и обо всех последующих, забыл обо
всем, наслаждаясь теплом, любовью и счастьем.
у Насцимонте, она спросила:
донимал меня по дороге?
поры, когда он был всего-навсего чумазым мальчишкой и бегал по Лабиринту,
выпрашивая кроны и роялы.
была уличной артисткой, а теперь стала супругой Коронала.
известно, не смирился никто.
тебя, как мою законную жену.
никогда не воспримут себе подобного в качестве Коронала. Для них Коронал -
нечто царственное, священное, почти божественное. Во всяком случае, таким
он был раньше для меня.
на такую высоту. А почему не Слит? Или Залзан Кавол? Или не кто-нибудь
другой?
носить корону, кажется мне настолько необычной, настолько странной, такое
не привидится даже во сне!
Горе? Ну да, сотни, а то и тысячи лет Короналами становились отпрыски
знатнейших семейств Горы; правда, иногда обычай нарушался, хотя лично я
такого что-то не припомню, но от кандидата все равно требовалось знатное
происхождение, то есть он должен был быть сыном принца или герцога. Мне
кажется, что изначально система задумывалась не так, иначе что мешает нам
иметь наследственную монархию? А сейчас, Карабелла, перед нами встают
вопросы столь головоломные, что ответы на них можно получить лишь за
пределами Горы. Мне часто кажется, что мы знаем меньше, чем ничего. Мир в
опасности: нам пора возрождаться и передать корону кому-нибудь снаружи,
тому, кто не принадлежит к нашей увековечившей себя аристократии. Нужен
кто-то с иными взглядами, кто видел жизнь снизу...
многие считают, что мне пора уже становиться Понтифексом, но я буду
упираться, сколько смогу. Для начала мальчик должен полностью пройти
обучение. Кроме того, как тебе известно, я не испытываю особого желания
поскорее попасть в Лабиринт.
так, будто он уже умер или находится при смерти. Но Тиверас жив.
лишь о том, чтобы он пожил еще.
и поступлю. Но не очень скоро: я вовсе не горю желанием торопить события!
предполагается, что очередным Короналом станет Элидат!
изменился. Понимаешь, любимая, всякий, кто отчаянно желает стать
Короналом, совершенно непригоден для трона. Тут нужно не отчаяние, но
стремление, ощущение призвания, внутренний огонь, если хочешь. Думаю, у
Элидата этот огонь пропал.
предназначении, то считал, что и у тебя он пропал.
моей душе! И не покидает ее. Я нередко ощущаю тяжесть короны - но,
пожалуй, ни разу не пожалел о том, что ношу ее.
Коронала. Я предполагаю, что особого удовольствия он не испытывает.
Вдобавок, ему уже за сорок. А Короналом должен быть человек молодой.
как я задумал, то повода к выборам нового Коронала не будет еще долго. А