Чтение 20–й страницы книги ~Гарпия с пропеллером~

- Вот сюда, этаж не помню, то ли третий, то ли четвертый. Дверь у него такая приметная, обитая ярко-красной кожей, не перепутаете. У всех черные, а у Махова прямо пожар, небось выпендриться хотел.

Николай жил на втором этаже. Я помедлила секунду и ткнула пальцем в беленькую кнопочку. В глубине квартиры запел "соловей". Через пару секунд дверь без всяких вопросов открыли, на пороге появилась женщина, толстая, закутанная в безразмерную кофту неопределенного цвета.

- Вы к кому? - любезно поинтересовалась она.

- Мне нужен Николай Махов, - ответила я, приветливо улыбаясь.

Баба как-то странно дернулась:

- Зачем?

- Видите ли, - начала я врать, потряхивая рекламными листовками, - господин Махов принял участие в лотерее.

Тетка выслушала информацию, потом без всяких эмоций заявила:

- Да уж! Случается такое! Колька все кроссворды решал и по редакциям рассылал. Один раз пятьсот рублей приз получил!

- Надо же, - все так же улыбалась я, - какой он везучий, сначала приз, теперь поездка.

- Ага, - вздохнула она, - везучее не бывает!

Помер Колька-то!

- Когда? - оторопела я.

- Год назад, - пояснила она, - двадцать пятого января, в самый мороз хоронили.

- Как же так? - забормотала я. - Вроде не пожилой человек.

- Пятидесяти не было, - уточнила баба, - так что отдавайте выигрыш кому другому.

Она хотела уже захлопнуть дверь, но я быстро вставила ногу между косяком и створкой и заявила:

- Подождите, пожалуйста, вы ему женой приходитесь?

- Нет, - покачала головой хозяйка, - сестрой. Я Вера Махова.

- Можно мне войти?

- Зачем? - насторожилась Вера.

- У Николая есть еще родственники? Ну, жена, например, дети...

- Откуда бы? - пожала она полными плечами. - Так, приводил шалав всяких.

- Если мы составим соответствующие документы, - быстро сказала я, - вы сможете претендовать на приз, как наследница. Не знаю, как насчет путешествия в Париж, но определенную сумму денег наверняка получите. Я ничего твердо не обещаю, но попробовать не помешает, зачем же все фирме отдавать, она и так не бедная.

В глазах Веры зажегся огонек:

- А что сделать надо, чтобы приз получить?

- Составите заявление, в котором подробно укажете, отчего умер Николай...

- Да? - насторожилась Махова. - Я не больно-то писать умею!

- Я помогу вам, - обнадежила ее я и решительно прошла в квартиру.

Глава 22

Просто удивительно, в какой грязи живут некоторые люди! Трехкомнатная квартира Маховой могла бы выглядеть вполне прилично, если бы не жуткий беспорядок. В небольшой прихожей громоздилась груда обуви, где вперемежку лежали грязные зимние сапоги со стоптанными каблуками, детские замшевые ботиночки и белые босоножки. На вешалке висела мятая панама. Маловероятно, что кто-то надевает ее зимой. Скорей всего, Вера не утруждала себя хозяйственными заботами, висит панама, и шут с ней! В кухне, куда она меня провела прямо в уличной обуви, царил полный кавардак. В мойке громоздилась гора тарелок, кастрюль и сковородок, а по вытертой клеенке разгуливали полчища тараканов. Равнодушным движением Вера смахнула прусаков на пол, наступила на них ногой и сказала:

- Садитесь Меня передернуло, к горлу подступила тошнота. Но пришлось сесть на табуретку и положить листки на липкую клеенку.

- Паспорт мой нужен? - спросила Вера.

- Пока нет, начнем с Николая. Отчего он умер?

Хозяйка оперлась локтями о стол.

- От дурости.

- А если поподробнее?

- Бабы Николая сгубили, - вздохнула сестра, - он всю жизнь из-за них страдал. Сел в свое время из-за любовницы - Ваш брат был на зоне?

- Эка невидаль, - протянула она, - там все перебывали, только не думайте ничего плохого, Коля не виноват был.

Я хмыкнула. Конечно, иногда страдают невинные, но, как правило, за решетку попадают люди, совершившие преступления. Честных граждан милиция не вылавливает на улицах, а если послушать тех, кто попал в СИЗО, то создается страшная картина: абсолютное большинство "сидельцев" страдает от произвола органов правосудия.

