молодежный митинг?
телевидение молчали, как удавленники. И я об этом откровенно сказал,
поскольку и сам был удивлен столь согласным молчанием.
акцентом, причем у Нателлы акцент еле улавливался. А когда я назвал ее
Нателлой, она смущенно попросила:
зовут.
Ты русифицирована больше, чем все московские грузины, вместе взятые.
- Но ставить задачей возрождение грузинского флага и гимна я считаю
недопустимым.
Союза.
флаг с гимном и тут же потребуют выхода из СССР. Ведь к этому же все идет, к
этому, Тиночка.
отстраняешься от фантастиче-ских идей Гамсахурдия и Коставы?
запальчиво спросила Нателла-Наташа. - А вы, дядя Вахтанг?
старший Кобаладзе. - Очень уж хочется некоторым почувствовать себя вожаками
молодежи, вот они и начали играть в нехорошие игры.
школьников уже примкнули к этой игре, - совсем по-взрослому вздохнула
Нателла.
Все несколько смущенно примолкли, а Вахтанг вздохнул, не в силах спрятать
досаду за бестактного друга.
сорок первом попал в плен, бежал еще по пути в лагерь, и его спрятали в
какой-то деревне на Смоленщине. Он сразу же организовал партизанский отряд
из окруженцев, ушел в леса. Отряд воевал, но попал в окружение, и дед с
пулеметом один прикрывал их отход. И погиб. А бабушке объявили, что он
добровольно сдался в плен, и она вскоре умерла опозоренной. А моего отца,
тогда еще маленького, взяли к себе дальние родственники. А после войны его
нашли оставшиеся в живых весемь бывших бойцов отряда его отца, моего деда, и
- усыновили. Они присылали его родственникам деньги, помогли ему закончить
институт, пытались вернуть доброе имя его погибшему отцу, моему деду. Но
никаких документов не было, ничего доказать они не смогли, и он так до сих
пор и считается добровольно сдавшимся в плен. И когда мне сейчас Гамсахурдия
и Костава говорят, что Россия лишила Грузию свободы, я вспоминаю, что
русские сделали для моего отца, для мамы да и для меня, в конце концов.
Разве я не права, тетя Нина?
наших народов. Самое главное завоевание, а то и вообще... единственное
завоевание советской власти. Извини, конечно, дорогой, возможно, ты
по-другому думаешь.
почему-то неприятен. И я довольно неуклюже попытался перевести его на иные
рельсы:
(она вообще была смешлива) сообщила подружка.
хитро - на меня. - Я не знаю. Я еще не решила.
улыбнулась Нателла.
сказала Нина. - Об этом мечтает каждая девушка, но все - тайно, а моя
Тиночка - откровенно.
очень точно определили это, дядя Вахтанг.
повез нас в горы недалеко от Тбилиси. Там стоял древний храм, которым
гордилась вся Грузия. Храм действительно был стар и богат всяческой
историей, а его настоятель угощал нас отличным вином и не менее отличным
сыром. Он с тревогой расспрашивал о молодежном митинге, но мы не могли
ничего толком ему рассказать, а потому на обратном пути решили посетить
продолжавший шуметь митинг.
напротив Дома правительства, перед которым проспект образовывал нечто вроде
четырех-угольной площади, заполненной молодыми. Они не стояли, как во дворе
университета, а, разбившись на кучки, сидели на этой площади и уходить
отсюда, по всей видимости, скоро не собирались. Их веселое настроение,
песни, перезвон гитар были фоном звонкого молодежного праздника для себя
самих... Я немного потолкался среди них, и мне показалось, что собрались они
тут отнюдь не в целях политических. И даже кое-где развешанные лозунги не
создавали ощущения протеста, а антисоветскими их можно было считать только с
большой натяжкой. Это была форма их весеннего непослушания, поскольку
музыка, песни и танцы выражали всего лишь бьющую через край юношескую
радость. Что-то тут было от карнавала, и пусть кто-нибудь попробует
обнаружить политическое содержание в бразильских или итальянских дерзких
уличных шествиях.
А он вздохнул озабоченно:
шагом марш на праздник!.." Вот что у нас.
за собой увели. Ну, шумели они в своем дворе, чтоб на лекции не ходить, ну,
собственной смело-стью восторгались, ну и никого это особенно и не трогало.
А когда их на площадь перед Домом правительства перетащили с прежним
зарядом, дело совсем другим обернуться может.
одно понимают: наверх первому доложить. А то и в саму Москву, и тоже -
наверх. А из Москвы Тбилиси не видно. И не московские дети в свободные слова
играют. Не их дети играют, понимаешь?
мне объяснили. Порой на лицо его набегала тень, но держалась она, как
правило, недолго. А в тот вечер нас всех пригласили его школьные друзья. И я
понял, почему Нина и Тина с утра готовили целый казан сациви.
шумная компания, в которой все с детства знали друг друга, кроме меня,
разумеется. В тесной го-стиной все кое-как расселись, Вахтанг тут же
рассказал, какой я, оказывается, замечательный человек, пошутили,
посмеялись, а потом хозяин торжественно пригласил к столу.
улучив момент, спросил об этом Вахтанга. А он просто пожал плечами:
откровения, а тем более пить вместе с ними - вот это и есть средневековье,
дорогой.
есть за меня. Но не в лоб, а как-то очень легко и элегантно. Я даже поначалу
и не понял, что речь идет обо мне, не успел вовремя встать, как то положено,
чем вызвал веселый смех всего стола. Выпили и за мать Грузию, и за мать
Россию, и за отвагу павших в борьбе за их свободу, и за каждого из
присутствующих и перешли, как водится, к части неофициальной, когда тосты
провозглашались, так сказать, по конкретным поводам. И вполне естественно
возник общий разговор, коснувшийся в конце концов и молодежи, поющей,
кричащей, танцующей и азартно спорящей на площади перед Домом правительства.
немолодой путеец. - В Тбилиси переброшен полк внутренних войск дивизии
Дзержинского.