въезжали в город и выезжали из него, они ели, разговаривали и пели,
работали и ленились, покупали, продавали и торговались, им требовались
выгребные ямы, мусорные кучи и могилы. Эти люди были разными и вели себя
в соответствии со своим воспитанием и привычками. Хирел видел чернокожих
великанов, раскрашенных, бородатых и гладко выбритых, и женщин,
обнаженных до пояса или закутанных в покрывала по самые глаза,
вышагивавших так гордо, словно им принадлежал весь мир. Он видел людей
из равнинных племен, с миндалевидными глазами, с красной, бронзовой или
коричневой кожей, которые откровенно таращились на их отряд и обсуждали
вслух, чего ищут чужаки в их городе. Там и сям попадались странные
белокожие существа с Восточных Островов, сторонившиеся остальных.
Изредка Хирел с болью замечал лица своих соотечественников, холеных,
полнотелых, с кожей всех оттенков золотого цвета - от коричневато-серого
до цвета старой слоновой костя, с вьющимися светлыми волосами и сияющими
желто-коричневыми глазами. Впрочем, ни у кого из них кожа не была такой
бледной, как у Хирела, волосы не отливали таким чистым золотом, а глаза
не казались янтарными. Вот они-то знали правила вежливости, они не
пялились на чужаков и держали свои мысли при себе, неторопливо шли по
своим делам.
этого. Возможно, так было даже лучше: узнав его, люди узнали бы и
Саревана, и тогда началось бы столпотворение.
дворцах, знал о существовании стражи и ее службе. Однако он не мог и
предположить, что ему и его спутникам не разрешат проникнуть за пределы
определенной территории. По их виду стража поняла, что это сброд,
дикари, приехавшие бог знает откуда, а имя Саревана не могло служить
пропуском во внутренние покои. Внешние пределы дворца были, конечно,
великолепны, но путешественники запутались в сложных переходах.
Находились люди, которые за определенную мзду предлагали им услуги
проводников, но большинство в ужасе отшатывались, видя на руках Рокана
бесчувственное тело, издававшее ужасный запах. Где-то во внутренних
дворах группа вооруженных людей пыталась убедить зхил'ари оставить
сенелей и оружие; результатом стали две или три разбитые головы.
объяснениям 3ха'дана. Хирел попал под скользящий удар, предназначенный
кому-то другому. Его мозг никак не мог приспособиться к звучанию языка
гилени. Он расслышал только имя Аварьяна и уловил в непонятных репликах
угрожающие нотки. Стража все-таки пропустила их, заставив спешиться и
снять оружие. Они держались плотной группой, поручив Саревана заботам
Газхина, самого крупного и сильного среди них.
гилени, но в ответ слышал либо смех, либо фырканье, а чаще всего на него
вообще не обращали внимания. - С нами ваш принц, черт возьми. С нами сын
императора! Смех усиливался.
гнить, он был мальчишкой-дикарем. Шуток здесь не любят, а его
императорское величество не станет оживлять мертвого чужака.
увешанным побрякушками, весь облик которого выдавал в нем мелкого
чиновника. Какой-то горожанин, которого убедило если уж не имя их
подопечного, то отчаяние, направил их к этому чинуше, сидевшему в своей
позолоченной щели и презиравшему их всеми своими куриными мозгами. Он не
узнал принца в скелете, обтянутом разрисованной кожей. Кулаки Саревана
были судорожно сжаты, и их невозможно было разжать, чтобы подтвердить
его личность. К тому же всем было прекрасно известно, что принц
Саревадин путешествует вместе со своими сподвижниками где-то на западе.
Очевидно, думал чиновник, эти люди лгут, чтобы проникнуть к императору.
Ему слишком часто приходилось слышать подобную ложь. И что тут
удивительного, если весь мир готов погрузиться в ад притворства, лишь бы
добиться хотя бы мимолетного внимания Солнцерожденного. Или его милости.
Или его знаменитой магии.
императора от назойливых людей. Большинство зхил'ари были за то, чтобы
штурмовать внутренние ворота. В ответ Газхин скорчил гримасу.
считаю, что надо попасть в храм. Жрецы узнают нашего господина и
приведут к нему его отца. Нам надо было идти туда сразу же.
