Чтение 20–й страницы книги ~Скелет из пробирки~

Девочка вытащила гору тюбиков и, перебирая их, буркнула:

- Надо отличать натуральность от естественности. Чтобы выглядеть так, будто у вас на лице нет никакой косметики, следует наложить на себя килограмм грима.

Ледяными пальцами она принялась размазывать у меня под глазами тональный крем. Брови, ресницы, губы - все получилось чрезвычайно ярким. Потом лицо просто засыпали пудрой, высоко начесали волосы и впихнули меня в жаркое, ярко освещенное помещение.

Здесь распоряжался парень в драных джинсах.

- Сядьте в кресло, прикрепите микрофон, не поворачивайтесь влево...

Впереди, на длинных скамейках, располагалась публика, в основном женщины, потные и возбужденные. Потом раздался хлопок и крик.

- Начали! Мотор! Алик пошел Отворилась боковая дверца, и выскочил вертлявый юноша, похожий на попугая. Брюки у ведущего были оранжевые, рубашка красная, на шее болтался фиолетовый шарф - Добрый день, дорогие телезрители, - затараторил он, быстрыми шагами приближаясь ко мне, - в прямом эфире ток-шоу "Острый вопрос" и я, Алик Войко. Спонсор нашей программы кофе "Фобос"...

- Стоп! - заорал с потолка голос - Алик! Кофе называется "Фобо", постарайся запомнить.

- Ну, блин, - взмахнул рукой ведущий, - спутал.

- Начинаем сначала, - велел невидимый режиссер. Алик покорно выскочил из-за двери и снова зачастил:

- Добрый день... Спонсор нашей программы кофе "Хобо".

- Стоп! - завопили сверху. - Стоп! "Хобо"! С ума сойти! "Фобо"! Неужели нельзя запомнить!

- Очень трудно, - окрысился ведущий, - на прошлой записи были макароны "Хомо", нельзя ли в другой раз подобрать спонсоров, чтобы чуть-чуть отличались. "Хомо" - "Фобо", охренеть можно!

- Хватит трепаться, начинай сначала! Войко вновь вылетел в студию. На этот раз ему удалось благополучно преодолеть барьер.

- ., является кофе "Фобо"!

Я перевела дух, слава богу! Но тут Алик, не моргнув глазом, продолжил:

- Эти макароны особенно хороши со сливочным соусом, рецепт которого...

- Тушите свет! - взвыл режиссер. Мигом погасли яркие лампы софитов.

- Идиоты, - бесновался невидимый дядька, - не в том смысле тушите, что погасите, а в том, что я сейчас с ума сойду!

- Андрей, - заорал Алик, - сделай милость, выражайся яснее, никак не врублюсь, че те надо? Офигеть можно, где гример? Я весь взмок! Лена, сюда, не видишь, что ли, у меня морда блестит!

- При чем тут макароны, придурок! У тебя кофе "Фобо"! Спагетти "Хомо" были час назад. "Фобо"! "Фобо"! "Фобо"! Усек? - гремело с потолка.

- Я-то усек, - обиженно ответил Алик, - только на суфлере текст про макароны стоит.

И он ткнул пальцем в большой телевизор, на экране которого виднелись крупные печатные буквы.

- Уволю! - заверещал Андрей. - Катя, считай, ты у нас не работаешь!

Примерно через час все пришло в норму, приветствие было записано, и Алик, плюхнувшись около меня в кресло, заявил - Сегодня в качестве консультанта мы пригласили на передачу известную писательницу, звезду детективного жанра Александру Маринину.

Зал взвыл и захлопал. Я вздрогнула. Обожаю книги Марининой, прочла их все, но не могу же я прикидываться ею на телевидении. Пришлось прервать ведущего:

- Простите, я Арина Виолова.

Алик уставился на меня круглыми, как бусины, голубыми глазами.

- А где Мари ни на?

- Не знаю, дома, наверное.

- Вы кто?

- Писательница Арина Виолова, тоже работаю в жанре детектива.

- Простите бога ради, - засуетился Алик, - перепутал. Знаете, такой стереотип живет в мозгах: раз криминальный роман, следовательно, Маринина. Не слишком-то много читаю, времени нет.

Я с сомнением покосилась на него. Он издевается? Похоже, что нет, просто Алик идиот.

Дальше съемка покатилась как по маслу. Сначала привели тщедушную девицу, которая, бесконечно экая, объяснила суть проблемы: ее муж завел любовницу.

- Как мне поступить? - всхлипывала девчонка, аккуратно промокая платочком слезы.

Ведущий принялся бегать по рядам и подсовывать микрофон потным, взволнованным теткам. Одни советовали гнать изменника мокрой тряпкой, другие предлагали подождать. "Совершенно случайно" в центре зала оказался дипломированный психолог, лет сорока, при бороде и очках. В дамском окружении он смотрелся, как лопух среди роз. Схватив микрофон, "врачеватель души" завел минут на пять заунывную речь, из которой можно было в конце концов сделать вывод: гнать не надо, лучше подождать, но можно и выставить за порог.

Девушка на сцене продолжала хныкать, не забывая заботиться о том, чтобы не размазать макияж. Внезапно Алик повернулся ко мне.

- Ваше мнение?

К этому моменту я успела слегка задремать, поэтому от неожиданности сказала то, что думаю:

- Волосы вырвать!

- Кому? - растерялся Алик.

- Ну не мужу же любимому, сопернице, естественно. Поколотить как следует.

- Чем? - недоумевал Войко.

- А что под руку попадется, - я пожала плечами, - можно скалкой, разделочной доской, настольной лампой, табуреткой... Выбор огромен От души советую. Самая, правда, не применяла подобные методы на практике, но одна моя подруга частенько расправляется таким образом с бабами, которые залезают в кровать к ее муженьку. Потом она швыряет об пол всю посуду в доме и спокойно живет дальше, до следующего зигзага супруга.

- Может, лучше развестись с таким? - Ведущий попытался подтолкнуть меня в сторону стандартных решений.

- Ну уж нет, - возмутилась я. - Значит, воспитывала мужа, вкладывала в него деньги и душу, а потом его другой отдать? Ни фига подобного! Просто по морде надавать, мало ли чего в семейной жизни случиться может, так и женихов не напасешься.

- Правильно писательница говорит, - донеслось из зала, - все мужики - козлы, только и знают, что под юбки лапы запускать! Их воспитывать бесполезно, баб сволочных колотить надо!

Алик растерянно глянул вверх. Передача явно скатывалась не в ту степь, но режиссер молчал, очевидно, его устраивал ход событий.

- Хорошо, - нашелся Войко, - мы выслушали мнение эксперта. А теперь сюрприз. Чтобы сейчас, прямо на месте, распутать клубок, в который попала наша героиня Галя, мы пригласили сюда ее мужа Виктора и злую разлучницу Зину. Встречайте.

Зрители, в радостном предвкушении скандала, устроили овации. Из-за ширмы появился плюгавенький мужичонка с обширной лысиной Я испытала некоторое разочарование. Столько шума из-за столь невзрачного субъекта. Интересно, как выглядит любовница? Послышался топот, и из двери, расположенной в противоположном конце студии, выбралась огромная тетка, размером с доменную печь. Мне на ум мигом пришел не совсем приличный анекдот о хомячке, который женился на слонихе. После первой бурной ночи новобрачная благополучно скончалась, а несчастный хомячок, стоя возле многотонного трупа, громко рыдал, приговаривая: "Один час удовольствия, и всю жизнь теперь закапывать".

Тяжело дыша, Зина села в кресло, стоящее около меня. Оно угрожающе заскрипело.

