Чтение 20–й страницы книги ~Всемогущий атом~

чудовище, как эти двое. Такой же измененный.

- Составим ему компанию на последний вечер, - сказал полицейский.

- Вы добились того, чего хотели, - произнес Мартелл. - Я закрываю
часовню. Неужели вам еще что-то нужно от меня? Чего вы боитесь? Или наши
идеи так опасны для вас?

Удар кулака пришелся прямо в область желудка. Мартелл отшатнулся, и
это смягчило другой удар - ребром ладони по горлу. Мартеллу удалось
поймать руку, и в то же мгновение он вызвал в себе разряд ионов -
полицейский с проклятьем отшатнулся.

- Осторожнее! От него бьет током!

- У меня и в мыслях нет ничего плохого, - сказал Мартелл. - Оставьте
меня в покое.

Оба его мучителя выхватили мечи. Мартелл со страхом ждал, что же
будет дальше. Но вот напряжение постепенно ослабело. Полицейские
повернулись и неторопливо двинулись прочь, вероятно довольные тем, чего
достигли. Как-никак, им удалось ликвидировать очаг форстеровщины, хотя
убить миссионера они почему-то не решились.

- Убирайся отсюда, ты, вонючий землянин! - прошипел напоследок
начальник полиции. - Лучше возвращайся туда, откуда пришел!

"На свете нет ничего чернее ночного неба Венеры", - думал Мартелл.
Казалось, небосвод окутан плотным покрывалом. Ни мерцания звезд, ни
лунного света. И все же свет был. Его излучали хищные птицы, которые, как
исчадия ада, парили во мраке.

Мартелл наблюдал за полетом сверкающих хищников, стоя на маленькой
веранде миссии лазаристов. Он мог различить даже изогнутые клювы и даже
когти.

- У наших птиц есть и зубы, - заметил Мандштейн, стоявший рядом.

- А лягушки имеют колючки и рога, - добавил Мартелл. - Почему эта
планета такая негостеприимная и кровожадная?

Мандштейн улыбнулся:

- Спросите об этом у Дарвина, друг мой. Так уж все здесь развилось.
Вы уже познакомились с нашими лягушками? Очень опасные маленькие бестии. И
колесо вы тоже видели... Очень интересны рыбы, хищная флора. К счастью,
нет ни насекомых, ни многоножек. Только в море водится что-то вроде
скорпиона длиной до двух метров. Но в море никто не купается.

- Понятно, - пробормотал Мартелл и невольно вздрогнул: одна из
светящихся птиц стремительно спикировала, исчезла за кустами и тут же
резко взмыла вверх. На ее плоской голове имелся какой-то мясистый
светящийся орган величиной с небольшую дыню.

- Значит, решили присоединиться к нам? - неожиданно спросил
Мандштейн.

- Да.

- А почему, Мартелл? Хотите втесаться в наши ряды? Заняться
шпионажем?

Кровь бросилась в лицо Мартеллу, и он был рад, что в темноте не было
видно его лица.

- Я ошибаюсь? Но разве может быть другая причина? Со времени нашего
знакомства вы вели себя очень высокомерно.

- Вам это просто показалось. Мою часовню закрыли, я видел, как юноша,
доверившийся мне, погиб от рук полиции. А я совсем не хочу и в будущем
быть свидетелем подобных смертей.

- Значит, вы признаете, что повинны в его смерти?

- Я признаю только то, что позволил ему поставить свою жизнь на
карту.

- Мы предупреждали вас.

- Да, но я не знал, как жестоки эти люди. Теперь я познакомился с
ними поближе. И я не могу быть один. Допустите меня к работе, Мандштейн.

- Ваши намерения слишком прозрачны, Мартелл. Вы приехали сюда
исполненный идеализма и желания принять мучения за свои идеи. Но слишком
быстро сдались. Я просто уверен, что вы хотите шпионить в нашей
организации. Обращение никогда не было легкой задачей, и вы это отлично
знаете. К тому же вы не похожи на человека, который легко меняет
убеждения, поэтому я не доверяю вам.

- Просветите меня.

- Я? Я не телепат. Зато обладаю трезвым умом и немного разбираюсь в
шпионаже. Поэтому я говорю вам без обиняков: вы приехали сюда шпионить.

Мартелл глядел в ночь:

- Значит, вы отказываете?

- Вы можете найти здесь убежище на ночь. Но завтра вам придется уйти.
Мне очень жаль, Мартелл, но ничего другого я не могу сделать.

Мартелл понял, что не в силах изменить решение лазариста. Тем не
менее он не удивился, и не огорчился. Переход к еретикам был не очень-то
ловким и продуманным ходом, и он еще до разговора предчувствовал отказ.
Месяцев через шесть-семь, ответ, возможно, был бы иным.

