люблю тебя, Томми".
меня не любит. Иногда я думаю даже, что он меня ненавидит".
чувствует, что я значу для Делейна.
не любят тех, кто может стать такими же могущественными, как они. Особенно
советников короля".
вздохнул. - Королевские советники очень похожи на оленей в королевском лесу.
Их любят и кормят из рук, но слишком часто эти олени заканчивают жизнь на
столе короля, когда ему не удается добыть дикого оленя. А когда король
умирает, исчезают и его старые советники".
знаю, что его терпение долго не продлится. Его глаза сказали, что климат
Андуа будет для меня здоровей", - он встал и решительно взялся за посох.
желания будут выполнены. - Если мой отец защищал тебя, как своего советника,
будь моим советником, и никто тебя не тронет".
против меня повлечет королевский гнев..."
Г "Да! Именно! - воскликнул Томас. - Так ты останешься? Прошу тебя! Если ты уйдешь, я правда убью себя! Ведь я ничего не знаю о том, как быть королем". Флегг стоял, опустив голову, и, кажется, думал. На самом деле он улыбался.
почти всю жизнь, - сказал он, - и раз ты просишь, чтобы я остался.., я
останусь и буду служить тебе всеми силами..."
колено. "Мой король!"
и для тебя, и для королевства", - улыбка его стала шире, обнажая очень
белые, очень крепкие зубы.
Глава 47
одновременно напали сильнейшая тошнота и понос. Звучит это комично, но, если
подумать, ничего смешного в этом нет. Томас был еще мальчиком, а многие ли
взрослые смогли бы в его положении сдержать страх? Томас позвонил и велел
слуге срочно привести Флегга. Слуга, напуганный бледностью господина и
запахом рвоты в комнате, чуть не бегом ворвался в кабинет чародея.
и что он будет через двадцать минут.
королем. Прошу тебя, останови это, а то меня стошнит прямо перед Пейной и
перед всеми, стошнит или.., или..."
способное на время обуздать желудок Томаса и заткнуть его кишечник. - На,
выпей".
просто разорвется от страха. Отец говорил, что зайцы иногда умирают так,
когда попадут в капкан. От страха. Вот и я так умру.., как заяц".
умрешь, но ты действительно заяц в капкане".
второе лекарство успокаивающе-розового цвета.
заснул. По-своему Флегг действительно любил Томаса, но Саша тотчас опознала
бы эту любовь - любовь хозяина к своему псу.
тобой изрядно повеселимся, Томми, а потом я уйду.., сначала недалеко. Я хочу
вернуться и полюбоваться на твою голову на шесте.., и вскрыть ножом грудь
твоему брату и съесть его сердце.., сырым, как твой отец съел сердце того
дракона..."
Aeaaa 48
было своего дворецкого) одели его в наряд из черного бархата, усыпанного
драгоценными камнями ("Все мое, - подумал Томас с нарастающим восхищением. -
Теперь все это мое",) и в высокие черные ботинки из лучшей кожи. Когда ровно
в полдвенадцатого появился Флегг и сказал: "Пора, мой король", - Томас уже
нервничал гораздо меньше. Успокаивающее сработало на славу.
- Флегг вел юного короля под руку, будто тот был немощным старцем.
пустынные берега Восточного бароната. Томас огляделся, изумленный таким
шумом, и первой его мыслью было: "Где же Питер? Это ведь его приветствуют!"
Потом он вспомнил.., и почувствовал радость. Не только оттого, что впервые
его так встречали, но и оттого, что Питер в своей башне, - он знал это, -
тоже слышит эти крики.
мысль согревала его. - Что с того? Ты сидишь в Игле, а я.., я король! Что с
того, что ты каждый вечер приносил ему бокал вина и..." Но эта последняя
мысль залила его лоб липким холодным потом, и он поспешно отогнал ее прочь.
аркой, образованной скрещенными мечами гвардейцев, которые снова надели
парадные красные мундиры и волчьи шлемы. Томасу все это начинало нравиться.
Он поднял руку в приветствии, и его подданные зашлись от восторга. Мужчины
бросали вверх шляпы; женщины плакали. Воздух звенел криками: "Король!
Король! Да здравствует король! Да здравствует Томас Светоносный!" Томас, еще
мальчик, думал, что эти крики относятся к нему. Флегг, который, быть может,
никогда не был мальчиком, знал, что они просто приветствуют возвращение
обычной жизни - то, что снова откроются магазины, что угрюмые солдаты не
будут ночью дежурить вокруг замка, что можно напиться пьяным без риска
проснуться ночью от рева толпы и треска пламени. Не более и не менее. Томас
тут не так важен. Но Флегг видел, что Томас этого не знает. И не узнает,
пока не будет слишком поздно. Сама церемония была короткой. Андерс Пейна,
выглядевший на двадцать лет старше, чем неделю назад, произносил
торжественные формулы, и Томас в нужных местах говорил "да", "нет" и
"клянусь". В конце церемонии, проходившей в такой тишине, что громадная
толпа отчетливо слышала каждое слово, на голову Томасу была возложена
корона. Томас поглядел вверх - туда, где в гладкой каменной стене Иглы, на
самом верху, чернело единственное окошко. Он не видел Питера, но надеялся,
что Питер там, что он смотрит и кусает губы, как часто кусал губы сам Томас
- до крови, до белых шрамов.
приветствуют? Наконец, наконец-то они приветствуют меня!"
Глава 49
глазами, зажав руками рот, чтобы сдержать крик. Он увидел страшный сон, еще
хуже тех, что преследовали его после посещения Восточной башни.
когда отец напился и разговаривал с головами на стене. Но в этот раз он
говорил что-то другое.
убил меня, и теперь твой брат осужден за это! Отвечай же, черт тебя побери!
Я делал все, что мог, и посмотри на меня теперь! Посмотри на меня!" Отец
начал гореть. Лицо его обугливалось, дым полз из глаз, из носа, изо рта. Он
скорчился в агонии, и Томас увидел, как горят его волосы.
знали, что Питер по вечерам приносит ему вино, и подумали, что это Питер! Но
тогда вино принес Флегг, чего он никогда раньше не делал. И отравил его тоже
Флегг! Он сказал, что этот яд у него украли, но..."
останется глупым принцем, просидевшим на троне всего один день.
особенно имея в помощниках Флегга. Кроме того, он же ничего не знал
наверняка. Он мог ошибаться.
повернулся на бок, потом на другой и в конце концов уснул.
Пехов Алексей
Конан-Дойль Артур
Жюль Верн
Семенова Мария
Суворов Виктор