которые обычно сопровождали работу механизма. По всей ее поверхности, не
через равные интервалы, а как бы случайно были разбросаны маленькие
кристаллики, похожие на глаза и сверкавшие в свете костра. Цилиндр был
металлическим или казался таковым; во всяком случае он блестел тусклым
металлическим блеском.
сердце, я все же никогда таких не видел, - отозвался Ролло. Кашинг смутно
удивился, почему они так спокойно рассуждают. Ведь они должны были бы
оцепенеть от страха. Хотя в цилиндре и не чувствовалось угрозы: просто в
воздухе висел жирный, толстый и короткий клоун. Кашингу на мгновение
показалось, что он даже видит бессмысленное, тупо улыбающееся лицо.
Впрочем, он знал, что никакого лица там нет.
неподвижно; она не видела цилиндра или, если и видела, то никак не
реагировала.
пустое, не уверенное в себе, дружественное, скучающее, как бездомная
собака, ищущая хозяина...
движущихся частей, никаких указаний, откуда доносился голос; но,
несомненно, этот висящий в воздухе бочкообразный предмет говорил с ними.
воды. Гуще воды. Лежит в низинах и ямах, потом поднимается и заливает
землю. Алая песчаная земля, и стройные бочкообразные тела растут на ней и
существа, похожие на мхи, но больше. Много больше меня. С шипами и иглами,
при помощи которых они видят, слышат и обоняют. И говорят, но я не помню,
о чем они говорят. Я многое знал, когда-то, но теперь не могу вспомнить.
Эти существа приветствовали пурпурную жидкость, катившуюся вверх и вниз по
склонам - она могла течь куда угодно. Она катилась волнами по алому песку,
а бочкообразные существа и другие приветствовали ее песней. Они
радовались, что она пришла. Хотя я не помню, почему они радовались. Трудно
вспомнить, почему они радовались: когда жидкость проходила, все эти
существа погибали. Их иглы и шипы обвисали, они не могли больше говорить,
обвисали и лежали на солнце, разлагаясь. Большое красное солнце заполняло
половину неба, и на него можно было смотреть: оно не яркое, не горячее.
Пурпурная жидкость растекалась по земле, потом снова собиралась в ямах, и
бочкообразные и другие существа, до которых она еще не добралась, мягко
пели, приглашая ее прийти...
были не шарами, а огненными полосками; висело облако, оно было живое и
брало энергию у вращающихся звезд; и я удивлялся, как это облако могло
заставить их вращаться...
хватало слабый свет, которых отбрасывал я, и поедало его, оно так истощило
батареи, что больше не осталось света, и я был бессилен, я упал во тьму, и
кишение сомкнулось вокруг меня...
рассказывала мне о том, что было до появления вселенной...
цилиндров, все они болтали, стараясь перекричать друг друга.
думают и действуют совсем не так, как я; у нас не было ничего общего...
Это были машины, но не такие, как мы, как я; это был живой металл и
одушевленный пластик и... Я был муравьем, и они не заметили меня, они не
знали, что я лежу в своем муравейнике и слушаю их, ощущаю часть того же,
что и они, хотя и не все: у меня не было ни их знаний, ни их чувств, они
были как боги, а я как песок под их ногами, и я любил их и ужасался в одно
и то же время... Рак, перебрасывающийся от планеты к планете, поедавший
все, чего он касался, и я услышал голос: "Смотри на нас, мы и есть
жизнь"... Там были люди, не знаю, можно ли их назвать людьми; это были
существа, время для которых ничего не значило, они победили время или
просто поняли его и больше не боялись его тирании; и они были жалки,
потому что, уничтожив время, поняли, что они в нем нуждаются, но вернуть
его не смогли...
права существовать; я стираю миры, которые пошли по неверному пути. Что ты
скажешь, если я уничтожу тебя?.." Это была раса смеющихся; они только и
могли смеяться, это была их единственная реакция на все, хотя это не тот
смех, что я знал. Может, это вообще был не смех...
разговоров, обрывки фраз. Может, если бы слушать только одного, в этом был
бы смысл. Но слушать одного невозможно, все говорят одновременно и
настаивают, чтобы слушали именно их.
изредка с трудом можно было разобрать отрывок фразы. Кашинг обнаружил, что
бессознательно прижимается к земле, как будто все усиливающаяся болтовня
представляет собой физическую угрозу.
но слов не было слышно совершенно.
неподвижно, глядя в ночь. Эзра сказал о ней в ту ночь, когда они впервые
встретились: "Она из другого мира", - и Кашинг подумал, что такое
объяснение не совсем точно. Она живет в двух мирах, и тот, другой, более
важен для нее, чем этот.
Неожиданно Кашинг понял, в чем дело: Ролло был один, с ним больше не было
Дрожащей Змеи. Кашинг попытался вспомнить, когда он в последний раз видел
Змею, и не смог.
задержать стражники, нас теснили камни и нас пропустили деревья. Но прежде
чем пропустить, они испытывали нас, расспрашивали, искали в нас ересь и
грех. Впрочем, может, испытывали не их, а только его. Конечно, не Мэг -
она помогала ему, когда ноги у него были ватными. Не Эзру: он утверждал,
что разговаривал с деревьями. Элин? Что можно знать об Элин? Она
исключение, в ее тайну невозможно проникнуть. Энди? Да, да, Энди, искатель
воды, убийца гремучих змей и боец с медведями. Кашинг рассмеялся про себя,
думая об Энди.
что-то такое, что убедило Деревья пропустить их. Он мельком подумал, что
бы это могло быть, но ничего не мог предположить.
слышался треск сверчка.
боль, болело все тело.
ничто живущее и где мысль и логика несовместимы, мы испуганы, но мы пришли
сюда, потому что Вселенная лежит перед нами, и если мы хотим узнать себя,
мы должны узнать Вселенную.
оленя, которого Энди утащил вверх по склону. Кашинг и Ролло освежевали
оленя, и у них теперь было много мяса.
обходить; приходилось менять курс и из-за глубоких оврагов. Ноги скользили
по высохшей траве, и путники часто падали.
Коричневатая равнина, затянутая кое-где тенями, у горизонта закрывалась
серебристой дымкой. В бинокль Кашинг видел на равнине множество
стражников. Видны были, по крайней мере, три больших лагеря. Должно быть,
племена или делегации племен, извещенные стражниками о происходящем. Это
означало, что стражники - не маленькое сообщество фанатиков, как казалось
раньше, но что его поддерживают западные племена. Эта мысль обеспокоила
его, и он решил, убирая бинокль в футляр, ничего не говорить остальным.
назад в бинокль и о которых говорили стражники. Впереди был лишь подъем.
небольшое стадо оленей, одного из которых убил Кашинг, несколько
длинноухих кроликов, одинокий сурок, свистнувший им с края скалы, и орел,
круживший высоко в синем небе. Цилиндры не возвращались.
собой сферы. Их было две, они походили на радужные мыльные пузыри,
осторожно катящиеся им навстречу.