предложил идти прямо к императору, а зхил'ари, не зная нравов дворца, не
стали ему возражать. Однако усвоили урок достаточно быстро.
тихом внутреннем дворике, куда завел их спор. Здесь бил фонтанчик. Они
умыли свои разгоряченные лица, раненые промыли раны, а 3ха'дан смочил
губкой тело Саревана. Хирел сделал несколько глотков воды, обнаружил,
что может удержать их в себе, и отошел в сторонку.
лежала только по его краям и вокруг фонтана, все остальное пространство
было занято травой и цветами. Молодое стройное деревце стояло на страже
у ворот, которые распахнулись, стоило лишь Хирелу толкнуть створки. И
снова трава, мягкая, ровно подстриженная. Конюх выгуливал здесь сенеля,
черного жеребца невероятной красоты. Он мог быть только японских кровей,
а кони Янона считались лучшими в мире. Хотя его рога от возраста
загибались словно кривые сабли, он носился как жеребенок. Прыжок,
скачок, круговой поворот; степенная рысца вбок, неожиданный яростный
рывок, и при этом безупречная размеренность движений, как у танцора или
воина. Тем не менее на жеребце не было узды, а всадник неподвижно застыл
в седле, положив руки на бедра.
подобной верховой езды. Он хотел научиться этому. Очень хотел. И прямо
сейчас.
Всадник сидел словно в забытьи. Это был молодой человек, темный как
ночь, один из этих гладко выбритых северян. Жрец Аварьяна. Очень похожий
на Саревана, правда, если бы у последнего не было его рыжей гривы: такая
же тяжелая длинная косичка жреца, раскачивающаяся у самого крупа сенеля,
такой же килт, едва прикрывающий обнаженные ноги, такое же золотое
ожерелье на голой груди, такое же резкое лицо с орлиным профилем. Он не
обладал той возмутительной красотой, какой был наделен Сареван, но его
нельзя было назвать уродом - он попросту являлся самим собой.
пританцовывать на месте, словно ему задавал такт барабан, а потом застыл
на месте. Онемевший разум Хирела отказывался воспринимать виденное. Они
как будто высечены из камня. Черный человек на черном жеребце, золото на
его шее и в его ухе, складки тускло-коричневого килта и рубины, ставшие
глазами сенеля.
уставился на него. Потому что, несмотря на облик и одежду северянина,
этот незнакомец не был великаном - его с трудом можно было назвать
высоким человеком. Высокий по асанианским меркам, мужчина среднего роста
с точки зрения южан, среди дикарей он казался бы маленьким как ребенок.
В первый раз с тех пор как он очнулся возле костра Саревана, Хирел
почувствовал, что мир сжимается до нормальных размеров. Он снова
превратился в рослого юношу, высокого для своих лет, который, по всей
видимости, превзойдет ростом отца, считающегося невысоким. Этому
человеку он без напряжения мог смотреть в глаза.
просто стоять прямо и смотреть в лицо, а не в грудь, или в пряжку ремня,
или еще того хуже.
поводу моего роста.
Саревана. Невероятно похоже.
Теперь он уже познакомился с магией и отнюдь не считал, что эта встреча
произошла благодаря слепой судьбе. Но он был до такой степени ошарашен,
что произнес невпопад: - Это и есть Бешеный?
как Хирел гладит жеребца по шее, а тот смиренно терпит это. После своего
буйного танца Бешеный не был даже разгорячен. Он сопел в ладонь Хирела,
притворяясь, что собирается ущипнуть его, и вращал глазами в ответ на
улыбку принца. Пальцы Хирела вцепились в черную гриву. А всадник
наблюдал за ним, довольный и, по-видимому, заинтересованный. - Ты только
что добился редкостной милости, чужеземец. Лишь несколько избранных
могут коснуться боевого коня Солнцерожденного.
Высокого принца никто не должен видеть поверженным.
верит, мы ходим туда-сюда, и я боюсь, что...
остался один на один с Бешеным, который не давал ему упасть.
следовать за императором, зхил'ари не сумеют узнать своего повелителя в
таком небрежном виде. Тут не избежать недоразумения, а Сареван находится
на пороге смерти, если уже не переступил его.
стоял в середине круга. Все зхил'ари отступили назад с благоговением в
Ларссон Стиг
Андреев Николай
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Шилова Юлия