Ну, ограбил десять человек, и что? Они сами виноваты, зачем ввели в искушение? Зачем носили красивую одежду и драгоценности? Нет бы закутаться в рубище и держать золото под подушкой.

Так им и надо! Ясный пень, хочется ограбить такого фраера или чувиху...

- Коля добрый очень был, - вспоминала Вера, - никому зла не сделал. Нам с ним в жизни не повезло. Отец к другой ушел, мать пила, вот мы и не получили образования. Я-то в метро устроилась дежурной по станции и уже сколько лет вкалываю на одном месте, а Колька все в неприятности вляпывался.

В четырнадцать лет Махов впервые оказался за решеткой. Он водил дружбу с парнями, которые были намного его старше, а те задумали ограбить магазин и поставили мальчика "на шухере".

Грабителей взяли с поличным и отправили на зону, а Колька, как несовершеннолетний, угодил в "малолетку". Следующий раз он законфликтовал с законом в двадцать пять. Подрался на улице с мужиком и сломал тому челюсть. Правда, отделался легко, штрафом. Но, видимо, у Махова на роду было написано попасть на нары, потому что едва он отпраздновал свое тридцатилетие, как угодил под следствие. Коля ограбил женщину, которая, сняв со сберкнижки крупную сумму, пошла домой малолюдной улицей. Махову не повезло: его жертва не собиралась расставаться с заработанными кровью и потом денежками. Она вцепилась мертвой хваткой в сумочку и, заорав благим матом, стала драться ногами, царапаться, кусаться... На беду, за углом стояла милицейская машина, и Николая взяли с поличным. Учитывая криминальное прошлое подсудимого, судья проявила строгость и вкатила Махову по полной программе.

Он получил статью за вооруженный грабеж. У Коли не было пистолета, но в кармане лежал перочинный нож, у которого, как назло, одно из лезвий оказалось длиннее десяти сантиметров. Такая штука квалифицируется уже не как приспособление для резки колбасы и заточки карандашей, а как холодное оружие.

- Ну ничего себе, - всплеснула я руками, - а говорите, он не виноват, добрый, женщин любил!

Странной, однако, любовью! Так и про Джека-потрошителя можно сказать, что он обожал дамский пол прямо до смерти!

- Ну чего глупости городишь, - возмутилась Вера, - Колька тихий был, просто компанейский слишком. Первый раз его парни взрослые с толку сбили, не захотел слабаком показаться, вот и попал. А с кошельком... Зазноба у него завелась, намного моложе его, девочка совсем. Миленой звали. Оторви и брось, а не девка! Уж не помню, сколько ей лет было! Вроде еще в школе училась, несовершеннолетняя, Николай в нее влюбился, прямо до смеха доходило. Жениться хотел, сюда приводил, со мной знакомил!

Вера просто обомлела, когда увидела невесту брата, на вид той было лет тринадцать, не больше.

Держалась Милена скромно, глазки долу, губки бантиком. Довершали образ "школьницы" косички, жиденькие, как крысиные хвостики, перехваченные на концах аптекарскими черными резинками.

- Осенью поженимся, - радостно заявил Николай, - готовь свадьбу, Верка!

Но у сестры на душе было тяжело.

- А ей родители разрешат? - поинтересовалась она. - И где жить станете?

Невеста зыркнула на будущую родственницу глазами, в которых читалась плохо скрытая злоба, но не произнесла ни звука. Влюбленный Колька, ничего не заметив, пояснил:

- Милена без родителей живет, с теткой, той все равно, она перечить не станет. А жить у меня будем.

Вера вздохнула и ушла к себе в комнату. Вечером Коля вошел к сестре.

- Да ты не переживай. Мила хорошая.

- Молодая больно!

- Так и я не старый.

- Все равно, лучше другую найди, - попыталась воззвать к разуму брата Вера, - эту на ноги ставить придется, учить уму-разуму, содержать, одевать, поить, кормить!

Николай, ничего не ответив, пошел к двери, но на пороге притормозил:

- Я ее люблю, мне другой не надо. А насчет еды не беспокойся, прокормлю жену, не твоя печаль!

Вера только вздохнула. Нет, эта девочка, видать, из ушлых! Такая супом и картошкой не насытится, подавай ей икру, шоколад и апельсины.

Просто без памяти влюбленный Колька не замечает хищного взгляда "малютки". Перспектива жить рядом с такой "деткой" в одной квартире совсем не обрадовала Махову, к тому же она сама собиралась в тот момент замуж и четко понимала: их трехкомнатная, хорошая по московским понятиям квартира превратится в коммуналку со всеми вытекающими последствиями.

Но, видно, Милена тоже сообразила, что к чему, потому как осенью свадьба не состоялась, а Николай решительно заявил:

- Давай менять квартиру, Мила не хочет, чтобы мы тут все задами на кухне толкались.

Вера возмутилась:

- Еще женой не стала, а уже верховодить начала! Отчего бы ей тебя к себе не забрать?

- Так у них с теткой комната в коммуналке!

- Понятненько, - ехидно процедила Вера, - расчет ясен. Решила за чужой счет свои проблемы решить! Квартиру отдельную захотела! Ты поосторожней с ней, похоже, тебе акула попалась.

Николай выругался и ушел, а Вера перепугалась, вдруг брат и правда начнет размен, за их трешку больше двух однокомнатных не получить!

Колька, очевидно, навел справки, потому что через неделю грустно сказал:

- Чтобы нам по нормальной квартире каждому иметь, надо доплату большую внести.

- Вот и незачем разъезжаться, - обрадовалась Вера.

В душе она надеялась, что брат порвет с Миленой. Но Николай покачал головой:

- Лучше жить раздельно, чем без нее. Я заработаю!

Вера очень хорошо знала, что Кольке никогда не добыть много денег. Кто бы ему заплатил и за что? Образования у парня никакого, работал грузчиком в мебельном магазине.

Ну а потом произошла история с сумочкой.

Вера сразу смекнула, кто автор идеи. Это уже потом, на суде, выяснилось, что Милена учится в институте, а параллельно, чтобы не умереть с голоду, подрабатывает уборщицей в той самой сберкассе, откуда вышла женщина с большими деньгами.

- Она это придумала, - злилась Вера, - больше некому. Тетка та собиралась машину покупать, только в прежние времена никак нельзя было со счета сразу громадную сумму снимать. Требовалось за сутки предупредить сотрудников сберкассы, а те заказывали деньги в банке. Небось обсуждали между собой, зачем клиентке такие деньжищи, а Милена услышала.

- И ее не заподозрили, не привлекли к ответственности? - удивилась я.

- Говорю же, Колька - дурак, - в сердцах воскликнула Вера, - отмазал Милену. Сказал, что они давно разбежались, якобы женщину он в сберкассе вычислил, увидел, как ей пачки бабок дают, и решил напасть на нее в тихом уголке.

- Может, он и правду говорил, - протянула я.

- Да нет же, - возмутилась Вера, - я ездила к этой "прости господи" и все поняла!

Когда Николай угодил за решетку, сестра твердо решила не бросать брата в беде и стала исправно носить ему передачи да бегать на рвущие душу свидания. Содержание человека в неволе - тяжелый крест для родственников. Где взять деньги?

Даже если отправлять "сидельцу" только сухари и сушки, все равно выходят не копейки, а ее зарплата в метро не позволяла лишних трат, самой бы с голоду не умереть. Правда, по первости Вера, жалея непутевого брата, собирала хорошие передачи.

Потом она растрясла весь "подкожный" запас и испугалась. Все-таки сама уже не девочка, старше Кольки на пять лет. Что с ней будет, если заболеет? И в конце концов Милена собиралась с Николаем в загс, жили они вместе, пора и ей позаботиться о гражданском муже. Поколебавшись несколько дней, Вера отыскала в записной книжке Николая адрес Милены и явилась к ней вечером, около девяти.

Та даже не пустила ее на порог, разговаривала через дверную цепочку. Услыхав просьбу Веры, Милена фыркнула:

- С какой стати я должна по тюрьмам таскаться!

- Он же тебе муж! - попробовала воззвать к ее совести Вера.

- Вот оно как выходит, - хмыкнула девчонка, - раньше ты меня на дух не переносила и б... обзывала, а теперь, значит, законной супругой считаешь. Как хвост прищемило, живо ласковой стала! Только зря стараешься, мне с уголовником не по пути, да и не расписаны мы официально. Не жена я ему, а сожительница, и обязательств никаких на себя не принимала. Ступай подобру-поздорову, пока я милицию не позвала. Ломятся тут всякие в дверь, людям спать не дают!

