меня, в саду возле веранды.
отделившись, как обычно, от остальных, мы забрели в глушь так далеко, что
начали плутать и вынуждены были, чтобы расспросить о дороге, зайти в
уединенный домик, где жили мужчина и женщина, пасшие в этом лесу стадо
полудиких свиней. Когда мы наконец вернулись домой, уже всходила луна. У
ворот дома мы увидели лошадь, которая, как мы знали, принадлежала врачу.
Мери-Энн высказала предположение, что, вероятно, кому-нибудь стало очень
худо, если за мистером Бейтсом послали так поздно. Она вошла в дом, а я еще
задержалась в саду, чтобы посадить несколько кустиков растений, принесенных
из леса, так как боялась, что они завянут, если я это отложу до утра.
Закончив посадку, я все еще медлила вернуться в комнаты: садилась роса, и
цветы благоухали особенно нежно. Вечер был такой чудесный, спокойный,
теплый; все еще алевший закат обещал и на завтра ясный день. Луна
величественно всходила на потемневшем востоке. Я наслаждалась всем этим, как
настоящее дитя, и вдруг во мне с небывалой остротой мелькнула мысль:
Ведь этот мир прекрасен! Как тяжело быть из него отозванной, уйти неведомо
куда!"
и аде и отступила растерянная; впервые, оглядевшись кругом, я увидела
повсюду зияющую бездну. Незыблемой была только одна точка - настоящее; все
остальное рисовалось мне в виде бесформенных облаков и зияющей пропасти; и я
содрогнулась от ужаса перед возможностью сорваться и рухнуть в хаос.
Погруженная в эти размышления, я вдруг услышала, как открылась парадная
дверь: вышел мистер Бейтс, а с ним одна из нянек. Он сел на лошадь и уехал,
и она уже собиралась запереть дверь, когда я подбежала к ней.
собираются отправить домой, в Нортумберленд. Я бы не заподозрила в этих
словах намек на ее близкую смерть; но сейчас я поняла это сразу. Мне тут же
стало ясно, что дни Элен Бернс сочтены и что она скоро уйдет в царство
духов, - если это царство существует. Меня охватил ужас, затем я
почувствовала приступ глубокой скорби, затем желание, просто потребность
увидеть ее; и я спросила, в какой комнате она лежит.
заболеешь, если останешься в саду, когда выпала роса.
комнату. Как раз пробило девять, и мисс Миллер звала воспитанниц в дортуар.
Чувствуя, что я не в силах заснуть, и убедившись по наступившей в спальне
тишине, что мои подруги крепко спят, я неслышно поднялась, надела платье
поверх ночной рубашки, босиком прокралась к двери и отправилась в ту часть
здания, где была комната мисс Темпль. Мне надо было пройти в другой конец
корпуса, но я знала дорогу, а лившийся в окна яркий свет сиявшей в чистом
небе летней луны освещал мне путь. Резкий запах камфоры и древесного уксуса
подсказал мне, что я прохожу мимо тифозной палаты, - и я миновала дверь как
можно быстрее, опасаясь, как бы дежурная няня не заметила меня. Больше всего
на свете я боялась, что кто-нибудь заставит меня вернуться. Я должна была
увидеть Элен! Я должна была обнять ее перед смертью, поцеловать в последний
раз, обменяться с ней последним словом!
притворила две двери и, наконец, дошла до другой лестницы; поднявшись по
ней, я оказалась прямо перед комнатой мисс Темпль. Сквозь замочную скважину
и из-под двери просачивался свет. Царила глубокая тишина. Подойдя еще ближе,
я увидела, что дверь слегка приоткрыта, - вероятно, для того, чтобы
пропустить хоть немного свежего воздуха в эту обитель болезни. Полная
решимости и нетерпения, взволнованная до глубины души, я с трепетом открыла
дверь. Мои взоры искали Элен и опасались увидеть смерть.
маленькая кровать. Я увидела под простыней очертания лежавшей Элен, но ее
лицо заслонял полог. Няня, с которой я говорила в саду, спала в кресле, на
столе тускло горела свеча. Мисс Темпль нигде не было видно. Впоследствии я
узнала, что ее вызвали в тифозную палату к бредившей девочке. Я осторожно
подошла к кровати и остановилась возле нее; рука моя уже коснулась полога,
но я решила сначала заговорить, а потом уже отдернуть его. Мною все еще
владел страх, что я увижу мертвое тело.
изможденное, но совершенно спокойное. Она так мало изменилась, что мои
опасения тотчас же рассеялись.
ясное лицо и такой спокойный голос; этого не может быть!"
похудело, а также пальцы и кисти рук; но она улыбалась по-старому.
пробило одиннадцать несколько минут назад.
могла уснуть, не поговорив с тобой.
слезы. В это время у Элен начался приступ кашля, однако няня не проснулась;
когда приступ кончился, Элен пролежала несколько минут в полном изнеможении,
затем шепнула:
долгого молчания она продолжала, все так же шепотом:
спокойна и не грусти, - грустить не о чем. Все мы когда-нибудь умрем, а моя
болезнь не такая уж мучительная, она незаметно и мягко сводит меня в могилу.
Моя душа спокойна. Я не оставляю никого, кто бы сильно горевал обо мне: у
меня есть только отец, но он недавно женился и не очень будет скучать. Я
умираю молодой и потому избегну многих страданий. У меня нет тех
способностей и талантов, которые помогают пробить себе дорогу в жизни. Я
вечно попадала бы впросак.
доверяюсь его всемогуществу и его доброте. Я считаю часы до той великой
минуты, когда возвращусь к нему.
попадут туда, когда мы умрем?
всемогущим и вездесущим отцом, не сомневайся в этом, дорогая Джен.
существует ли она? И я крепче обняла мою подругу, - она казалась мне дороже,
чем когда-либо, я не в силах была расстаться с ней. Я лежала, прижавшись
лицом к ее плечу. Вдруг она сказала с невыразимой нежностью:
кажется, мне удастся заснуть. Но ты не уходи, Джен; мне хочется, чтобы ты
была со мной.
куда-то лечу; я открыла глаза и увидела, что кто-то несет меня на руках: это
была няня, она несла меня по коридору в дортуар. Я не получила выговора за
то, что ночью убежала к Элен, - окружающим было не до этого. Никто не
отвечал на мои бесчисленные вопросы. Но день-два спустя я узнала, что мисс
Темпль, вернувшись на рассвете в свою комнату, нашла меня в кроватке Элен.
Моя голова покоилась на ее плече, мои руки обнимали ее шею. Я спала, - Элен
же была мертва.
этой могилой был только зеленый холмик, но теперь там лежит серая мраморная
плита, на которой высечено ее имя и слово "Resurgam" ["Воскресну" (лат.)].
Глава X
подробностях: первым десяти годам моей жизни я посвятила почти столько же
глав. Но я не собираюсь давать здесь настоящую автобиографию и обращаюсь к
своим воспоминаниям только в тех случаях, когда они могут представить