Он оставался в стороне, пока небольшая группа миссионеров совершала
вечернюю молитву. Здесь были три измененных землянина и семь венериан.

После обряда Мартелл принял участие в их скромной трапезе, состоявшей
из какого-то незнакомого по вкусу мяса и кислого вина. Он сидел в компании
с тремя лазаристами, которых, казалось, не смущало присутствие Мартелла. У
одного из них, по имени Брадлауг, были на удивление длинные руки. Другой -
Лазарус, - крепкий, плотный, с широким лицом, привлекал внимание до
странности отсутствующим взглядом. У Мартелла появилось подозрение, что
этот Лазарус - эспер. Заинтересовало Мартелла и его имя.

- Вы не родственник знаменитого Лазаруса? - спросил он.

- Я его племянник, но никогда не видел своего знаменитого дядюшку.

- Кажется, его никто и никогда не видел, - сказал Мартелл. - И мне
иногда приходит в голову, что он не реально существующий человек, а миф.

Лица всех сидящих за столом мгновенно помрачнели. Только Мандштейн
невозмутимо заметил:

- А я встречал людей, которые его знали. Говорят, он производил
сильное впечатление. Ученый, большой ученый, и при том очень скромный
человек. Он никогда не повышал голоса, но пользовался огромным
авторитетом.

- Как и Форст, - вставил Мартелл.

- Да, пожалуй, - согласился Мандштейн. - Они оба наши руководители и
пример для нас. - Он поднялся. - Спокойной ночи, братья!

Мартелл остался за столом с Брадлаугом и Лазарусом. После ухода
Мандштейна воцарилась гнетущая тишина. Наконец Брадлауг поднялся и сказал:

- Я провожу вас, брат.

Комнатка была очень маленькая. В ней стояла раскладушка, стены
украшали религиозные атрибуты. Большего и нельзя было ожидать от станции
миссионеров. Как бы то ни было, спать здесь можно, решил Мартелл. Он
помолился и закрыл глаза. Через некоторое время его одолел сон. Тонкая
корочка забвения затянула черные воды неизвестности. Но вскоре эта корочка
дала трещину: он услышал хриплый смех, что-то ударило в стену часовни, а
когда Мартелл проснулся окончательно, то услышал рычание:

- Отдайте нам форстера!

Он сел на раскладушке. Кто-то зашевелился в соседней комнате и вошел
к нему. Это был Мандштейн.

- Они целый вечер пили и веселились, а теперь пожаловали сюда, чтобы
доставить нам неприятности.

- Отдайте нам форстера! - снова прокричали из темноты.

Мартелл выглянул из окна. Сначала он ничего не увидел и лишь потом в
слабом свете фонаря, висевшего над входом, различил семь огромных фигур.
Они, шатаясь, бродили по двору.

- Аристократы! Из высшей касты! - хмуро сказал Мандштейн. - Один из
наших эсперов предупредил об этом визите час назад. Рано или поздно, это
должно было случиться. Я спущусь вниз и успокою их.

- Но вас могут убить!

- Не я им нужен, - бросил Мандштейн и ушел.

Мартелл смотрел, как он выходит из дома. По сравнению с пьяными
венерианами он казался карликом. Мандштейна тут же взяли в кольцо, и
Мартелл устрашился расправы. Однако венериан медлили, а поза Мандштейна
выражала бесстрашие. Из своей кельи Мартелл не мог слышать, о чем они
говорили, по всей вероятности, миссионер уговаривал их уйти. Все семеро
были вооружены, а двое или трое так пьяны, что едва держались на ногах.
Между тем глаза Мартелла настолько привыкли к темноте, что он смог
различать лица, искаженные злобой и внушающие страх. Пока Мандштейн что-то
говорил, отчаянно жестикулируя, один из буянов поднял с земли камень весом
фунтов этак в двадцать - двадцать пять и запустил им в побеленную стену
миссии. Мартелл закусил губу. В этот момент до него долетели обрывки фраз:

- Отдай его нам, миссионер... Мы могли бы и со всеми вами
расправиться... Пришло время душить крыс.

Мандштейн поднял вверх обе руки. Умолял ли он оставить Мартелла в
живых, или просто успокаивал венериан? Мартелл собрался было молиться, но
сейчас это показалось совершенно ненужным. Тем не менее он почувствовал
себя спокойнее, надел голубую рясу и вышел во двор.

Еще никогда в жизни он не подходил к представителям высшей касты так
близко. От них исходил какой-то козлиный запах, напомнивший Мартеллу запах
зверя-колеса.

- Что вы хотите? - спросил он.

Мандштейн раскрыл рот от удивления, а потом его лицо исказил ужас.

- Идите обратно в дом! Я сам договорюсь с ними.

Один из пришельцев вытащил меч и с силой воткнул его в землю.

- Да ведь это и есть форстер! Чего же мы ждем?