- А че обсуждать-то? - с простонародной наивностью спросила она. - Галька хозяйка хреновая, щей не сварит - А ты прямо повар! - взвилась законная жена - Да просто водку ему к ужину ставишь, а я пить не даю, у меня строго. С тобой же квасит без оглядки, вот и вся любовь.

- И рубашек не постирает, - гнула свое Зина, - вечно Витька у ней оборванцем ходил.

Мужичонка растерянным взглядом обводил своих красавиц. В дискуссию о том, следует ли варить супругу суп, включился и зал В конце концов ситуация прояснилась до конца. Виктор - безработный, Галя отлично зарабатывает. Но, получая большие деньги, она просто не имеет времени на ведение домашнего хозяйства. Зина же работает на детской молочной кухне и в полдень уже свободна, как птица. Прибежав домой, она приковывается к плите и начинает самозабвенно кашеварить, ну, любит она это дело. В довершение всего Галя и Зина оказались соседками.

- Ваше мнение? - повернулся ко мне Алик. Я пожала плечами:

- Им следует принять мусульманство.

- Зачем? - подскочил Алик.

- В этой религии разрешено многоженство, - пояснила я, - по-моему, очень здорово выйдет: Галя будет зарабатывать, Зина убиваться по хозяйству, ну а Виктора они поделят. Допустим, понедельник, среду, пятницу он проводит с одной супругой, вторник, четверг, субботу - со второй. Стену между квартирами можно разбить, получатся большие, шикарные апартаменты.

- А воскресенье? - полюбопытствовал Алик. Похоже, мое предложение ему понравилось.

- Пусть ходит к маме.

- Да уж, - ожил в зале психолог, - не позавидуешь парню: две жены и мама! Даже интересно, ну сколько он протянет в такой компании? Месяц? Два?

После окончания передачи Алик протянул мне вялую, потную ладошку и с чувством произнес:

- Спасибо. Обычно все говорят одно и то же, ваше выступление было нестандартным. Пойдемте выпьем кофе, надеюсь, нам нальют не "Хомо".

- "Фобо", - поправила я.

- Один фиг, - отмахнулся Алик, - никогда не покупайте, просто блевотина.

Глава 22

В большой комнате весело кипел чайник. Я села на стул, увидела Федора в компании каких-то парней, хотела окликнуть пиарщика, но тут в помещение вошли Галя и Виктор. Я невольно втянула голову в плечи. Сейчас начнется драка, потому что вон там, спокойно поедая конфеты, сидит Зинаида. Но никто, кроме меня, и не думал пугаться. Съемочная группа, радуясь, что тяжелый день позади, быстро жевала пирожки, запивая их "Нескафе". Усиленно рекламируемый "фобо" сами телевизионщики употреблять не хотели.

Галина направилась к Зине, я вздрогнула.

- Холодно? - заботливо поинтересовался подошедший ко мне Федор. - В студии у них жарища, а тут кондиционеры на полную шарашат. Хочешь, дам тебе, как деревенский ухажер, свой пиджачок?

- Мне нормально, - ответила я, с удивлением глядя, как Галя и Зина, поцеловавшись, начали что-то оживленно обсуждать.

- Отчего тогда трясешься? - настаивал пиарщик.

- Да скандалов очень боюсь, - я мотнула головой в сторону соперниц, - но, похоже, они, слава богу, драться не собираются!

Федор окинул взглядом женщин, мирно грызущих яблоки, и сложился от смеха.

- Ой, не могу! Держите, люди добрые!

- Что я такого веселого сказала?

- Ты всерьез решила, что они делят этого дядьку?

- Да, - растерянно ответила я, - разве ты не смотрел передачу? Вроде сидел во втором ряду - Душенька, - веселился Федор, - это актеры, которые разыграли сцену. На мой взгляд, выполнили свои роли очень профессионально.

- Подставка! - ахнула я, - Естественно, - пожал плечами парень. Я старалась переварить информацию. Зинаида и Галина, почти обнявшись, обсуждали какую-то животрепещущую тему.

- Сплошной обман, - вырвалось у меня. Спутник гадко захихикал:

- Верно, не обманешь, не продашь. Запомни: газеты врут, радио лжет, но самое брехливое - телевидение. Все фальшиво: лицо намазано, костюмы чужие, мысли украдены, а большинство ток-шоу - постановочные. Кстати, слышала, Войко вначале объявил: передача идет в прямом эфире?

- Ну... Стой! Нас же записывали?!

- Именно. Сколько показывали часы в студии?

Пришлось напрячь память.

- Когда начинали - ровно двенадцать.

- А во сколько закончили?

- В двадцать ноль-ноль, - ответила я и обозлилась - и тут обман.

- Ага, - радостно заявил Федор, - но нам на это наплевать, главное, чтобы морда твоего лица стала узнаваемой, и тогда все будет тип-топ!

Мы вышли к длинной лестнице Внизу скучали несколько парней с камерами и какими-то приборами. Стоящий у входа милиционер лениво зевал. Возле раздевалки чирикала группка ярко раскрашенных, длинноногих девчонок.

- Осторожно, - заботливо предупредил меня Федор, - не упади, тут ступенька выщербленная.

- Отвяжись, - сердито сказала я, но он решил придержать меня за локоть.

Я обозлилась окончательно. Терпеть не могу, когда малознакомые и не слишком приятные мне люди лезут обниматься, хватают за руки, пристают с поцелуями.

- Я вполне способна сама спуститься вниз - рявкнула я и побежала по ступенькам.

В ту же секунду земля стала уходить из-под ног. Уже потом, анализируя произошедшее, я поняла, что случилось. Слишком длинные брючины Наташка наметала на "живую" нитку. Низ одной из штанин отпоролся, и я наступила на нее... Чтобы не свалиться на глазах у всех, пришлось изо всей силы уцепиться за перила. Я по инерции сделала шаг...

По ногам с тихим шелестом скользнуло нечто шелковисто-мягкое, в ту же секунду мне стало прохладно, а еще через мгновение пришло понимание: я стою на ступеньках почти голая. Розовые брючки, слишком длинные и широкие, небольшой кучкой лежат на моих туфлях. Пытаясь удержаться на ногах, я наступила на штанину, рванулась, и брюки свалились.

Один из парней, маячивших внизу, заржал и поднял кинокамеру. Я попыталась натянуть брюки, но легкая шелковая ткань выскальзывала из пальцев. Федор начал кашлять.

- Быстро помоги! - прошипела я.

Парень ловко поднял меня, встряхнул и поставил на другую ступеньку, потом наклонился, подхватил брюки и, подавая их мне, совершенно спокойно заявил:

- Ловко вышло.

- Ловчее некуда, - пропыхтела я, влезая в штаны, - прямо полный восторг!

- Одно плохо, - на полном серьезе заявил Федор, когда мы, миновав веселящихся парней с камерами, оказались на улице, - у тебя совершенно неподходящее белье.

- У меня, - я пошла вразнос, - белые трикотажные новые трусики!

- Вот об этом и речь, - вздохнул пиарщик, - ничего интересного. Между прочим, если устраиваешь стриптиз на лестнице, то следует надеть вниз нечто.., этакое... Ну прикинь, как бы ты смотрелась в черных стрингах с красной окантовкой? Может, тебе сделать пирсинг в пупке?

- Ты и похороны превратишь в шоу, - покачала я головой - Имей в виду, - заявил Федор, - твоя кончина и последующее погребение могут стать отличной пиар-акцией, наш народ начинает поголовно считать гениями тех, кто покинул сей бренный мир. Впрочем, это идея, следует ее обмозговать.

Я не нашлась что возразить. Ради удачного промоушена Федор готов закопать меня в могилу.

Ночью мне не спалось. Олег мирно храпел на своей половине, я пнула его в бок. Муж перевернулся, звук сменил тональность. Через пару минут ожили настенные часы в гостиной. Бом-бом-бом... Три часа, а сон все не идет. Слишком много смертей в этой истории, и как-то все события связаны между собой, но как? Бывают, конечно, семьи, над которыми словно висит рок, но что-то мешает мне думать подобным образом о Боярских. Итак, что же мне известно?

Мария Григорьевна и ее муж Кирилл - талантливые ученые, сделавшие отличную научную карьеру. Но вот в семейной жизни им не везет. Вернее, все было хорошо до смерти Кирилла. Стоило Боярскому умереть, как началась цепь несчастий. Такое ощущение, что он увел за собой всех: сначала угорают от дыма его старшая дочь и зять, затем погибает Игорь, умирает Люба, самой последней уходит на тот свет Алина. Не слишком повезло и его брату Валерию. Тот теряет сначала любимую жену Софью, а потом свое второе "я", Кирилла. Насколько я знаю, близнецы очень тяжело переносят смерть друг друга.

Правда, в кончине Софьи нет ничего загадочного. Я слышала о таких случаях, когда люди погибали от укуса осы... Впрочем, все смерти выглядят естественно. Одни забыли про печку, другая простудилась и вместо того, чтобы лечиться, принялась обливаться ледяной водой. Игорь вроде заразился столбняком, вполне объяснимая вещь: дача, земля, острый шампур... У Алины же незаметно развивалась опухоль, в конце концов удушившая девочку. Но существовали еще и Вика Виноградова, поевшая грибков, странная нянечка Анна Петровна, зачем-то вынесшая из ее квартиры сумку...

Есть одно обстоятельство, которое мешает мне поверить в случайность смерти Игоря. Что он узнал о Марии Григорьевне? Отчего теща испугалась? Какие тайны хранит архив? И как связаны с чередой смертей в семье Боярских кончина художника Вениамина Михайловича Листова и уход из жизни Лианы Аракеловны то ли Тигровой, то ли Горностаевой, то ли Выдровой? Зачем Игорь посылал к ним Свету? Парень, по ее словам, совсем не удивился, когда узнал, что художника и ученой нет в живых. Значит, он обладал какой-то информацией, позволившей ему сделать определенные выводы. И что же мне теперь делать, а?

Несмотря на то что в комнате было жарко, я затряслась в ознобе и стянула с Олега одеяло. Чем больше узнаю разных вещей, тем сильней запутываюсь. Так муха вязнет в паутине: сначала обматывается одной нитью, потом, желая освободиться, прилипает к другой, затем к третьей, а тут и паучок спешит по сигнальной нити. Не помню, чем там паук убивает муху: ядом или зубами, хотя у него вроде нет зубов...

Я вылезла из-под тяжелых одеял и пошла в ванную. Господи, да какая разница, чем убивает несчастную муху злобный паук? Важен конечный результат, а он, как правило, бывает неприятным для мухи...

В полном отупении я уставилась на бьющую из крана струю воды. В голове гремели две мысли: мне не хочется спать и что делать? Повертев их в разные стороны, я села на унитаз и пригорюнилась. Может, зря я полезла в это дело? Может, вообще все зря? И книги мои никому не нужны?

Перед глазами вдруг возник довольно большой саквояж из черно-зеленой плащевки. Наружу высовывался ярко-фиолетовый ботинок. Страшно удивившись, я встала и заглянула в чемоданчик. Внутри, неудобно свернувшись, подтянув колени к подбородку, в позе зародыша лежал Алик, ведущий ток-шоу "Острый вопрос". Я похолодела. Господи, как труп оказался в нашей ванной и что делать?

Роняя тапки, я бросилась в спальню и пнула Олега.

- Скорей вставай.

- Зачем? - не раскрывая глаз, поинтересовался муженек - В санузле, в бауле, труп мужчины.

- И что? - Куприн не спешил подниматься.

- Надо его быстро спрятать.

