Чтение 20–й страницы книги ~Киндрэт. Кровные братья~

- Тхорнисх... Миклош. Йохан.

Иован зарычал, низкие звуки, клокочущие в его горле, заставили меня очнуться. Окружающий мир снова приобрел краски, запахи и звуки. Прошлое ушло.

- Где он лежал? - Голос Светлова звучал на удивление спокойно.

- Здесь. - Я указал место на полу.

Он подошел, молча постоял над несуществующим телом, спросил, не глядя на меня:

- Зачем забрали голову?

- Трофей.

Медленно грейганн повернулся ко мне. Казалось, он балансирует на грани трансформации в волка. Глаза светились желтым.

- Ты поможешь отомстить?

- Даже не думай! - Ледяной голос Фелиции пронзительно звучал в моей многострадальной голове. - Не смей, слышишь?! Месть тхорнисхам - внутренние дела клана Грейганн. Даханавар не имеет к ним никакого отношения. Не должен иметь!

После того как Словен привез меня домой, я завалился на диван, намереваясь отдохнуть, но не сдержался и рассказал о происшествии фелиции. Естественно, она знала о нападении на лабораторию, но мое сообщение о подробностях произвело на нее впечатление.

Леди ехала на машине. Вернее, ее везли в роскошном, просторном "кадиллаке". До меня доносились посторонние голоса, музыка, шум уличного движения. Можно было поднапрячься и выяснить, куда именно она направляется, но не хотелось утруждаться.

- Замечательно, что Светлов доверяет нам... тебе. Но ты ни в коем случае не должен поддерживать его безумные планы о мести.

- Знаю, но...

- Дарэл, у нас достаточно проблем без тхорнисхов. Что ты ответил?

- Не сказал ни "да", ни "нет". Обещал подумать. Я не мог ему отказать сразу. Иован был слишком... расстроен.

- Что за глупая сентиментальность! Мы все не любим тхорнисхов, но...

Я резко сел на диване, едва не уронив подушку на горящую свечу, стоящую в высоком подсвечнике, но успел подхватить в паре сантиметров от огня.

- Он их не "не любит", он их ненавидит. Есть разница. Они убили одного из его семьи. А Йохан отрубил голову и!..

- Эти подробности меня не интересуют. Я предупредила, Дарэл, не смей помогать Светлову. Иначе тебе придется столкнуться с моим... неудовольствием.

Отлично! Великолепно! Я отключился первым и запустил в стену только что спасенной подушкой. Я и не собирался помогать Иовану! Но можно было не разговаривать со мной таким тоном!

Всю обратную дорогу до Гринхолла Светлов думал о мести. Мечтал приструнить зарвавшихся тхорнисхов, заставить Миклоша ощутить ту же боль, что испытывал сейчас сам. Мне не хотелось огорчать его предположением, что на свете не существует ничего, способного причинить "ночному рыцарю" страдание.

- Если согласишься помочь, можешь всегда рассчитывать на мою помощь. Лично ты.

Что я мог ему ответить?..

Миклош - один из старейших киндрэт на земле. Его сила... весьма внушительна. Он умен, коварен, абсолютно беспринципен. Безумие действовать против него в открытую. Нужен план. Очень хитрый и тонкий. Идеальный. Одна из тех интриг, что мастерски плетут леди Даханавар.

Я не хотел ввязываться в межклановую политику. Мне не было дела до чувств Иована. Но в голове сами собой начали мелькать разрозненные детали, предположения, ассоциации. Ничего серьезного. Я всего лишь развлекался, играя в занимательную, логическую игру, придумывая, как можно навредить Миклошу.

Глава 11

ЗОЛОТАЯ ЛЕДИ

Немного искренности - вещь опасная,

Но абсолютная искренность просто фатальна1.

10 ноября 2004

Фелиция стояла у окна и смотрела на снег, который медленно засыпал город.

Еще один город. Сколько их сменилось за прошедшие тысячелетия... Прага была предпоследней, но ее они уничтожили. Выжгли живую душу, оставили только пустую мертвую оболочку. Мормоликая принимала часть вины за это на себя. Она всегда трезво оценивала свои поступки, честно признавала ошибки и победы.

Снег падал жирными, тяжелыми хлопьями, засыпая дороги, деревья, дома. Убивал запахи, глушил звуки, превращал мир в безмолвную, холодную пустыню. Усиливал печаль.

