птица. Она что-то бросила туда и снова улетела. Я продолжал наблюдать за
ней. За следующие полчаса она прилетала три раза. Когда я подошел и
заглянул в корзину, там было полным-полно черных жуков. Я понял, что мать
пыталась накормить ими птенца, однако он мог их есть, поэтому она просто
оставляла их в корзине. В ту ночь птенца обнаружил кот, и когда я на
следующий день вновь пришел с пипеткой и молоком, в корзине остались лишь
несколько перышек и капли крови.
кружится пояс астероидов. Несколько веков назад мы обнаружили там разумных
членистоногих, которые звали себя "виллисами". Контакта с ними установить
не удалось. Они отказывались от предложений дружбы и сотрудничества всех
известных рас разумных существ. Кроме того, они убили наших послов и
прислали нам их тела в расчлененном виде. Когда мы впервые встретились с
ними, у виллисов были лишь межпланетные корабли. Однако, спустя совсем
немного времени, они овладели секретом межзвездных путешествий. Они
грабили и убивали везде, где появлялись, а затем вновь скрывались в своей
системе. Возможно виллисы не представляли себе тогда силы
межгалактического сообщества или им на это было просто наплевать, но, тем
не менее, они верно рассудили, что пройдет немало времени, прежде чем мы
договоримся выступить единым фронтом. Вообще-то, межзвездная война -
крайне редкое явление. Пейанцы - единственная раса, имевшая о ней
представление. И когда все наши атаки были отбиты, а остатки объединенного
флота - отозваны, мы начали обстреливать планету издалека. Однако, виллисы
обладали более совершенной техникой, чем мы сперва предполагали. У них
была почти идеальная система противоракетной обороны. В конце концов мы
отступили, взяв их в кольцо блокады. Но они не прекращали своих рейдов.
Тогда на помощь пришли Имя-носящие. Три мироформиста - Санг-Ринг из
Крелдеи, Карф'тинг из Мордеи и я - были выбраны при помощи жребия для
проведения операции. Мы должны были объединить наши силы. И вот в системе
виллисов, вдали от орбиты их родной планеты, пояс астероидов стал
собираться в нечто, напоминающее планетоид. Осколок за осколком он рос,
постепенно меняя свою орбиту. Мы со своими машинами расположились за
пределами их солнечной системы, управляя образованием нового мира и его
продвижением к намеченной цели. Когда виллисы поняли, что происходит и
попытались его разрушить, было уже слишком поздно. Но пощады они не
просили, и ни один из них не пытался бежать. Они ждали, и день настал.
Орбиты двух планет пересеклись, и теперь лишь кольцо из осколков некогда
населенного мира кружится вокруг красного солнца... После этого я целую
неделю беспробудно пил.
поселка, поскольку моя машина была безнадежно разбита. Я шел уже четыре
дня, из них два - без воды, и моя глотка была, казалось, набита наждачной
бумагой, а ноги болтались где-то за миллион миль от меня. Наконец, я
потерял сознание. Сколько я провалялся в беспамятстве, не знаю. Наверное,
весь день. Когда я очнулся, ко мне подошло некое существо, поначалу
показавшееся мне продолжением кошмара, и склонилось надо мной. Оно было
пурпурного цвета, с подобием жабо на шее и тремя роговыми образованиями на
ящероподобном лице. В длину оно достигало примерно четырех футов и было
покрыто чешуей. У него был короткий хвост и когти на пальцах, а также
темные, овальные, с мембранами глаза. С собой у него были лишь длинная
тростинка и маленький мешочек. Я до сих пор не знаю, что это было за
существо. Некоторое время оно изучало меня, потом отбежало в сторону.
Перекатившись на бок, я наблюдал за ним. Существо воткнуло тростинку в
землю, а другой конец взяло в рот. Потом перешло в другое место и
повторило операцию. После того, как оно сделало это раз десять, его щеки
раздулись, как воздушные шары. Оставив тростинку воткнутой в землю.
Существо подбежало ко мне и коснулось моего рта передней конечностью. Я
все понял и открыл рот. Наклонившись так, чтобы ни одна капля драгоценной
влаги не пропала зря, существо медленно и осторожно наполнило мой рот
грязной горячей водой. Шесть раз оно возвращалось к тростинке и пополняло
запасы воды, которой потом поило меня. Вскоре я снова потерял сознание.
Когда я пришел в себя, солнце уже зашло, и существо снова напоило меня.
Утром я уже сам мог подойти к тростинке, чтобы, встав на колени, вытянуть
из почвы очередную порцию влаги. Существо медленно просыпалось, вялое в
утреннем холоде. Когда оно подошло ко мне, я вытащил свой хронометр,
охотничий нож, деньги и разложил все это перед ним. Оно посмотрело на
вещи. Я подтолкнул их поближе к нему и указал пальцем на его мешок. Оно
отодвинуло их прочь и щелкнуло языком. Поэтому я лишь коснулся его
передней лапки и поблагодарил на всех известных мне языках, затем подобрал
свои вещи и двинулся дальше. На следующий день, к вечеру, я добрался до
поселка.
картинами из прошлого, с извечными: кто? почему? зачем? Сон сохраняет мне
рассудок. Больше я ничего не знаю. И не думаю, что я так уж зачерствел,
хотя и проснулся на следующее утро больше обеспокоенный тем, что ждет меня
впереди, нежели, оставшимся за спиной.
постепенно становилась все более трудно проходимой. У листьев появились
изъеденные края и шипы.
стали карикатурами на тех зверушек, которыми я так гордился: мои Полночные
Певуны издавали какое-то хриплое карканье, у насекомых появились жала, а
цветы просто воняли. Стройные высокие деревья исчезли, уступив место
каким-то низкорослым уродцам с кривыми стволами. Мои газели едва
передвигали ноги, а мелкие зверьки, завидев меня, удирали изо всех сил.
Некоторых из тех, что покрупнее, наоборот, пришлось успокаивать.
как я взбирался все выше и выше. Туман по-прежнему окутывал все вокруг, но
я упорно продвигался вперед и к вечеру прошел, наверное, миль двадцать
пять.
остальное.
слышанных мной в жизни. Я сел и стал вслушиваться в эхо, а может у меня
просто звенело в ушах. Прислонившись спиной к старому лесному великану, я
ждал, сжимая в руке пистолет. На северо-западе сквозь туман пробивалось
багровое зарево, которое постепенно становилось все ярче и ярче.
четвертый были еще слабее. Однако, это были лишь цветочки - под моими
ногами вдруг ходуном заходила земля.
кобуру, я сел, прислонившись спиной к дереву и зажег сигарету. Что-то
здесь было не так. Грин-Грин лез из кожи вон, чтобы поразить меня, хотя
должен был бы знать, что произвести на меня впечатление столь дешевыми
трюками вряд ли удастся. Естественных процессов подобной интенсивности на
этой планете быть не могло, а кроме моего недруга и меня самого здесь вряд
ли кто-нибудь был способен на нечто подобное. Тогда что же, черт возьми,
здесь происходит? Не хотел ли он просто сказать: "Смотри, сейчас я разнесу
твой мир в щепки, Сандау. Ну что ты на это скажешь?" Неужели он
демонстрировал мощь Белиона лишь с целью испугать меня?
устроить ему такую электромагнитную бурю, какой он в жизни не видывал.
Пусть знает, как я "испугался". Но вскоре мне пришлось отбросить эту идею.
Я не желал вести бой на расстоянии. Мне хотелось встретиться с ним лицом к
лицу и высказать все, что я о нем думаю. Я хотел встать перед ним и
спросить, неужели он уродился таким законченным идиотом, что лишь из-за
того, что я принадлежу расе "хомо сапиенс", он прилагает столько усилий,
стараясь причинить мне боль.
иначе блуждающий огонек не вывел бы меня к Данго. Поэтому отныне я мог не
опасаться, что выдам свое местоположение.
нарисовал следующую картину - вот стоит где-то на Острове Мертвых этот
чертов пейанец и смотрит, следя за конусом вулкана, как летит черными
хлопьями пепел, как дымится и кипит лава, как клубы сернистого дыма
устремляются в небеса - и послал ему следующее послание, вложив в него всю
свою ненависть: "Терпение, Грин-Грин. Терпение, Грингрин-тарл. Терпение.
Через несколько дней мы встретимся. Только очень ненадолго."
пепла; туман по-прежнему не желал рассеиваться. Животные в панике спешили
убраться прочь от этого проклятого места, двигаясь мне навстречу. Они
полностью игнорировали мое присутствие, а я, в свою очередь, старался не
замечать их.
мной планет ко мне не приходило бы абсолютное чувство направления, я мог
бы подумать, что иду навстречу восходящему солнцу.
утонченной в искусстве вендетты расы... Сейчас он строил из себя клоуна
перед презренным землянином. Да, он меня ненавидел и хотел меня
прикончить, но это еще не повод для того, чтобы заниматься подобными
глупостями, попирая старые добрые традиции своей расы. Ведь вулкан - не
что иное, как детская демонстрация силы, хотя я, честно говоря,
предполагал, что столкнусь с чем-то подобным. Мне даже было немного стыдно
за столь явную безвкусицу с его стороны на данном этапе нашей игры.
Похоже, что я за краткий период моего ученичества узнал гораздо больше о
изящном искусстве вендетты, чем он за всю свою жизнь. Я, кажется, начинал
Шломо Вульф
Аникина Наталья
Перумов Ник
Шилова Юлия
Белов Вольф
Роллинс Джеймс