- Куда?

- Ну.., вывезти в лес и утопить в болоте!

- Действуй, Вилка.

- Но мне одной не справиться!

- Почему?

- Саквояж дико тяжелый.

- Ничего, волоком, с остановками, - как ни в чем не бывало посоветовал Олег и мирно захрапел.

Я побежала назад, ухватила неподъемную поклажу, отдуваясь, стащила ее на первый этаж, выбралась на улицу и стала ловить такси. Проезжавшие мимо машины притормаживали, водители, увидев торчащую ногу в фиолетовом ботинке, быстро уезжали, даже не спросив, куда мне надо попасть. Неожиданно повалил снег, я замерзла и затряслась от злобы. Вот так постоянно! Всегда решаю все проблемы сама, без чьей-либо помощи. Олег сейчас дрыхнет в теплой постельке, а я стою на морозной улице, у ног чемодан с мертвым Аликом! Обида сжала горло, я затопала ногами. И тут, о радость, из-за угла вынырнула машина.

- Тебе куда? - спросил шофер.

- Федор? - удивилась я. - Ты подрабатываешь извозом?

- Начинается новая рекламная кампания, - гаркнул он и газанул.

Я свалилась на мостовую, довольно больно ударившись головой. Отчего-то резко запахло мылом.

- Помогите, - вырвалось из груди, - убивают! Теплые руки схватили меня за плечи.

- Вилка, очнись!

Я открыла глаза и попыталась подняться, ноги скользили на ледяной мостовой.

- Весь дом перебудила, - сердито заявил Олег, - давай вставай!

Я потрясла головой. Сижу на полу в ванной, около унитаза, рядом валяется открытая бутылочка жидкого мыла "Дав".

- А где чемодан?

- Какой? - озабоченно спросила Томочка.

- С трупом Алика.

- .. - сказал Олег, - ну ты даешь! Сначала засыпаешь на унитазе, затем, словно спелое яблочко, падаешь на пол, орешь дурниной, потом требуешь чемодан с трупом... Может, тебе к психиатру сходить?

- Новопассит хорошо помогает, - задумчиво сообщила Томочка, - сон регулирует, и вообще...

- А можно и водочки на ночь принять, - подхватил Олег и протянул мне руку, - вставай.

- Вилка не пьет, - вздохнула Томочка.

- Начать никогда не поздно, - ухмыльнулся мой муж, - она у нас теперь гениальная, известная писательница, а литераторы все либо алкоголики, либо люди с левой резьбой Чего на полу валяешься? Поднимайся! Я оттолкнула его ладонь.

- Без тебя обойдусь!

- На что дуешься, Вилка?

- Ты не помог мне нести чемодан с трупом!!! Олег разинул рот, я спокойно поднялась, сняла перемазанные жидким мылом тапки, швырнула их в бачок для грязного белья и, держа спину абсолютно ровно, словно вдовствующая королева-мать, выплыла в коридор.

- Ну, писака дает! - послышался голос Куприна. - Совсем офигела! Ты поняла, о каком чемодане идет речь?

Но ответа Томочки я не услышала, потому что вновь ужасно разозлилась. Писака! Вот как они меня между собой называют! Негодяи! Ну ничего, посмотрим, кто посмеется последним, потому что я знаю, как поступить! Я буквально в двух шагах от разгадки тайны, еще несколько дней - и узнаю имя того, кто поставил этот спектакль. А потом останется сущая ерунда - только записать события. Я легко справлюсь с этой задачей, недели хватит. Запрусь в спальне и примусь за работу. Никого не впущу в комнату, Олег пусть спит в гостиной. Муж, который отказывается помочь жене спрятать труп, достоин примерного наказания. Писака! Знаю, знаю, кто придумал дурацкую кличку! Что ж, послушаем, что он заговорит, когда новая книга выйдет из печати и вся страна станет ее читать! Назло всем стану знаменитой и страшно популярной!