Вера вцепилась в ручку двери.

- Когда же ты начала в девять укладываться, а? Раньше до утра куролесила, а сейчас баиньки захотела? Нет уж! Изволь собрать передачу! Твоя идея-то насчет ограбления была! Мне Колька все на свидании рассказал!

Это была не правда, но Вера очень хотела напугать Милену. Думала, та мигом согласится отнести харчи.

Но Милена не дрогнула, хотя лицо ее побледнело.

- Да пошла ты! - рявкнула она и попыталась закрыть дверь.

Но Вера держала ее мертвой хваткой. Увидев, что она не собирается уходить, Милена заорала:

- Андрей, тут сумасшедшая к нам лезет!

Из глубины темного коридора появился крепкий парень в тельняшке. Он вытер жирные губы тыльной стороной ладони и спросил:

- Эта, что ли?

Милена кивнула. Андрей, сильно толкнув Веру, мигом захлопнул дверь. Махова чуть не зарыдала от обиды и беспомощности, потом, плюнув на пол, ушла.

- Вот какие бабы встречаются, - качала она головой, глядя на меня, - молодая, да ранняя.

Колька прямо почернел весь, когда я ему про свой визит рассказала. Он-то, дурачок, думал, она его ждать будет да на свидания бегать, любил шалаву очень. Наверное, и не женился на другой поэтому.

Отсидел, вышел, на работу устроился экспедитором. Приводил домой разных баб, но о женитьбе никогда не заговаривал. Видно, здорово Милена его напугала.

- Какое же отношение эта давняя история имеет к его смерти? - нетерпеливо спросила я. - При чем тут Милена?

- А при том! - злобно воскликнула Вера и стукнула кулаком по столу.

Стоявшая на самом краю керамическая сахарница подскочила и упала на пол. Хозяйка посмотрела на ее осколки и покачала головой:

- От этой Милены одни неприятности. Сошелся с ней Колька снова! А она... Да что там!

И ведь замужем! Но своего упустить не захотела!

- Никак не пойму, о чем вы!

Вера ткнула пальцем в старомодный темно-вишневый аппарат, стоящий на подоконнике:

- Два телефона у нас.

- И что?

- Так слушай!

В прошлом году зимой, под самый Новый год, Вера явилась домой в неурочный час. Она давно замужем и имеет сынишку и хотела под елку положить для ребенка подарок. Пробегав по магазинам, она отыскала сравнительно недорогую железную дорогу. Теперь возникла проблема, как внести презент домой, чтобы сын не увидел его.

Какое-то время яркая коробка хранилась у нее на работе, но тридцатого декабря Вера в обеденный перерыв побежала домой. Сын был в школе, и она решила запихнуть упаковку под свою кровать. Думая, что в квартире никого нет, Вера вошла и спокойно спрятала сюрприз. И тут зазвонил телефон.

Аппаратов, как известно, в квартире два. Один в спальне Николая, куда Вера заходит только в момент уборки, другой - на кухне. Она побежала, схватила трубку и с изумлением услышала голос брата. Вера-то думала, что Николай на работе, а он по непонятной причине оказался дома. Не желая подслушивать чужие разговоры, она хотела осторожно отсоединиться, но Николай, очевидно, тоже считавший, что он в доме один, произнес:

- Слышь, Милена...

Вера чуть не упала. Милена! Неужели брат снова связался с этой дрянью! Оставалась слабая надежда на то, что Николаю на жизненном пути попалась еще одна женщина с этим редким именем.

He в силах сдержать тревожного любопытства, Вера стала слушать разговор. Брат, не подозревая, что на другой трубке "висит" чужое ухо, был откровенен.

- Слышь, Милена, боязно мне как-то...

- Глупости, - затараторил бойкий голосок, и Вера вздрогнула. Это щебетание она сразу узнала, так разговаривала Милена, быстро, проглатывая окончания слов. - Ерунда, - продолжала любовница брата, - все отлично продумано. Говорю же, никто про деньги не знает, ни одна душа! А уж то, что мы с тобой знакомы, вообще никому в голову не придет!

- Все равно! - вздохнул Николай. - Предчувствие у меня какое-то нехорошее.

- Ты - мямля, - решительно отрезала Милена, - ну-ка подумай! Да с такими деньгами мы уедем куда захотим! Конец нищете! Знаешь, сколько я ждала, чтобы представился такой случай!

Терпела мужа! Если сейчас спасуем - все, судьба больше шанса не даст, она один раз в жизни улыбается. Ты лучше повторяй себе, когда колебаться начинаешь: полмиллиона, полмиллиона... Ладно, хватит! Ну-ка, скажи! Ты любишь меня? Хочешь провести остаток жизни вместе со мной где-нибудь в городе у теплого моря, а? Или предпочтешь, чтобы я опять приходила к тебе на свидания, пока придурочная Верка на работе? Знаешь, мне надоела эта любовь украдкой.

Вера стояла тихо-тихо, боясь, что Николай услышит ее дыхание или биение сердца. Вот оно, значит, как! Колька вновь закрутил любовь с Миленой! Видно, сильно тянет дурака к паршивой бабе, уже предавшей его один раз! Еще Веру до колик испугала фраза о деньгах. Милена явно задумала новое преступление и втягивает в аферу простодушного Николая. На какой-то момент у Веры возникло желание громко заорать: "Все слышу! Ах ты, сволочь наглая! Отстань от брата, поищи себе другого дурака!" Но огромным усилием воли она взяла себя в руки и бесшумно выскользнула за дверь. Декабрьский холод слегка остудил ее гнев, и Вера стала рассуждать трезво. Сегодня тридцатое декабря, уже почти вечер. К тому же Милена пока уговаривает Николая, значит, на дело через час никто не отправится. Завтра тридцать первое, канун Нового года, ну кому придет в голову заниматься разбоем в такой праздник! Первого и второго числа - выходные, сберкассы, банки и прочие места, в которых может храниться полмиллиона рублей, закрыты. Следовательно, раньше третьего ничего не произойдет! А первого должен вернуться из командировки муж Веры Иван. В этом году ему не повезло. Он работает дальнобойщиком, возит грузы и Новый год проведет в пути.

Добежав до работы, Вера совсем успокоилась, не переставая благодарить господа, который направил ее домой в неурочный час. Значит, так!

Кольке она ничего до приезда мужа не скажет.

Брат мигом наорет на сестру, завяжется скандал, и праздник они проведут по разным комнатам.

А Вере хотелось семейных посиделок, были приглашены две ее подруги. Нет, Новый год надо отметить по-человечески, а разбираться во всем они будут потом, когда явится Иван. Колька побоится зятя!

Но надежде на веселый праздник не удалось сбыться. Около часу дня тридцать первого числа из больницы позвонил Иван: не сумев удержать на обледеневшей дороге трейлер, он попал в аварию. Вера бросилась к соседям с просьбой отвезти ее в аэропорт. Ваня разбился в предместье Петербурга. Все мысли о брате разом вылетели у нее из головы. О том, что Колька вновь сошелся с Миленой и задумывает преступление, она вспомнила лишь десятого января, проплакав девять дней.

Сил разговаривать с Николаем не было. Вера понимала, что надо расставить точки над i, но к горлу подкатывал комок, глаза сами собой наливались слезами...

Но не зря говорят, что беда никогда не приходит одна. Вскоре опять позвонили из больницы, на этот раз московской. Равнодушный женский голос спросил:

- Махов Николай Семенович вам кем приходится?

- Братом, - ответила Вера и, не в силах удержаться на ногах, бухнулась на табуретку.

- Тело забирать будете? - все так же равнодушно поинтересовались на том конце провода.

Николая нашли подростки, которые, несмотря на строжайший запрет, полезли играть на стройку.

Он лежал на первом этаже кирпичной "коробки", рядом валялась разбитая бутылка из-под водки.

Николай был еще жив, умер он уже в больнице.

По факту смерти милиция провела поверхностное расследование и со спокойной совестью отправила дело в архив.

- Его убили, - сквозь слезы твердила Вера, - убили.

- Да нет, - увещевал ее молодой парень, пододвигая стакан с водой, - ваш брат захотел выпить, пошел на стройку, поднялся на третий этаж недостроенного дома и упал. Там еще лестниц нет, рабочие перемещаются по деревянным мосткам... Доска сломалась. Ничего криминального!

Но Вера не успокоилась. Отбросив стакан, она закричала:

- Дрянь, Милена, это она...

У Веры началась истерика, она выкрикивала бессвязные фразы. Сначала милиционер просто слушал ее, потом накапал валокордина, а под конец просто выставил Веру за дверь, вежливо пообещав: