Чтение 20–й страницы книги ~Только обгон~

дела в Глакаморе? А ты здесь по соседству живешь, или из Индианы приехал?
Знаешь, что сказал этот старый хрен перед тем как загнулся..." И
возвращаясь в свою комнату я обнаруживаю что он дал мне сдачу только с
пятерки. Запудрил мозги и заныкал сдачу. Я возвращаюсь в лавку, но его
смена уже закончилась, он ушел, а администратор смотрит на меня с
подозрением. "У вас тут работает парень, который навострился ловчить со
сдачей - Я ни на кого не хочу показывать пальцем, но верните мне мои
деньги - я есть хочу!" Но я так никогда и не получил назад своих денег,
остался в полной заднице. И продолжал печатать сидя на одном кофе. Позже я
позвонил Ирвину, и он посоветовал мне позвонить рафаэлевской девушке из
пригорода, потому что ее уже достал Рафаэль, и может быть я смог бы жить у
нее.
"А почему ее достал Рафаэль?"
"Потому что он все время валяется на диване и говорит "Покорми Рафаэля!"
Честное слово! Я думаю ты ей понравишься. Просто будь классным и милым
Джеком и позвони ей". И я ей позвонил, девушке по имени Элис Ньюман, и
сказал что умираю с голоду, и не могла бы она встретиться со мной в баре у
Ховарда Джонсона на 6-й авеню и купить мне пару сосисок? Она сказала окей,
низенькая блондинка в красном пальто. И в 8 вечера я увидел ее в дверях.
Она купила сосиски и я набросился на них. И посмотрел уже на нее, и
сказал: "Почему б мне не поселиться у тебя в квартире, мне еще осталось
очень много отпечатать, а меня кинули сегодня на все деньги в лавке"
"Если хочешь"

46

Но это оказалось началом может быть даже самой лучшей моей любви, потому
что Элис была интересной молодой девушкой, изящной еврейкой из среднего
класса, печальной и ищущей чего-то такого своего. Она выглядела невероятно
по-польски, с крестьянскими ногами, худощавым недоразвитым задом, torque34
волос (светлых) и печальными понимающими глазами. Так получилось, что она
вроде как влюбилась в меня. Но это просто потому что я совсем не пытался
как-то ее обмануть. И когда в два часа ночи я просил яичницу с ветчиной и
яблочным соком, она с готовностью это делала, потому что я просил
искренне. Искренне? А что неискреннего в просьбе: "Покорми Рафаэля!"
Старушка Элис (22 лет) тем не менее сказала:
"Мне кажется, ты станешь этаким литературным кумиром и все они попытаются
тебя сожрать, так что ты должен позволить мне тебя оберегать"
"И как же это они пожирают литературных кумиров?"
"Они их достают. Будут тебя грызть до тех пор пока от тебя ничего не
останется"
"А ты откуда это знаешь?"
"Я читала книги - Я встречалась с писателями - Я и сама пишу роман -
Думаю, назову его Лети птичка, потом заплатишь, но издателям кажется что у
них возникнут проблемы с авиакомпаниями"
"Назови его Заплати мне пенни потом"
"Очень мило - Прочесть тебе главу?" Внезапно я оказался в тихом спокойном
доме под светом лампы, с тихой и спокойной девушкой, которая окажется
очень пылкой в постели как я увижу после, но Бог ты мой - мне не нравятся
блондинки.
"Мне не нравятся блондинки", сказал я.
"Но может тебе понравлюсь я. Хочешь, покрашу волосы?"
"У блондинок слишком мягкие характеры - И мне еще много жизней придется с
этими мягкими характерами сражаться - "
"Теперь ты захотел твердости? Рут Хипер на самом деле не так уж
великолепна как тебе кажется, на самом-то деле она просто замороченная
девица которая не знает что ей по жизни делать"
Теперь у меня появилась спутница, и даже более того, как я увидел той
ночью когда я надрался в Белой Лошади (а сзади с пивом в руке сидел Норман
Мейлер и говорил об анархии, Бог мой, напоят ли они нас пивом после
революции? или желчью?) - Сижу я пьяный, и вдруг входит Рут Хипер с
собакой Эрикссон на поводке, и начинает говорить со мной, уговаривая меня
пойти к ней домой ночевать.
"Но я живу теперь с Элис - "
"Но разве ты меня больше не любишь?"
"Но ты сказала что твой доктор..."
"Пойдем!" Но тут почему-то здесь, в Белой Лошади, оказывается Элис, и
выволакивает меня оттуда чуть ли не за волосы, сажает в такси и везет
домой, и так я узнаю: Элис Ньюман не позволит никому отнять своего
мужчину, кем бы он ни был. И я был горд. Я пел синатрову песенку "Какой же
я дурак" всю дорогу домой в такси. В такси мчащемся подле океанических
судов приставших у пирсов Северной Реки.

47

И впрямь из нас с Элис вышли потрясающие и искренние любовники - Она
хотела лишь чтобы я давал ей счастье, и делала все что могла чтобы я тоже
был счастлив, и этого хватало - "Ты должен получше узнать еврейских
девушек! Они не только любят тебя, но еще и приносят к твоему утреннему
кофе ржаного хлеба со сладким маслом"
"А кто твой отец?"
"Он курит сигары - "
"А мать?"
"Вяжет кружевные салфеточки сидя в гостиной - "
"А ты?"
"Я не знаю"
"Значит ты собираешься стать великой романисткой - А каких писателей ты
любишь?" Но все они были не те, хотя я все-таки знал что у нее это
получится, получиться стать первой великой писательницей в мире, но я
думаю, мне кажется, все-таки ей хотелось бы детей - Она была очень мила, и
нынешней ночью я ее по-прежнему люблю.
Мы пробыли вместе чудовищно долгое время, года - Жюльен называл ее Лакомым
Кусочком - Так совпало, что ее лучшая подруга, темноволосая Барбара Липп,
была влюблена в Ирвина Гардена - И это именно Ирвин направил меня в сей
приют. В приюте сем я спал с ней чтобы ее любить, но когда мы заканчивали,
я уходил во внешнюю спальню, в которой всю зиму держал окно постоянно
открытым и выключал обогреватель, и спал там в своем спальнике. Таким
способом я наконец-то избавился от мучавшего меня с Мексики туберкулезного
кашля - Не такой уж я дурень (как всегда говорила мне ма).

48

Так что Ирвин с теми самыми 225$ в кармане отводит меня для начала в
Рокфеллеровский Центр, чтобы получить паспорт, а потом мы отправляемся
бродить по центру разговаривая обо всем сразу, как в наши старые
студенческие времена - "Так значит, теперь ты собираешься в Танжер
повидаться с Хаббардом".
"Моя мать говорит что он меня погубит"
"О, может он конечно и попытается, но у него ничего не выйдет, не то что у
меня", прижав свою голову к моей щеке и смеясь. Ох уж этот Ирвин. "Есть
куча людей которые хотят погубить меня, а я все продолжаю опираться лбом о
мост"
"Какой мост?"
"Бруклинский. Мост через Пассаик в Патерсоне. И даже твой хохочущий
безумно мост через Мерримак. Просто любой мост. Я опираюсь лбом о любой
старый мост, где бы он ни был. Вроде как негр с Седьмой Авеню опирается
лбом об унитазы, что-то такое. Я не борюсь с Богом".
"А кто такой Бог?"
"Большая радарная вышка в небесах по-моему, ну или взгляд мертвеца" Он
цитировал одно из своих юношеских стихотворений, "Взгляд мертвеца".
"А что видит взгляд мертвеца?"
"Помнишь тот большой дом который мы, укуренные, видели на 34-й однажды
утром, и нам показалось что в нем живет великан?"
"Ага - с ногами торчащими наружу, или что-то вроде того? Давно же это было"
"Ну так вот, взгляд мертвеца видит этого великана, и не менее того, хоть
невидимые чернила уже не видны, и даже великана-то самого давно нет"
"Тебе нравится Элис?"
"Да ничего так"
"Она сказала мне что Барбара в тебя влюблена"
"Да, кажется". Ему было явно невероятно скучно. "Я люблю Саймона и не хочу
чтобы толстозадые еврейские женушки со своими тарелками орали на меня -
Смотри какая гнусная рожа только что протопала". И я обернулся чтобы
увидеть спину женщины.
"Гнусная? Почему?"
"У нее на лице написаны презрение и безнадежность, пропащая душонка, тьфу"
"А разве Бог не любит ее?"
"Ох, да иди ты почитай что ли Шекспира, или еще какую-нибудь чушь, ты
становишься слезливым нытиком", но даже этого он не сказал, так ему было
неинтересно. Он озирался по сторонам, выглядывая кого-нибудь в этом
Рокфеллеровском Центре. "Смотри кто идет". Это была Барбара Липп, она
помахала нам рукой и подошла.
Мы перекинулись парой слов, а потом я получил свой паспорт, мы пошли по
центральным улицам разговаривая, и только мы перешли перекресток Четвертой
Авеню и 12-й, как, откуда ни возьмись, нам навстречу опять Барбара, машет
рукой, и конечно же по чистому совпадению, очень странный случай, правда.
"Ишь ты, второй раз сегодня на вас натыкаюсь", говорит Барбара, которая
выглядит точь-в-точь как Ирвин, черные волосы, серые глаза, и такой же
низкий голос.
Ирвин говорит: "Мы ищем хороший дозняк"
"Что это такое, хороший дозняк" (Барбара)