думают, что если обряд крещения и не решит всех проблем, то по крайней
мере чем-то поможет. Я рад этому, - викарий задумчиво помолчал. - Эта
девушка, - продолжил он, - Мэри Хистон, выбрала имя Теодор. Выбрала сама,
по собственному желанию. И я, честно говоря, очень этому рад.
назвать своего ребенка "даром Божьим" [Theodorus - дарованный Богом
(лат.)] вместо того, чтобы стыдиться его - заслуга всего Мидвича.
Кто-то же наставил их на путь истинный?
главе с замечательным капитаном - миссис Зеллаби.
экстраординарной ситуации ваше христианское и мое агностическое отношение
к ней оказываются практически одинаковыми? Не кажется ли Вам, что этого
следовало ожидать?
забыты ее формы, но продолжает существовать этика, - сказал мистер Либоди.
относилась, она обокрадена. Из девочки она внезапно стала женщиной.
По-моему, это грустно. У нее не было возможности расправить крылья. Пора
поэзии и романтики прошла мимо нее.
сомневаюсь, - сказал Либоди. - Сейчас не только поэты попадаются куда
реже, чем в наше время, но и женщины стали гораздо темпераментнее и
стремятся сразу переходить от кукол к детям.
женщин предосудительными, и всю мою жизнь девяносто процентов из них
демонстрировали мне, что это их нисколько не волнует. Интересно, это
только кажется, что когда я был молод, то вокруг было множество
интеллигентных молодых женщин, а теперь их почти нет, а попадаются лишь
туго соображающие конформистки?
обокраден вовсе не был...
еще слегка растеряна, но и довольна тоже. Как будто ей удалось некое
колдовство, которое она сотворила, сама не зная как.
дома. Было очень приятно это услышать.
заговорила природа, - сказал Зеллаби. - Но, как мужчина, должен заметить,
что мне это начинает казаться немного скучным. Чувство какой-то пустоты,
как после битвы.
концов, сражения - это лишь наиболее яркие эпизоды кампании, и мы
выдержали пока только первое из них. Теперь мы несем ответственность за
пятьдесят восемь новых душ, появившихся среди нас. Пятеро, включая вашего
сына, - не хочется говорить "нормальные", чтобы не бросать тень на
остальных, - обычные, не золотоглазые. Из пятидесяти трех оставшихся
тридцать два рождены замужними женщинами и могут считаться законными - то
есть, ввиду отсутствия доказательств противного, с точки зрения закона
мужья этих женщин предполагаются отцами новорожденных. Остается двадцать
один, родившиеся вне брака, и матерями двенадцати из них являются девушки
от семнадцати до двадцати четырех лет. Думаю, частью нашей кампании должна
стать защита их интересов.
все золотоглазые дети сейчас находятся в Мидвиче. Пять молодых женщин с
Фермы уехали домой или куда-то еще. Кроме того, есть и моя дочь Феррелин.
до сих пор знаем о них не больше, чем в январе. Вы слышали, конечно, что
Уиллерс считает их всех необычайно развитыми для новорожденных - во всех
отношениях, к счастью, кроме размера?
они смотрят на нас этими своими глазами. Они... чужие, понимаете? -
Поколебавшись, он добавил: - Я знаю, что вам подобные мысли не очень
понравятся, но мне почему-то все время кажется, что это какое-то
испытание.
произошло именно у нас, а не в Оппли, или в Стоуче, или в любом из тысячи
других поселков. С другой стороны, само это событие явно неслучайно. Так
что, возможно, это и самом деле некое испытание. А мы - случайно ли взятый
для него образец? В конце концов, вопрос мог заключаться в том, согласимся
ли мы с навязанной нам ситуацией или предпримем какие-то шаги, чтобы ее
отвергнуть? Ну что ж, на этот вопрос мы ответили. Впрочем, это вопрос
второстепенный. Есть и более существенные: кто проводил испытание? И
зачем? Я уже не спрашиваю, как? Знаете, со всеми нашими волнениями мы
совсем упустили невероятную, чудовищную возможность... Как вы уже сказали,
они чужие... и мы не должны об этом забывать. Мы должны сейчас очень
хорошо подумать и полностью отдать себе отчет в том, что они именно чужие;
что они посланы к нам с неизвестной целью... Или это звучит слишком
фантастично?
разве у нас есть иной выход, кроме как смотреть и надеяться, что мы это
узнаем? Узнаем или нет, но у нас есть обязанности и чувство долга по
отношению к ним. А теперь прошу меня извинить... - Он поднял щеколду на
калитке Форшэмов.
повернулся и пошел назад той же дорогой, погрузившись в раздумье.
затем он увидел миссис Бринкман, которая быстро приближалась к нему,
толкая новую сверкающую коляску. Возможно, он обратил на нее внимание
только из-за того, что миссис Бринкман, вдова морского офицера, имевшая
сына в Итоне и дочь в Уайкомбе, раньше не имела обыкновения куда-либо
спешить. Через несколько секунд она остановилась, с беспомощным видом
застыла ненадолго над коляской, потом взяла ребенка на руки и подошла к
памятнику жертвам войны. Там она села на ступеньку, расстегнула блузку и
поднесла ребенка к груди.
миссис Бринкман появилось выражение досады, она покраснела, но не
двинулась с места. Потом, как бы защищаясь, сказала:
ее Зеллаби.
хочется выставлять себя здесь напоказ, да? - добавила она сквозь слезы.
ваш ребенок был одним из них. А теперь, пожалуйста, уходите!
приподнял шляпу и пошел дальше. Выражение его лица становилось все более
озабоченным по мере того, как он понимал, что где-то он что-то упустил,
что-то от него ускользнуло.
отошел в сторону, чтобы пропустить машину. Машина, однако, не проехала
мимо, а затормозила рядом. Повернувшись, он увидел не торговый фургон, как
предполагал, а маленький черный автомобиль, за рулем которого сидела
Феррелин.
что ты приедешь. И никто меня не предупредил.
усталым.
собиралась приезжать. - Она взглянула на ребенка в люльке на сиденье рядом
с собой. - Он заставил меня, - сказала она.
приехала из Нориджа доктор Маргарет Хаксби, с ребенком. Мисс Хаксби уже не
работала на Ферме, уволившись два месяца назад, тем не менее она
Акунин Борис
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс