расположился посетитель: стакан, унесенный из автомата, в расковырянной
фольге мертвое свечение плавленого сыра, надкушенное яблоко и темная,
мрачная бутылища бормотухи с подтеками на наклейке.
пробегит...
"Утр-ра туманна-а-ая, утр-ра се-эда-а-ае-э, да-али лазур-рныя мрракам
п-окрытыи..." Гость седьмого дома оказался меланхоликом.
Певцом-меланхоликом.
разорвал.
прилетел бы к вам. А не улетишь. Корова на дворе, что якорь на корабле --
держит. И хозяйство всякое кругом, да старуха одна боится ночью. Раньше
никого не боялась: хоть ей черт, хоть ей поп, хоть муж, но нерьва ее здала в
боях с врагами социализьма и со мной..."
перечитать его перед сном.
досада. Как тут быть -- ниче не придумаш. Токо одно скажу: нам, мужикам,
надо и жалеть их, дур. Куда оне без нас-то? Говорил я тебе или нет, как в
сорок девятом году уходил из дому -- не стало мочи. Пристал я к одной
хорошей жэншыне, из соседней деревни Тугожилино, вдове -- еще смолоду мы с
ней знались. Починил ей домишко, скарб весь уладил, колодец почистил,
скотину обиходил, живем, друг дружке не нарадуемся. А моя-то, Толька-то,
совсем запурхалась, ниче ведь не умет, токо лаяться и выступать. Приходила
страмотить, окна била, блядевонила. Я забеспокоился: Толька в нормальном
состоянии за домом не следит, что тогда в ем деется, когда она в нервном
приступе. Приковылял, как подневольный. Все у их запущено, не сварено,
корова не продоена, на всю деревню орет, пчелы с дому их не выпушшают. Лерка
золотухой обросла. И что мне свою судьбу тешить? Эти ж пусть пропадут? Так и
остался. Старуха блудней меня кличет, на месте действия, говорит,
захватила...
прочувствовала. Да как побьешь-то? Жалко. Баба. Мать дитя малого.
Нового года, хоть когда. Мы завсегда вам радые. Корова отелится, молочко
свежее будет -- это хорошо для здоровья. В жись вашу я не хочу встревать и
старухе не даю, но так жалко всех вас -- изувеченный на охране опшэственного
порядка, залег ты в квартере, как в берлоге, -- ни сварено, ни топлено, так
вот и слезы у меня на бороду..."
нему прицепленными наградами, выпьет медовушки, дружелюбно и блаженненько
улыбаясь, станет угощать соседей, потом подопрется рукой и запоет:
"Разбедным-то я бедна, плохо я одета, нихто замуж не берет деушку за это..."
Евстолия Сергеевна высокомерно махнет на него рукой: "Ну, была у волка одна
песня, и ту перенял!" -- и ударит вперешиб, звонко, непримиримо: "Мы
кузнецы, и дух наш молод, куем мы к счастию ключи..." И старушонки радостно
и слаженно вторят: "Ключи! Ключи! Ключи!" Взгляд Чащихи посуровеет, сталью
засверкает, лоб от висков бледностью прошибет. Воинственно глядя на растяпу
мужа, на убогих старушонок, звякнет хозяйка по столу кулаком: "И вся-то наша
жизнь есть борьба, борьба!"
благодарствий и грамот тебе дадено, Толя, не зря! Борьба -- есть лизурьтат".
искренне верит, что она для Родины и для родных полей сделала неизмеримо
больше, чем все эти землеройки, в том числе и ее муж-тугодум, сунется Маркел
Тихонович в угол, где вместо икон стоит телевизор "Рекорд", -- по нему
катаются фигуристки в одних трусиках да в тоненьких чулках, юбчонки до пупа
задираются.
Худородные ж от простуды девки сделаются, станут робят рожать, в солдаты
негодных, кто Родину защищать будет?" -- тревожится у телевизора Маркел
Тихонович. Евстолия Сергеевна с визгом катит срамное: "Это он, девки, ждет,
ковды с фигуристок трусики спадут! Да не спадут, не спадут. Нонче знаешь
кака резинка? Синтетическа! Это у нас ране -- веревочка лопнет... альбо
ухажеры порвут -- пляшешь со штанам в беремя..."
неотступный запах тугожилинского телятника, который не покидал Сошнина с тех
пор, как он без сознания барахтался в навозной жиже. И крыса, как он
переутомится или перенервничает, мучает его во сне, бьется, ползет по
угреватому асфальту, а ее с криком добивают, клюют в голову вороны.
в мыле сваренной курицы. Попил чаю. Попробовал пристроиться к столу, стол
шатался, скрипел, вечерами отчего-то крякал даже, и вечерами, в непогоду
сильнее болела нога, жгло плечо. Сегодня болят они совсем невыносимо --
сшевелил суставы, потревожил раны, лупцуя изо всей дурацкой силы подонков,
которые и без его помощи сопьются и подохнут.
перевязались, отсморкались, выпили "микстуры" и спят где-нибудь сном
провальным, пьяным, и ничто-то их не мучает, не тревожит, и сердце у них ни
о чем и ни об ком не болит.
ощупь набрал номер. Ответили вопросом: "Кого надо?" Он сказал кого. Слышно
было, как стучали из коридора в стену.
врагов?
похвалил себя: "Во, молодец! Вымуштровали!.."
приезду". Ему бы поддержать "зазвучавшую струну", навстречу человеку
двинуться, но он же остряк-самоучка, гордый, современный, ловкий на слово
человек.
побить.
советы". Только подожди, стирку закончу, приберусь, приготовлюсь. Да вот еще
остановка -- бить-то сделалось нечего. -- Лерка перебарывала слезы.
машины.
развлечет. Первоклассница смышленая и современная. Услышала о диких
заработках на БАМе и собирается по окончании школы туда. Ее интересует
также, где учатся на артисток? С какого класса разрешают носить золотую
цепочку и сережки? Сколько раз в жизни случается любовь? Откуда берутся
дети? И многое другое, что бесплатно преподается в нашем веселом доме.
Боюсь, твоих гонораров не хватит на ее сряду. Ой, я побежала!
месяц заколачивает...
не сунулась бы в машину. Чрезмерно девица любопытная.
Каменистый Артем
Пехов Алексей
Лукин Евгений
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Перумов Ник