Чтение 20–й страницы книги ~Январские ночи~

в гостиной возможности вооруженного восстания.
- Ну как?
- Виделся. Разговаривал. Просил передать вам привет.
- Когда? Где? Что говорит?
Законные были вопросы - Московский комитет нуждался в ленинских
указаниях, а Землячка была секретарем комитета.
- Владимир Ильич сразу, в день приезда, встретился со мной, Красиным и
двумя товарищами. На одной из тех квартир, откуда начинался путь в Лондон
для делегатов Третьего съезда!
- А "Мадонна" по-прежнему украшает столовую?
Собеседники улыбнулись: в течение нескольких лет литография со
знаменитой картины Мурильо "Мадонна с младенцем" служила для перевозки
"Искры" в Россию; между картиной и картоном отлично умещалось несколько
экземпляров напечатанной на тонкой бумаге "Искры".
- Привез небольшой презент...
Лядов подал Землячке пачку газет.
- "Новая жизнь". Две части его статьи "О реорганизации партии". От
десятого и от пятнадцатого ноября. Будет еще третья.
Землячка тут же принялась читать - ведь это были первые ленинские
статьи, написанные им по приезде.
- Ну, что?
- Все правильно, - тоном победительницы отозвалась Землячка. - Наша
партия застоялась в подполье... Хотя... - Она вернулась к началу статьи. -
Хотя... конспиративный аппарат партии должен быть сохранен!
То, о чем писал Ленин, было до очевидности ясно, опять он с обычными
лаконизмом и выразительностью определял тактику партии.
Землячка начала читать вторую часть статьи.
Неожиданно она засмеялась.
Лядов удивленно спросил:
- Чему это вы?
- А как же! - Землячка прочла: - "...пора позаботиться также о том,
чтобы создавать местные хозяйственные, так сказать, опорные пункты рабочих
социал-демократических организаций в виде содержимых членами партии
столовых, чайных, пивных, библиотек, читален, тиров..."
- Что же тут смешного? - заинтересовался Лядов.
- А вы обратили внимание на примечание к этому слову?
- Обратил. Но...
- Ленин, изволите ли видеть, не знает тождественного слова в русском
языке и делает следующую сноску... - Она опять прочла: "Я не знаю
соответственного русского слова и называю "тиром" помещение для стрельбы в
цель, где есть запас всякого оружия, и всякий желающий за маленькую плату
приходит и стреляет в цель из револьверов и ружей. В России объявлена
свобода собраний и союзов. Граждане вправе собраться и для ученья стрельбе,
опасности от этого никому быть не может. В любом европейском большом городе
вы встретите открытые для всех тиры - в подвальных квартирах, иногда за
городом и т.п. А рабочим учиться стрелять, учиться обращаться с оружием
весьма-весьма не лишне. Разумеется, серьезно и широко взяться за это дело мы
сможем лишь тогда, когда будет обеспечена свобода союзов и можно будет
тягать к суду полицейских негодяев, которые посмели бы закрывать такие
учреждения".
- И все-таки не понимаю, почему это вызывает у вас смех?
- Но ведь это инструкция, инструкция! - возбужденно воскликнула
Землячка. - В легальной газете! И радуюсь я тому, что мы этой инструкции уже
следуем. В подвалах Высшего технического училища который день студенты и
рабочие обучаются стрельбе. Устроены настоящие тиры. Висят зайцы, утки,
прочие мишени.
Теперь улыбнулся и Лядов.
- В таком случае - поздравляю.
Они опять заговорили о вооруженном восстании и предстоящей конференции
московских большевиков, созываемой в училище Фидлера.
С этой встречи началась деятельная подготовка и к конференции, и к
восстанию - присутствие Ленина в России вдохновляло большевиков.
Конференция не обманула их надежд.
"Объявить в Москве со среды 7 декабря, с 12 часов дня, всеобщую
политическую стачку и стремиться перевести ее в вооруженное восстание..." -
решили московские большевики.
В "пятерку" по руководству восстанием вошли Землячка и Лядов,
требовалось оправдать доверие и рабочих и Ленина, от слов пора было
переходить к делу.
Восстание захватывало всю пролетарскую Москву. То тут, то там
вспыхивали митинги.
В одной из аудиторий Высшего технического училища рабочие и студенты
собрались обсудить вопрос о вооруженной борьбе.
В целях конспирации собрание велось при одной стеариновой свече.
Выступала Землячка:
- Рабочим учиться стрелять, учиться обращаться с оружием весьма-весьма
нелишне...
Внезапно в аудитории появились казачий офицер и солдаты.
- Разрешите вас пригласить...
Свеча тут же погасла!
Расходились в темноте.
С митингов рабочие шли на баррикады.
Пресня. Шаболовка. Рогожская застава.
Землячке некогда было вздохнуть. Она писала листовки, следила за их
печатанием, снабжала рабочих оружием, появлялась на баррикадах, участвовала
в уличных боях.
На улицах Москвы были воздвигнуты тысячи баррикад.
Самоотверженно сражались московские рабочие, но опыта вооруженной
борьбы не было, оружия не хватало, связь с войсками была недостаточна...
А капитулянтская позиция меньшевиков и эсеров способствовала поражению.
18 декабря Московский комитет призвал рабочих прекратить вооруженную
борьбу.
"Геройский пролетариат Москвы показал возможность активной борьбы и
втянул в нее массу таких слоев городского населения, которые до сих пор
считались политически равнодушными, если не реакционными. А московские
события были лишь одним из самых рельефных выражений "течения",
прорвавшегося во всех концах России. Новая форма выступления стояла перед
такими гигантскими задачами, которые, разумеется, не могли быть решены
сразу. Но эти задачи поставлены теперь перед всем народом ясно и отчетливо,
движение поднято выше, уплотнено, закалено. Этого приобретения ничто не в
силах отнять у революции".

Арест

Она торопится к дантисту, и ей в самом деле начинает казаться, что у
нее болит зуб...
Вот она входит в знакомый Кисловский переулок. Никто не идет за ней?
Останавливается. Оглядывается. Никого. Да, собственно говоря, чем она может
привлечь к себе внимание? Она же идет к дантисту.
Знакомое парадное. Открывает дверь, входит и тут же отступает в
сторону. Ждет. Нет, никого. Медленно поднимается на третий этаж. "Зубной
врач Калантарова". Нажимает кнопку звонка. Дверь распахивается. Горничная ее
узнает - она бывала тут не один раз.
- Пожалуйте.
Навстречу ей из приемной выходит одна из пациенток Калантаровой.
Очень хорошенькая эта пациентка - черные вьющиеся волосы, задорное
личико.
- Ждем только вас, Розалия Самойловна, - говорит она. - Все собрались.
- А вы куда, Ольга Сергеевна? - осведомляется пришедшая.
На самом деле Ольгу Сергеевну зовут Елизаветой Абрамовной Леви.
Землячка знает ее настоящее имя. Но хозяйка квартиры Калантарова знает ее
как Ольгу Сергеевну, да и не все участники военной организации знают
настоящее имя Лизочки Леви.
- За документами, - объясняет Ольга Сергеевна. - Не рискнула сразу
захватить. Мало ли что. Списки сочувствующих офицеров, расположение воинских
частей...
Лизочка Леви - секретарь военной организации. Осторожна и
предусмотрительна. Уже несколько раз удавалось ей избежать неминуемых,
казалось бы, провалов.
Землячка входит в приемную.
Стулья, обитые зеленым плюшем, круглый стол под зеленой плюшевой
скатертью, на столе журналы, чтоб пациентам не было скучно.
И вот они, пациенты Калантаровой! Емельян Михайлович Ярославский.
Сергей Сергеевич Дрейер. Впрочем, здесь его зовут Семеном Семеновичем.
Костин, рабочий Курских железнодорожных мастерских. Штабс-капитан Клопов...
Руководители военной организации большевиков.
Сразу же после Декабрьского восстания Московский комитет создал военную
организацию. Опыт первой русской революции показал, к чему может привести
недооценка армии. Для ведения революционной работы среди солдат и офицеров
выделяют самых надежных пропагандистов, и в их числе Землячку и
Ярославского.
- А мы уж беспокоились, что вас долго нет, - обращается Ярославский к
Землячке. - Вот Клопов рассказывает, уходят солдаты из-под влияния эсеров...
Землячка согласно кивает в ответ, в этом тоже ее заслуга - она часто
встречается с солдатами из различных частей Московского гарнизона. Опытный
пропагандист, она изо дня в день втолковывает солдатам, что террором
революции не сделаешь, армия, не опирающаяся на народ, - слабая сила,
истреблением отдельных представителей царского правительства ничего не
добьешься, нужно изменить социальный строй.