Она так и не смогла забыть тот город. Один из первых. Великий, прекрасный, каменный, стоящий на границе двух земель Мохенджо2. Его башни, каналы, душные ночи и свирепые ветры. Людей с горячей кровью, пылающими темными глазами и смуглой кожей.

Они почитали ее, как богиню.

Джунгли подступали к стенам города. Упорно взбирались вверх по камням, запускали корни под кладку. В их полумраке ревели дикие животные, приторно пахли белые восковые цветы и гниющие листья, устилающие землю..

Фелиция закрывала глаза и видела.

Ночь освещена сотнями, тысячами факелов. Их отсветы мечутся по камням стен и мостовой, по крупам жеребцов, по стволам стройных пальм. В воздухе носится запах благовоний, горящей смолы, магнолий и душных джунглей. Душистые лепестки роз дождем падают под ноги лошадей, тянущих великолепную квадригу.

Она сидела на троне, под тонким, трепещущим на ветру балдахином и улыбалась. Горячий ветер ласкал кожу, тренькал золотыми колокольчиками в ее волосах, бросал на помост лепестки и мелкие звездочки цветов. Восторженная толпа бурно приветствовала ее. Воины едва сдерживали человеческий поток. Люди безумствовали, тянули к ней руки, мечтая прикоснуться хотя бы к подолу платья. Они видели живую богиню. Смуглые тела блестели от пота, на лицах выражение почти детского счастья. Богиня спустилась к ним из своего дворца. Жестокая, но справедливая. Мудрая. Та, кому они почитали за честь давать свою кровь. Та, кто могла выбрать из них самых достойных и сделать равными себе.

Ее город. Прекрасный, погибший в древних войнах Мохенджо. От него остались груды камней, статьи в исторических трудах и ее память. Сколько тысячелетий она бродит по свету в поисках его подобия. И не находит. Не найдет. Ее мир умер.

Тихий стук в дверь прервал воспоминания. В комнату заглянула Констанс. Ее последнее дитя:

- Прошу прощения, Леди. Я помешала?

Огненный ребенок. Кудри словно пламя. Молодая, дерзкая, сильная, наивная, доверчивая и восторженная.

- Заходи, дорогая.

Вошла. Стремительно, но слегка неуверенно. Современных девушек не учат быть женственными и грациозными. Им это ни к чему. Почти так же, как спартанок во времена ее молодости. Те тоже считали себя равными мужчинам. Фелицию, афинянку, воспитывали как будущую хозяйку большого дома. Послушную жену и заботливую мать.

И Флора была несдержанно-порывиста. Очень молода. Еще одно потерянное дитя... Скольких Фелиция пережила и скольких еще переживет!

- Леди, я просматривала документы и... нашла кое-что.

- Что именно?

- Это долгосрочная программа под названием "Золотой миллиард".

Фелиция вздохнула, отвернулась от окна, внимательно посмотрела на воспитанницу. Девушка была взволнована, озадачена и смущена.

- Сядь.

Та присела, нервно скручивая в трубку лист бумаги.

- Ты поняла, в чем суть этой программы?

- Да. Уничтожение человеческого населения. - Констанс не поднимала взгляда на учительницу, как будто стыдилась.

- Не уничтожение, а сокращение. - Мормоликая говорила мягко, терпеливо. Это давно вошло в привычку. - Сокращение численности человечества до одного миллиарда.

- Но, Леди! Официальная политика клана запрещает убийство людей! Вы учили меня...

- Дорогая, успокойся.

- Извините. - Констанс снова опустилась в кресло, пригладила рыжие волосы, словно аккуратность в прическе могла помочь ей сохранять уравновешенность.

- Мы не убиваем людей и не будем их убивать. Даханавар не выйдут на улицы с автоматами, чтобы расстреливать человеческое население. - Фелиция помолчала, снова вернулась к окну, посмотрела на холодную улицу, где полчаса назад ей виделись призраки древнего города, задушенного джунглями. - Их слишком много. И они сами понимают это. Население земли растет с катастрофической скоростью. Энергетические и прочие ресурсы почти исчерпаны. Все войны смертных - естественная реакция социума на демографический взрыв. Неосознанная попытка сократить численность. "Золотой миллиард" - их собственная программа, составленная с помощью Даханавар и принятая к исполнению более десяти лет назад. Балласт нужно сбрасывать. И мы попытались подсказать, как это сделать с наибольшей эффективностью.

- Я понимаю, - пробормотала Констанс, разглаживая на коленях, обтянутых кожаной юбкой, мятый листок.

Она не понимала. Раньше, давно, Фелиции был дорог каждый из ее народа. Но прежний мир погиб. И беречь стало некого.

- Мы управляем людьми много тысячелетий. И у нас есть на это право. Мы старше, мудрее, сильнее, дальновиднее. Они пытаются стремиться к гармонии, но, к сожалению, самостоятельно не могут ее достичь. Человечество движется к катастрофе, и наша цель удержать его. Иначе вместе с ним погибнем и мы.

- Да, я понимаю, - повторила ученица, но Фелиция видела, что ее продолжает что-то смущать. Отражение Констанс в стекле теребило кудрявый завиток, падающий на плечо, и напряженно смотрело на мормоликаю. - И все же получается, что у клана двойная политика? Все считают, что мы охраняем людей, а на самом деле...

- Ты рассуждаешь, как Дарэл.

Девушка резко выпрямилась в кресле, гневно мотнула рыжей гривой. Сравнение с телепатом всегда действовало на нее будто удар кнутом.

- Нет! Леди, вы же знаете, это не так! Я просто хочу разобраться.

"Не любит сканэра, - в который раз машинально отметила Фелиция. - Завидует. Считает, что я ценю его больше нее. И в то же время считает себя умнее".

- Тогда обращайся к своему разуму, а не к чувствам. Если Даханавар официально заявит о программе "Золотой миллиард", начнется чудовищная резня. Тхорнисх и Асиман превратят этот мир в ад. Мы хотим спокойно сократить население, а не устроить мировую бойню.

Констанс думала, хмурясь и покусывая нижнюю губу:

- А какими методами будет проведено уничтожение... то есть сокращение?

- Мы не хотим физического воздействия. Мы проводим политику психологического влияния. Фильмы о катастрофах, книги о грядущих бедах, статьи, беседы и размышления об этом достаточно известных и уважаемых представителей человечества - неизменное напоминание о приближении конца. Стабильно повторяя в средствах массовой и любой другой доступной людям информации то, что людей слишком много, мы приучаем их к мысли: пора сокращать свою численность...

Фелиция никогда не жалела времени для объяснения, но очередной урок для воспитанницы закончить не удалось.

В дверь деликатно постучали. В комнату вошел Себастьян - личный мажордом мормоликаи. Он не обладал магическим потенциалом, но на него было приятно смотреть. Великолепная фигура, красивое лицо. Высокий гладкий лоб без единой морщины, вызванной работой интеллекта. Прямой нос, округлый подбородок с ямочкой, пухлые губы. Тугие завитки волос, напоминающие свежие сосновые стружки. Голубые глаза, прозрачные и чистые, как у ребенка. За их прозрачностью угадываются широкие пространства, где не за что зацепиться мысли. Впрочем, для интеллектуальных удовольствий у Фелиции были другие объекты, этот доставлял исключительно эстетическое наслаждение. Сильный и красивый, словно критский бычок, готовый с доверчивой нежностью идти за ней на алтарь, под нож жреца. И безудержный в ярости.

- Госпожа, - произнес Себастьян звучным, глубоким баритоном, - вас хотят видеть. Тхорнисх. Сказал, что принес вам очень важные сведения.

Похоже, он повторял слова визитера. Старался воспроизвести их как можно точнее.

- Для вашего клана и для вас лично. Просил передать письмо. Подождет, пока вы его прочтете.

- Кто? - Фелиция протянула руку за посланием.

- Я его не знаю.

Себастьян подал длинный черный конверт, запечатанный сургучом. Констанс стремительно встала и подошла к учительнице.

- Леди, может быть, не стоит...

- Не глупи, дорогая. Проклятия Тхорнисх не действуют на Даханавар. Во всяком случае, на меня.

Аккуратно расправив хитон, мормоликая села на стул перед бюро, открыла крышку, достала ножичек для разрезания бумаги. Себастьян принес настольную лампу, включил. Отошел в дальний конец комнаты.

Конверт был гладким, холодным, словно кусок полированного камня. На четырех кружках сургуча по краям виднелись изображения ос: насекомые хищно изогнулись, готовые вонзить жало в любого прикоснувшегося к письму. На пятом - в центре, лицо Медузы Горгоны. Не чудовища со змеями на голове, а прекрасной девушки, той, которой она была до осквернения храма Афродиты1. Личная печать Храньи Бальза. Родной сестры Миклоша Тхорнисха.

Быстрым движением ножа Фелиция взрезала конверт. Вытащила листок тонкой шелковистой бумаги и стала читать.

Через десять минут она поднялась и приказала, не выпуская из рук письма:

- Себастьян, пригласи гонца подняться сюда. Констанс, мне нужен Дарэл. Немедленно.

Мажордом с легким поклоном отправился выполнять поручение. Ученица сердито сжала губы, отчего ее лицо стало злым и некрасивым, но ослушаться не посмела.

Посланник Храньи вошел, оглядел комнату, оформленную в дорогом Фелиции эллинском стиле. Взгляд его скользнул по стройным коринфским колоннам, выступающим из стен, задержался на ткацком станке с незаконченным куском холста. Лицо тхорнисха не выражало ничего, даже элементарного любопытства. Одет он был просто. В серый костюм, купленный в магазине готового платья. На черных ботинках белые разводы от соли. Ничем не примечательная внешность. Мелкий служащий, клерк, один из тысячи таких же безликих работников. И только в его черных глазах горел огонь. Сильный маг. Очень сильный.

- Леди Даханавар, - произнес он, почтительно склоняя голову перед Фелицией. - Леди... - Еще один полупоклон в сторону Констанс.

- Прошу вас. - Мормоликая учтиво указала на кресло. Кивнула Себастьяну, и тот быстро вышел, плотно закрыв за собой дверь. Тхорнисх сел, мельком глянул в сторону окна. Старейшина Даханавар устроилась напротив него, ее ученица опустилась на стул в отдалении.

- Вы прочли письмо? - спросил курьер резко.

- Да.

- Уничтожьте его.

- Разумеется...

- Сейчас же. При мне.

Констанс шевельнулась в кресле. Она не успела ознакомиться с посланием.

- Если вы настаиваете.

Фелиция встала, отошла к бюро. Зажгла свечу, показала тхорнисху черный конверт и листок, исписанный мелким почерком Храньи. Подожгла, бросила горящую бумагу на медное блюдце, и когда та превратилась в черный комок пепла, вернулась на прежнее место. Гость, внимательно за ней наблюдающий, расслабился, откинулся на спинку кресла, положил ногу на ногу, опустил тяжелые веки, скрывая черный огонь в глазах:

- Меня зовут Альгерт... Я личный помощник нахттотер Храньи.

- Насколько мне известно, - осторожно заметила Фелиция, - госпожа Бальза не является главой клана и не имеет права на титул, которым вы назвали ее.

- Совершенно справедливое замечание. - Гость улыбнулся, если его оскал можно было назвать улыбкой. - Но это маленькое недоразумение мы хотим исправить. С вашей помощью, Леди.

Он снова огляделся, словно пытаясь определить толщину стен:

- Надеюсь, все сказанное останется между нами и не выйдет за пределы этой комнаты.

- Господин Альгерт, вы можете быть в этом абсолютно уверены.

Несколько мгновений тхорнисх испытующе смотрел на нее, потом кивнул:

- Нахттотер Хранья заверяет клан Даханавар и леди Фелицию лично в своей полной преданности и просит помощи и поддержки, - голосом, лишенным интонаций, произнес посланник.

Мормоликая уже прочитала об этом в письме.

- Какая именно помощь требуется уважаемой госпоже Бальза? - так же равнодушно спросила она.

И тут выдержка изменила Альгерту. Он встал. Обошел свое кресло, оперся ладонями о спинку, как о трибуну. На указательном пальце левой сверкнул фиолетовый аметист, на правой не было половины мизинца. Странные руки. Корявые, узловатые, как корни, но в них еще угадывается прежнее изящество. Раньше они были красивыми.

- Мы хотим уничтожить Миклоша. Этого blutsauger! Извините, леди. Нас всего пятьдесят. Личных друзей и солдат госпожи Храньи. Мы не имеем права покидать территорию проживания, не можем обращать смертных, не смеем создавать человеческих слуг. Это унизительно и не может продолжаться бесконечно!

Фелиция знала историю падения сестры главы клана Золотых Ос. Магически та была слабее Миклоша и проиграла в борьбе за власть. Он не уничтожил ее, а отправил в изгнание вместе с несколькими десятками сторонников. И до сих пор считалось, что она находится под его полным контролем. Интересно, почему нахттотер не убил родственницу? Неужели их кровная связь оказалась настолько сильной? Или считал ее жалким, безопасным ничтожеством?

- Уважаемый Альгерт, Бальза очень силен. Активное противостояние ему видится мне по меньшей мере безрассудным.

- Нет-нет! - Тхорнисх поднял обе руки, как будто защищаясь от ее смелого предположения. - Ни в коем случае! Нам всего лишь нужна помощь вашего телепата.

Дверь распахнулась без предупреждения, громко стукнув ручкой о стену. В комнату шагнул Дарэл. Растрепанный, мокрые от тающего снега волосы висели слипшимися сосульками, джинсы чуть ли не до колен заляпаны грязью, на кожаной куртке блестят капли воды. Он шумно дышал, словно бегом добирался до ее дома из своей квартиры.

Вошел, похлопывая перчатками, зажатыми в кулаке, себя по бедру, прищурился, мельком взглянув на Констанс, кивнул Фелиции и уставился на гостя. Неприлично пристально и вызывающе.

- Тхорнисх, - заявил Дарэл вместо приветствия, - старший ученик Храньи Бальза.

И это сканэр, помощник Первой Старейшины, лицо клана. Мормоликая обреченно вздохнула. Иногда он вел себя безупречно, но иногда как будто специально забывал о правилах приличия. Пытался утвердиться в своем ощущении свободы и независимости от клана и от нее самой?

- Господин Альгерт, это Дарэл Даханавар. Тот самый телепат, о котором вы только что говорили.

Посланник усмехнулся, крепче сжал спинку кресла:

- Я понял.

Неслышно вошел Себастьян, деликатно забрал у Дарэла перчатки, а тот, не отрывая взгляда от тхорнисха, стянул куртку и сунул ее мажордому. Взял первое попавшееся кресло, с грохотом подтащил его к стулу Фелиции. Уселся, загородив спиной Констанс, шумно вздохнул и заявил:

- Закройте окно. Альгерта напрягает, что оно открыто.

Посланник улыбнулся и произнес довольно:

- Был бы вам очень признателен.

Себастьян опустил тяжелый щит, и в комнате стазу стало уютнее. Вид черного прямоугольника, исчерченного белыми штрихами летящего снега, больше не вызывал смутного беспокойства.

- Итак, вот мой сканэр, - сказала Фелиция, когда за мажордомом закрылась дверь. - Как он может помочь в вашем деле?

Тхорнисх покачал кресло на задних ножках, как будто проверяя его устойчивость:

- Миклош очень силен. Мы хотим знать пределы его возможностей. Насколько его сила превосходит силу госпожи Храньи. И превосходит ли.

- Вы хотите, чтобы я просканировал нахттотера на предмет его ментальных возможностей? - Лицо Дарэла окаменело, взгляд казался остановившимся, двигались только губы. С усилием, медленно.

- Да.

- И, если Хранья окажется сильнее, убьете его? А если нет - будете ждать дальше?

- Госпожа работает каждый день. Ее магия растет. Но мы не можем рисковать. Я должен быть уверен. - Посланник посмотрел на молчавшую Фелицию. - Помогите нам, и клан Тхорнисх, новый клан Тхорнисх, не останется в долгу.

"Леди! - Возбужденный голос Дарэла пробился сквозь рой мыслей, гудящих в ее голове. - Я могу просканировать Миклоша. Это не будет мне ничего стоить"

Фелиции не понравился его азарт. Сенсор сидел по-прежнему безучастный, неподвижный. Но внутри кипел и искрился от бурной энергии.

"Ничего не будет стоить?! Ты уверен?"

Он "ощетинился" в ответ на ее иронию.

"Да! Уверен!"

"Скажи, Дарэл, твое желание покопаться за ментальным щитом Бальзы никакие связано с просьбой Светлова о мести тхорнисхам? Ты не оставил свою глупую идею?"

Альгерт с преувеличенным вниманием рассматривал свой перстень. Понимал, что между учительницей и учеником происходит "внутренний диалог", и терпеливо ждал ответа Старейшины. Констанс нервничала. Сжимала и разжимала пальцы. Казалось, с каждой минутой ее волосы становятся все ярче.

"Я не собираюсь никому мстить", - спокойно отозвался сканэр. И невозможно было проверить, лжет он или говорит правду.

Если у Храньи получится уничтожить Миклоша, клан Тхорнисх будет обязан Даханавару... какое-то время. Если нахттотер убьет ее, они все равно ничем не рискуют. Очень заманчиво.

- Господин Альгерт, я подумаю над вашим предложением. Ответ вы получите завтра. Жду вас в это же время.

Посланник хмуро кивнул, обошел кресло, поцеловал руку Фелиции, поклонился Констанс, внимательно посмотрел на Дарэла. Тот поднялся, не выходя из своего рабочего транса, произнес медленно: