не нужно, чтобы человек сам собой подталкивалсЯ к
униженности. (Я не понимал, что как раз нужно, такова
функция.) Не нужно бы ему, зачем! С продолжал рассуждать
Я. С Ведь как замечательно сюда свезли, нас привели чуть
не под руки, не били в ухо, не орали, не ерничали да и
оштрафовали тоже вполне пристойно, а не толкайтесь в
другой раз, миляги, в очереди, не деритесь! Вполне
справедливо, вот только не нужно теперьРто пережима, не
нужно улыбочек, С вот о чем Я думал. И ведь спокойно
думал. Словно бы взвешивал за и против. Но одновременно
Я не мог оторватьсЯ от вновь появившейсЯ (вслед за
улыбкой) чуть подрагивающей Ямочки на его подбородке.
Как наваждение. Прямо передо мной. Ямочка лучилась
светом отраженной лампы. Я даже не уловил секунду, когда
Я ударил в эту Ямочку. Ударил, вдруг сильно выбросив
кулак вперед С в подбородок С через пространство узкого
стола.
лись ко мне справа и слева, выкручиваЯ руки. Я и сам сидел в некотором
замешательстве С после удара.
тивления, Я отбивалсЯ С брыкался, плевался, кричал им, суки, суки! (В
конце концов старый агэшник за такую улыбочку имеет право ему вломить!).
Они били, валили, выкручивали, но все какРто бестолку, пока энергичный
малый с милицейской дубинкой (членообразной), подскочив, не прошелсЯ ею
по моей спине, в глазах вспыхнуло и померкло. Но сознание Я удержал. Они
затолкали менЯ за перегородку в камеру (в полукамеру С стоять там в рост
было нельзя), С низкаЯ темнаЯ ниша, где пластом валялись три человека. Я
их счел, как только глаза присмотрелись. Пьянь. Или сильно избитые.
в Ярости: ТСРсуки!..У С выкрикивал Я. Они переругивались. Конечно, хоте-
лось менЯ как следует проучить. Но старшой, хоть и получил удар в че-
люсть, собой владел:
вырю же вам: спокыйно. Оставьте его пока.
могли, плюс, приклепать статью УК за оказание сопротивлениЯ милиции (они
в данном случае менты) С спровадить под суд. Однако факт наказания, от-
даленный правосудием на месяцы и месяцы, напоминал этим ребятам малопо-
нятную абстрактную картину. Тягомотина. (Суд души не утоляет.) Срок зак-
лючения, который мне дадут, плевый, кому он нужен, тоже не утолит, а вот
отбить печень, почки, бить кулаком прямо в сердце, двое держат, третий
работает, С это уже лучше, уже больРмень, не насытит, но хоть вернет им
равновесие оперяющейсЯ властной души. Они сами посчитаются. Оставьте его
пока.
запятаЯ спасает подчас (не мелочь, а очередь). За мной стоял и томилсЯ
еще один староватый мужичишка, взятый ими в той крикливой толкотне за
сахаром.
был старшому не вполне, как очевидец, желателен. КтоРто ему пока мешал.
Не знаю причины. Ясно было только, что они (он) мною займутсЯ чуть поз-
же.
задохнувшийся, закашлявшийся, кинулсЯ бегом к дверям.
возбужденные), а он, сидЯ за столом, негромко их теперь учил, как и что
дальше.
двое юнцов (хотЯ бы своим присутствием) не дадут менЯ забить?.. С какРто
отвлеченно, как о чужом дяде рассуждал Я. И нетРнет трогал пораненную
дверью руку.
на, даже две, судЯ по шуму. Вошел милиционер в новенькой форме, высок
ростом, офицер (из темной ниши отлично видны лейтенантские звездочки), и
повелительно сказал: ТВсем быстро! Поехали!..У С и добавил чтоРто (ско-
роговоркой) насчет оружия. Ему ответили. А он раздраженно: ТИ не тянуть,
не тянуть, ребята!У С Шум и скрип отодвигаемых стульев, возгласы, подго-
няемые командой общие торопливые сборы.
лестнице, грохоча сапогами. За лестницей, за последней ступенькой, их
сапоги беззвучно проваливались в небытие (в мягкую землю). Ушли все. Ос-
талсЯ только один; один из тех молодых. Молодой, круглолицый С Я его
вполне разглядел.
нет, по страсти) все задевал то той, то этой ногой косяк. Я упирался,
разъярившийсЯ старый идиот. Хитроумный Иванушка расставлял рукиРноги,
мол, никак не пролезу в печь. Дружинники были посмышленнее Яги, этой же
самой дверцей поддали мне, аккордно, по спине и под зад, так что Я взвыл
и влетел наконец в зарешеченную нишу. И вот что Я получил: великолепную
темную ночь в клеточку. И квадратное окно С далеко.
луна. Но ей никак не пробитьсЯ в нашу чернильную тьму. Она гдеРто. Она
высоко вышла, взошла, висит над крышей.
лампу. Ну, ладно, ладно: заперли до утра, теперьРто чего С утром сведут
счеты, жди! С говорил Я себе. (Ведь заслужил; ведь что к чему знающий.)
Но нет. В томРто и накал, что нет. Я все еще исходил желанием вырваться:
вырватьсЯ до утренней расправы, сейчас и немедля.
как можно тише: скорость чуткой улитки. Пьяндыга, который совсем близко,
похрапывал. Ползу и, как хищник, уже совпадаю своим дыханием с обертона-
ми его храпа. Еще полшага. Со стороны его лица (со стороны запаха сиву-
хи) С подполз, и тихоРтихо ощупываю карманы. Он ни гуРгу. В кармане бу-
мажки, сор, спички, помятых три коробка, зачем ему столько. Второй кар-
ман брюк был под телом, пришлось перевернуть. Пусто. (Я перевел дыха-
ние.) Я поднял глаза: всмотрелсЯ в тот далекий мир, что за решеткой. Ох-
ранявший спал. А из окна текли незримые лунные полосы С в мерцающих
глянцевых нитях Я разглядБВГДЕЖЗИЙКЛМНОПРСТУФХЦњШ
ЩЪЫЬЭЮяабвгдежз‚їклмноЉ‹ЊЌЋЏ"''" "
•--АБВГДЕЖЗИЙКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪЫЬЭЮя а
бвгдежзийклмнопрстуфхцчшщъыьэю я ел, что
страж за столом, спит лицом в руки.
надежило; из брезгливости его могли не обыскать. Хоть четвертинка пустаЯ
(длЯ удара сгодится), хоть бы квартирный ключ подлиннее, и чтоб зажать в
руке, как тупой нож. Но сразу попал ладонью в липкое, зарРраза. Пустой.
И обысканный. Даже авторучки паршивой не завалялось. Денег С металличес-
каЯ мелочь. Не в силах вложить вновь в карманы, Я вернул ему монеты, на-
лепив их прямо на заблеванную рубашку, как ордена. Спи, воин. Мы тебЯ
попомним. Третий (последний) пьяндыга был в углу, под самой решеткой.
Раздосадованный, Я пополз к нему быстрее и вдруг (уже потянувшись к кар-
манам) понял, что он не спит. Он все времЯ менЯ видел. Он тряссЯ от
страха. ТУ менЯ денег неРеет. НеРеет...У С еле слышным шопотом выдавил
он из себя. Я не стал ему объяснять, что и зачем ищу. Рукой (все же)
потрогал его карманы С пусто. Потрогал еще и нагрудные, пусто. Тут Я ус-
лышал журчание: он уписался. Маленький поток все журчал, журчал струй-
кой, в то времЯ как мы оба молчали.
Я встал, сильно согнув шею; тихоРтихо шагнул к решетке С
к деревянным крестовинам. Решетка оказалась деревянной,
железнаЯ только дверца. (МоЯ пораненнаЯ рука опять
заныла.) Я стоял, смотрел: страж спал, спрятав в ладони
голову. Молодой. Я припоминал С что там вокруг него?..
Стулом дратьсЯ тяжело. Стул, если шаткий, развалитсЯ С
тогда бы ножкой стула! Графин?.. Но графин могли унести.
њто еще? Яростный человек неудержим, со мной не сладит
этот сонный молодой мудак... њто? њто еще было там из