Чтение 20–й страницы книги ~Ни слова о магах~

- Сейчас везде так, - сказал Рудгер. - Зима. И они холодно улыбнулись друг другу.

Глава 12

- Лыжи, - объяснял Стас, - это такие деревянные доски с загнутыми концами. Их привязывают к ногам, чтобы передвигаться по снегу и не проваливаться. Представляешь? Что-то вроде полозьев у саней.

Хурхас представил человека, к ногам которого привязаны санные полозья, и громко рассмеялся.

- Ничего смешного. С помощью лыж можно передвигаться намного быстрей. И уставать будешь меньше. А чтобы легче идти было, в руки надо взять специальные палки. Они примерно вот такой высоты должны быть, - Стас показал, - до подмышек. Внизу у них небольшие кружки, чтобы в снегу не вязли.

Хурхас засмеялся еще громче. Он отчетливо видел, как человек с привязанными к ногам полозьями и палками в руках тщетно пытается двинуться с места...

- Смейся, смейся! - Стас досадливо махнул рукой. - Я тебе еще про велосипед не рассказал.

- А это что такое?

- Ну... - Стас замялся, потер мерзнущий нос. - Тележка такая маленькая на двух колесах. Для одного человека.

- И что в ней особенного?

- Ничего. - Стас пожал плечами. Перехватил гитару в другую руку, сунул онемевшую ладонь за пазуху. - Конечно, на тележку велосипед совершенно не похож, это я зря его так обозвал. Два колеса - одно спереди, другое сзади. Рама, педали, седло, руль...

- Оглобли, - предположил Хурхас.

- Какие оглобли?

- Лошадь запрягать.

- Никакой лошади не надо.

- Как?

- А вот так. Велосипед едет сам. Точнее, его везет человек.

- Один человек везет, а другой едет?

- Нет же! Человек везет сам себя. Сидит в седле и везет. Педали крутит.

- Сам себя? - Хурхас снова зашелся хохотом. - Два колеса? Спереди и сзади? А сам сверху? Он же упадет!

- Раз сто упадет, - мрачно сказал Стас, - потом перестанет. Научится. Если башку себе не разобьет.

- Расскажи еще что-нибудь, - попросил Хурхас, отсмеявшись.

- Рассказал бы. Про дельтапланы, парапланы и самолеты. Да боюсь, ты лопнешь от смеха... Ничего, будет время, я себе не только лыжи сделаю.

- Велосипед тоже?

- Велосипед не смогу, но самокат смастерить мне по силам.

- Самокат? - переспросил Хурхас.

- Не надо только начинать все сначала. Меня твой смех уже раздражает...

Стасу захотелось разыграть развеселившегося мага. Он подышал в кулак, отогревая бесчувственные пальцы, и сунул руку в карман джинсов. Нащупал дешевую зажигалку, купленную в магазинчике небольшого, страшно далекого отсюда городка, повернул рычажок, регулирующий подачу газа, в крайнее положение, на максимум. Прибавив шагу, догнал сочащегося теплом мага, пошел бок о бок.

- Слышь, Хурхас. Помнишь, ты говорил, что я магии не могу научиться?

- Помню. Не можешь.

- А я все-таки попробовал. И знаешь ли, у меня стало чуть-чуть получаться.

- Ерунда! - безапелляционно заявил Хурхас.

- Да нет же, правду говорю.

- Ты не маг. Зачем меня обманываешь?

- Я не обманываю. Хочешь, докажу? Смотри! Стас чуть отстранился, вынул руку из кармана, спрятав зажигалку в кулаке. Отогревая.

- Смотри внимательно! - Он остановился, положил гитару на снег. Освободившейся рукой обхватил кулак с зажигалкой. Большой палец положил на ребристое колесико.

- Смотри, - сказал он в третий раз, поднимая руки над головой, чтобы Хурхас не заметил обмана, не углядел меж пальцев блеск никеля.

Нахмурив лоб, Стас прищурился, поднял голову, сконцентрировал взгляд на сжатых кулаках. Стиснул зубы, изображая волевое усилие. Проговорил четко, взрыкивая со вкусом:

- Абррракадабррра!

И повернул колесико зажигалки.

- Ну? - спросил Хурхас, без особого интереса глядя на попутчика. Скучая.

"Факир был пьян, и фокус не удался", - подумал Стас и с трудом сдержал рвущуюся улыбку.

- Не то заклинание, - извинился он. - Сейчас. - Он лихорадочно пытался вспомнить какое-нибудь подходящее словечко, что-нибудь длинное, непонятное:

...карантин, триппер, тираннозавр, коррупция...

И наконец объявил:

- Транслитерационный полиндром! Он чиркнул колесиком и увидел, как из кулака вырвался язычок пламени, сантиметров пять высотой.

- Вот! - гордо сказал Стас, ощущая, как нагревается металлический колпачок зажигалки, и перевел взгляд на мага.

Хурхас был бледен. С отвисшей челюстью он взирал на слабый, трепыхающийся огонек. Во взгляде мага читались растерянность, непонимание и, пожалуй, паника. Стас наслаждался победой, он чувствовал себя полностью отомщенным.

- Как... - Хурхас поднял глаза к небу, словно надеялся там увидеть нечто способное объяснить невероятное. Вновь посмотрел на язычок огня. - Ты... что... но... Как это?...

Зажигалка нагрелась и жгла пальцы. Стас чуть разжал кулак и позволил горячей зажигалке скользнуть в рукав куртки.

- Магия, - сказал он, предъявляя пустые ладони Хурхасу.

- Но как? Я же не чувствую искажения Силы!... - Маг шагнул к Стасу, схватил за запястья, поднес его ладони к своим глазам. Объявил: - Они еще теплые!

- Ага, - согласился Стас, ощущая, как зажигалка болтается в рукаве, готовая вот-вот выпасть. - Только не надо мне руки выкручивать.

- Но как?

- Откуда я знаю? - Стас пожал плечами. - Это где-то здесь. - Он высвободил одну руку и коснулся виска указательным пальцем. - Не могу объяснить.

Хурхас отпустил его.

- Ты обманываешь меня, - сказал он, помрачнев.

- Но огонек-то был! - развел руками Стас.

- Не знаю... - Маг покачал головой, с подозрением глядя на попутчика. - Не знаю...

- Вот теперь я тебе скажу еще кое-что, - сказал Стас. - Можешь смеяться, можешь мне не верить, но это чистая правда - в своей жизни я несколько раз летал. Выше облаков, быстрее птиц. Так быстро, что опережал звук. Как тебе это?

Хурхас почесал затылок и ничего не ответил.

Стас поднял гитарный футляр и пошел по укатанной дороге. Впервые за все их совместное путешествие он двигался первым. Шел впереди. Он улыбался. Приятно, черт возьми, оставить в дураках человека, который старше тебя на несколько веков.

Хурхас не двигался. Он смотрел, как уверенно Стас шагает по дороге, все удаляясь. "А что, если он действительно некромант? - лихорадочно размышлял Хурхас. - Может быть, он настолько хорошо умеет управлять Силой, что способен скрывать свои возможности. Некромант - так сказал тролль. Черная одежда с человеческим черепом, горящим в пламени, тоже указывала на это. Некромант! Некромант? Нет, не может быть! Даже в тот момент, когда в его кулаке горел огонь, потоки Силы не изменились. Это была не магия. Не магия! Но что?... А если все же?... Некромант. Что, если у него своя Сила? Черная, никому больше не известная..."

Стас поднимался в горку, когда услышал какие-то звуки Он остановился, обернулся - Хурхас все стоял на месте, все никак не мог прийти в себя. Похоже, маг ничего не слышал.

- Эй! - крикнул Стас. - Что это?

Маг не отозвался.

Шум усилился.

Перестук.

Приглушенный снегом дробный перестук копыт.

- Кто-то скачет! - прокричал Стас магу. Услышал ли Хурхас его слова, Стас не успел понять - в облаке снежной пыли на вершине холма возник отряд бешено мчащихся всадников. Стас неловко прыгнул на обочину, завяз в глубоком сугробе, упал, ободрав руки о жесткий наст.

Всадники неслись по дороге, рассыпавшись по всей ее ширине. Стас хотел было возмущенно крикнуть на них и вдруг увидел лица наездников - дикие оскаленные маски с хищными, нацеленными на него глазами Стас дернулся, забился в снегу, словно попавшая в силки птица. Они хотели его убить - сомнений не было. Сверкнула на солнце сталь - длинные сабли взметнулись вверх, к небу.

- Хурхас! - завопил Стас, пытаясь отползти как можно дальше от дороги и не отводя взгляд от неотвратимо надвигающегося конного отряда.

Маг был далеко. Слишком далеко. Возможно, он еще ничего не понимал. Возможно, он все еще размышлял о жалком язычке пламени, зажатом в кулаке барда.

"Зачем я ушел вперед? - подумал Стас. - Ну зачем?..."

И вдруг с облегчением понял, что именно сейчас оборвется этот затянувшийся сон. Сверкнет сталь, свистнет воздух - и он очнется в родном мире. В мире, где люди умеют летать, где есть горячий душ, где телевизор решает проблему лишнего времени, где уличные хулиганы таскают с собой лишь складные ножики, но обычно предпочитают обходиться без них, одними кулаками и тяжелыми ботинками...

Стас оперся на гитарный футляр и выпрямился.

Казаки рубили лозу, вспомнил он, и глиняные манекены.

И людей

Он уже видел того всадника, что снесет ему голову Разрисованный дикарь, одетый в линялые шкуры, нещадно терзающий шпорами бока своего скакуна. Отточенная сабля занесена над головой. Он уже вырвался вперед, он мчался к своему призу и не собирался ни с кем делиться этим удовольствием - на полном скаку одним взмахом разрубить живого человека, словно лозу, словно глиняный манекен.

Остальные же, каким-то образом поняв, почувствовав, что манекен на обочине уже занят, мчались к другой цели- они еще не знали, кому из них повезет, кто именно разрубит второго человека, почему-то даже не сошедшего с дороги, похоже, застывшего в оторопи. Каждый подгонял коня, вонзал пятки в ребра своего скакуна, надеясь оказаться первым.

Они должны были бы азартно кричать, вопить дико, неистово, жадно. Но почему-то молчали.

Только лошади сотрясали промерзшую землю копытами.

Стас не стал зажмуриваться, когда тень надвинулась на него. Он даже не поднял руки.

Руки поднял Хурхас.

Стас видел оскаленную морду лошади - пар рвется из ноздрей, шерсть под нижней челюстью смерзлась в сосульки. Видел разодранные в кровь бока и острые шпоры, рвущие кожу. Видел лук, притороченный к седлу. Ощутил запах животного пота.

Хурхас смотрел на Стаса.

Некромант?

Или нет?

Маг все еще колебался, хотя на решение оставалась лишь секунда. Ничтожное мгновение.

Будь это кто-нибудь другой, не Стас, Хурхас не задумываясь позволил бы всаднику опустить саблю.

Некромант должен умереть.

И если это ошибка, то не самая страшная из возможных.

Некромант должен умереть!

Но Стас - бард... Хурхас слышал, как он играет. Никогда еще не доводилось ему слышать ничего подобного. Это было непередаваемо, чудесно, потрясающе!

Маг жаждал этой музыки.

Он не хотел лишиться ее. Навсегда.

Он не хотел ошибаться...

Солнечный зайчик, отразившись от сабли, лег Стасу на глаза. Стас невольно зажмурился, но успел увидеть, как рука всадника пошла вниз. Слепящий блик, словно испугавшись, тотчас спрыгнул с закрытых век. А Стас уже знал, куда придется удар - шею в этом месте заломило.

Он приготовился.

И тут что-то пронеслось над самой головой, пронзительно свистя.

Промахнулся, решил Стас - с сожалением? с облегчением? - и открыл глаза.

В лицо ему плеснуло чем-то горячим и липким. На несколько секунд он ослеп и потерял ориентацию.

Он подумал, что сон, возможно, уже кончился.

Он долго тер глаза, не решаясь открыть их.

А когда решился, то увидел все то же - небо, холм, снег и дорогу.

Он посмотрел под ноги и почувствовал, как уплывает сознание, как качается мир и тошнота сдавливает горло.

Всадник по-прежнему сжимал свое оружие. Он выпал из седла возле самой обочины и все еще продолжал шевелиться. Дергалось тело. Двигались ноги, скребли смерзшийся снег шпоры. Мелко подрагивала единственная рука- та, в которой он держал саблю. И сердце все еще билось - Стас видел, как в развороченной грудной клетке пульсирует комок, сочащийся кровью.

Всадник без головы...

Пахло горелым мясом и палеными волосами.

Стас согнулся и его вывернуло наизнанку.

Непонимающе он смотрел на собственную рвоту. На белый снег в крупных красных крапинах. На какие-то серые сгустки.

Мозги...

Его вырвало снова.

Ноги уже не держали его, и он опустился на снег.

Руки были в крови, и лицо, и одежда.

Всадник словно взорвался изнутри - у него отсутствовала голова, левое плечо и половина грудной клетки. Все это разбрызгалось, разлетелось вокруг в радиусе десяти метров.

И он все еще шевелился.

Жил.

Болезненный спазм вновь стиснул пустой желудок. Стас сплюнул вязкую кислую слюну и вытер губы окровавленной ладонью.

Это уже не сон!

- Хурхас, - простонал Стас. - Ты где?

Где все остальные? Неужели они вот так же лежат и подергивают не желающими умирать конечностями?...

Стас не мог ясно мыслить, он был опустошен так же, как и его желудок.

Но теперь он осознавал, что все это не сон.

Только теперь. Осознал по-настоящему. Прочувствовал.

Это не могло быть сном.

Не могло быть даже кошмаром.

Это - действительность.

Он попытался встать на ноги. Его мотало, но, опершись на гитару, он все же поднялся. Целую вечность он стоял неподвижно, закрыв глаза и слушая, как содрогается провалившееся в желудок сердце.

Медленно он вытянул из снега одну ногу. Шагнул.

Выволок вторую...

Так и не открывая глаз, он выбрался на дорогу. Постоял, унимая дыхание, успокаивая рассудок.

- Ты в порядке? Стас вздрогнул, открыл глаза.

Хурхас держал под уздцы двух лошадей и смотрел на него. Маг был спокоен. Стас шевельнул губами.

- Что? - не расслышал Хурхас.

- Жив, - повторил Стас.

- Ты весь в крови.

- Это не моя. Наверное... - Тошнота опять подступила к горлу, но Стас справился с приступом. Мир вокруг уже не качался, не прыгал. Живот не сводило нестерпимой резью. Но Стас старался не смотреть на дорогу, на мертвые обезображенные тела, опасаясь, что все начнется сначала.

- Нам повезло, - сказал Хурхас. - Они не ожидали, что увидят нас, когда вымахнули из-за холма. Если бы они заметили нас издалека, то обстреляли бы из луков, не приближаясь.

- Повезло... - откликнулся Стас, не совсем понимая, в чем заключалось везение. - Они все мертвы?

- Трое были живы, - сказал Хурхас. - Я надеялся, что они мне кое-что расскажут.

- Рассказали?

- Нет. Не смогли. Кто-то выжег им языки.

Стасу вновь стало дурно. Он зажмурился, сглотнул густую слюну, медленно сосчитал до десяти. Спросил первое, что пришло в голову:

- Почему они хотели убить нас?

- Потому что мы стояли у них на дороге.

- Но я успел отойти.

Хурхас усмехнулся. Протянул Стасу уздечку.