Чтение 20–й страницы книги ~Почти как люди~

здесь зверем выла пустота взбесившейся вселенной, Земли, утратившей свое
значение, и цивилизации, которая, пока сама того не ведая, корчилась в
муках агонии.

Но все это забивал запах - запах, который я впервые почувствовал
сегодня утром, - запах этих существ; кем бы они ни были, откуда бы они ни
явились, какова бы ни была их цель - этот запах принадлежал им. Он был
рожден не Землей, не нашей, такой знакомой старушкой планетой, и до этого
человеку никогда не приходилось с ним сталкиваться.

Я понял, что передо мной была иная форма жизни, явившаяся откуда-то
извне, из краев, находящихся далеко за пределами планеты, на которой я
сейчас стоял; и все во мне протестовало против этой мысли, но другого
объяснения я подыскать не мог.

Я опустил мешок с плеча, наклонился за пистолетом и, протянув к нему
руку, вдруг увидел, что невдалеке от пистолета на полу лежит еще какой-то
предмет.

Выпустив пистолет, мои пальцы потянулись к этому предмету, и в тот
момент, когда они схватили его, я увидел, что это кукла. Еще не успев
рассмотреть ее, я уже знал, что это за кукла: в памяти всплыл негромкий
металлический стук, услышанный мною в тот самый миг, когда исчез Этвуд.

Я не ошибся. Это была кукла Этвуд. Этвуд до последней морщинки на
лице, до мельчайшей детали внешности. Словно кто-то взял живого Этвуда и
уменьшил раз в сто, стараясь при этом ни на йоту не изменить его, не
повредить ни единого атома в существе, которое было Этвудом.

Я опустил куклу в карман, подобрал пистолет, перекинул мешок через
плечо и направился к двери.

Мне неудержимо захотелось бежать. Я напряг всю свою силу воли, всю,
до последней капли, чтобы сломя голову не кинуться бежать оттуда. Но я
заставил себя идти шагом. Точно мне все было до лампочки, точно я не был
смертельно испуган, точно ни в этом благословенном мире, ни во всей
вселенной не было ничего, что могло бы испугать человека, обратить его в
бегство.

Потому что я должен был им это доказать!

Каким-то необъяснимым образом, словно бы инстинктивно, я вдруг понял,
что должен сейчас сыграть эту роль в интересах всего человечества, должен
им кое-что показать, должен продемонстрировать перед ними смелость,
решительность, непоколебимое упорство, свойственные человеческому роду.

Уж не знаю как, но я это выполнил. С таким ощущением, словно мне в
спину нацелены кинжалы, я прошел через комнату и стал не спеша подниматься
по лестнице. Одолел последние ступеньки и осторожно, без стука, закрыл за
собой дверь.

И теперь, освободившись от наблюдавших за мной глаз, от необходимости
играть эту роль, я, спотыкаясь, проковылял через вестибюль, как-то
ухитрился открыть парадную дверь - и в лицо мне пахнул налетевший с озера
свежий ночной ветерок, очищая мне легкие и мозг от подвального смрада.

Я добрел до какого-то дерева и привалился к нему, ослабевший и
вымотанный, словно после состязания в беге, и на меня напала неукротимая
рвота. Я корчился, давился блевотиной, почти с наслаждением ощущая вкус
желчи, разъедавшей мне горло и рот, - в этом вкусе было что-то истинно
человеческое.

Я стоял, прислонившись лбом к грубой коре ствола, и прикосновение к
ее шершавой поверхности успокаивало, словно это ощущение восстанавливало
контакт со знакомым мне миром. Я слышал, как ударяются о берег волны
озера, слышал пляску смерти сухих листьев, уже мертвых, но еще не
покинувших родного дерева, а откуда-то издалека доносился приглушенный
расстоянием собачий лай.

Наконец я оторвался от дерева, вытер рукавом рот и подбородок. Пора
приниматься за дело. Теперь у меня в руках было доказательство: полный
мешок существ, которые подтвердят собой достоверность моего сообщения, -
ведь так или иначе, а я должен все рассказать.

Я поднял мешок на плечо, и, пока я поднимал его, мои ноздри вновь
уловили запах пришельцев.

У меня окоченело все тело, подкашивались ноги, болели внутренности.
Больше всего на свете, подумал я, мне сейчас нужен добрый глоток
спиртного.

На ведущей к дому аллее темнела машина, и я нетвердым шагом двинулся
к ней. За моей спиной возвышался мрачный расплывчатый силуэт дома, и
наверху, в стекле слухового окошка, по-прежнему поблескивали серебристые
осколки лунного луча.

У меня вдруг мелькнула странная мысль: может, мне вернуться и закрыть
то окно, ведь в комнаты с укутанной светлыми чехлами мебелью ветер нанесет
листья, на ковры будет хлестать дождь, а когда пойдет снег, пол заметет
маленькими белыми сугробами.

Я хрипло расхохотался. Надо же такому прийти в голову, да еще в тот
самый момент, когда мне необходимо было, не теряя ни минуты, убраться
отсюда подальше, подальше от этого дома на Тимбер Лейне.

Я подошел к машине и открыл дверцу со стороны сиденья водителя. На
другом конце сиденья что-то шевельнулось и произнесло:

- Рад вашему возвращению. А то я беспокоился, не случилось ли чего.

Непередаваемый ужас пригвоздил меня к месту.

Я не верил своим глазам - существо, сидевшее в машине, существо,
только что обратившееся ко мне с этими словами, было тем самым веселым
лохматым псом, которого я сегодня вечером вторично встретил возле своего
дома!

- Я вижу, - продолжал Пес, - что один из них при вас. Держите же его
покрепче. Могу засвидетельствовать, что это весьма скользкие личности.

И пока он так разглагольствовал, я изо всех сил старался не сойти с
ума.

Я остолбенел. А что мне еще оставалось делать? Ведь в конце концов
отупеешь, если тебя достаточно часто бьют по башке.

- Ну-с, вам, пожалуй, пора уже спросить, кто я, черт возьми, такой, -
с укором заметил Пес.

- Ладно, - прохрипел я. - Так кто же ты такой, черт тебя побери?

- Мне очень приятно, что вы наконец спросили об этом, -
удовлетворенно проговорил Пес. - Ибо со всей откровенностью могу вам
сообщить, что являюсь конкурентом - не сомневаюсь, что слово "конкурент"
выбрано мною правильно, - того существа, которое сидит в вашем мешке.

- Очень ценная информация, - съязвил я. - А теперь, милейший, кем бы
ты там ни был, объясни-ка все как следует.

- Но мне думается, вам должно быть абсолютно понятно, кто я! -
воскликнул Пес, пораженный моей тупостью. - Как конкурент этих кегельных
шаров, я, естественно, должен быть отнесен к числу ваших друзей.

К этому времени мое оцепенение частично прошло, и я смог сесть в
машину. И вообще, я почему-то уже спокойнее относился к этому событию. У
меня, правда, мелькнуло подозрение, не является ли Пес еще одной бандой
кегельных шаров, на этот раз превратившихся не в человека, а в собаку, но
даже если б мое подозрение оправдалось, я был к этому подготовлен. И уже
несколько оправился от испуга, и на смену ему пришло раздражение. Что за
проклятая жизнь, подумал я, когда человек может в секунду превратиться в
кучку черных шаров, а в машине тебя ждет собака, которая, как только ты
появляешься, заводит с тобой светскую беседу.

Видно, в тот момент я еще верил в это не до конца. Но от
действительности не отмахнешься - Пес сидел рядом, разговаривал со мной, и
мне оставалось только смириться с этим, с позволения сказать, фарсом.

- Почему бы вам не отдать мешок мне? - спросил Пес. - Уверяю вас, что
я буду держать его мертвой хваткой и с превеликим вниманием. Для меня
будет делом чести проследить, чтобы они не сбежали.

И я отдал ему мешок - он протянул лапу, и, бог свидетель, эта лапа
так плотно обхватила горловину мешка, словно вдруг вырастила пальцы.

Я вытащил из кармана пистолет и положил его себе на колени.

- Что это за инструмент? - поинтересовался Пес, не пропускавший ни
единой мелочи.

- Это оружие под названием пистолет, - объяснил я, - и с его помощью
я могу продырявить тебя насквозь. Одно неверное движение, приятель, и ты
узнаешь, что это такое, на своей собственной шкуре.

- Я приложу все усилия, - довольно сухо произнес Пес, - чтобы не
допустить ни одного неверного движения. Уверяю вас, что касаемо текущих
событий я полностью ваш союзник.

- Вот и чудесно, - сказал я. - Смотри не передумай.

Я завел мотор, развернулся и выехал на проселочную дорогу.

- Меня радует, что вы столь охотно вручили мне мешок, - проговорил
Пес. - У меня есть некоторый опыт обращения с этими существами.

- В таком случае, может, ты посоветуешь, куда нам сейчас с ними
отправиться? - спросил я.

- О, существует множество способов их уничтожения, - сказал Пес. -
Осмелюсь посоветовать, сэр, способ, достаточно бескомпромиссный, но, может
быть, несколько мучительный.

- А я вовсе не собираюсь их уничтожать, - возразил я. - Мне и так
досталось, пока я поймал их в этот мешок.

- Очень прискорбно, - с сожалением промолвил Пес. - Поверьте, никуда
не годится оставлять эти существа в живых.

- Ты все время зовешь их "этими существами", - заметил я, - и, однако
же, утверждаешь, что хорошо с ними знаком. Разве у них нет имени?

- Имени?

- Да. Названия. Определенного обозначения. Должен же ты их как-то
называть.