отсутствии более подходящих партнеров. Подозрение это превратилось в
уверенность по мере того, как она стала замечать все возраставшие знаки
внимания со стороны кузена и его частые комплименты по поводу ее живости и
остроумия. Она была скорее встревожена, нежели обрадована действием своих
чар, в особенности после того, как миссис Беннет дала ей понять, что
весьма приветствует возможность такой партии. Сознавая, какая буря будет
вызвана в доме ее отказом, Элизабет предпочла вести себя так, как будто
она не понимала намеков. Могло случиться, что мистер Коллинз не соберется
сделать предложение. И пока он ни на что не решился, не было смысла
поднимать шум по этому поводу.
Без надежды на бал в Незерфилде, к которому нужно было готовиться и о
котором можно было вдоволь наговориться, младшие мисс Беннет чувствовали
бы себя в это время крайне несчастными. С самого дня приглашения и до того
дня, когда бал наконец состоялся, почти непрерывно лил дождь, лишая их
возможности добираться до Меритона. Ни тетушки, ни офицеров, ни новостей -
даже банты для бальных башмаков были приобретены с помощью посыльного!
Испытанию подверглось также терпение Элизабет, ибо плохая погода воздвигла
непреодолимое препятствие ее дальнейшему знакомству с мистером Уикхемом.
Только ожидание танцев во вторник позволило Китти и Лидии как-то пережить
совершенно несносные пятницу, субботу, воскресенье и понедельник.
До тех пор пока Элизабет не вступила в незерфилдскую гостиную, тщетно
выискивая мистера Уикхема среди собравшихся красных мундиров, ей и в
голову не приходила мысль, что он может туда не явиться. Встреча с ним
казалась ей настолько само собой разумеющейся, что она даже не подумала о
некоторых обстоятельствах, которые могли воспрепятствовать его появлению в
Незерфилде. Она наряжалась к балу с особой тщательностью и в самом
превосходном настроении готовилась к завоеванию всех оставшихся
непокоренными уголков его сердца, будучи уверена, что эта задача может
быть легко решена в течение одного вечера. Но как только она вошла, у нее
зародилось зловещее подозрение, что в угоду своему другу Бингли не включил
Уикхема в список приглашенных на бал офицеров. И хотя в действительности
дело обстояло не совсем так, отсутствие Уикхема было тут же подтверждено
его другом, мистером Денни, на которого с нетерпеливыми расспросами
набросилась Лидия. Сообщив, что Уикхему пришлось накануне уехать по делам
в Лондон и что он до сих пор не вернулся, Денни с многозначительной
улыбкой добавил:
- Не думаю, чтобы дела были способны оторвать его от нас именно в такой
день, если бы он не стремился избежать встречи с неким присутствующим
здесь джентльменом.
Это замечание едва ли дошло до ушей Лидии, но было понято ее сестрой. Оно
доказывало, что Дарси не менее виновен в отсутствии Уикхема, чем если бы
подтвердилась ее первоначальная догадка. И, разочарованная во всех своих
ожиданиях, Элизабет почувствовала к Дарси такую неприязнь, что с трудом
принудила себя вежливо ответить на любезное приветствие, с которым он
устремился к ней навстречу. Внимание, сочувствие, снисходительность к
этому человеку были равносильны предательству по отношению к Уикхему. Она
настолько отвергала всякую возможность беседы с Дарси, что, отвернувшись
от него, не смогла преодолеть свой гнев даже в разговоре с мистером
Бингли, слепая привязанность которого к своему другу казалась ей
непростительной.
Однако Элизабет не была создана для меланхолии. И хотя все ее связанные с
балом надежды рухнули, она не могла предаваться мрачным мыслям чересчур
долго. Поведав свои огорчения Шарлотте Лукас, с которой они не виделись
больше недели, она охотно перешла к рассказу о своем необыкновенном
кузене, представив его вниманию своей подруги. Первый танец, однако, снова
поверг ее в полное уныние. Это была убийственная церемония. Мистер
Коллинз, важный и неуклюжий, делающий все время неверные па и то и дело
извиняющийся, вместо того чтобы следить за танцевальными фигурами,
заставил ее почувствовать все унижение и досаду, какие только способен
вызвать на протяжении одного танца неугодный партнер. Минута, когда она от
него наконец отделалась, принесла ей несказанное облегчение.
После Коллинза она танцевала с одним из офицеров. Она несколько пришла в
себя, разговорившись с ним об Уикхеме и узнав, что молодой человек
пользуется всеобщей симпатией. Оставив своего кавалера, она вернулась к
мисс Лукас и, поглощенная беседой, не сразу заметила, что к ней обращается
мистер Дарси, приглашая ее на следующий танец. От неожиданности Элизабет
растерялась и в замешательстве приняла приглашение. Дарси отошел, и она
осталась наедине с подругой, крайне удрученная тем, что не проявила
достаточной находчивости. Шарлотта попыталась ее успокоить:
- Думаю все же, что он окажется приятным партнером.
- Упаси боже! Это было бы самым большим несчастьем. Найти приятным
человека, которого решилась ненавидеть! Ты не могла пожелать мне ничего
худшего.
Когда танцы возобновились и Дарси приблизился к ним, предложив ей свою
руку, Шарлотта все же не удержалась и тихонько предостерегла подругу,
чтобы она вела себя разумно и из симпатии к Уикхему не уронила себя в
глазах несравненно более значительного человека. Элизабет ничего не
ответила и заняла место среди танцующих, удивляясь, как это она
удостоилась стоять в паре с мистером Дарси, и замечая то же удивление в
глазах окружающих. Некоторое время они танцевали молча. Она уже стала
думать, что молчание это продлится до конца танца, и хотела сперва ничем
его не нарушать. Но, вообразив вдруг, что могла бы досадить партнеру
сильнее, если бы заставила его говорить, она произнесла несколько слов по
поводу исполнявшейся фигуры. Дарси ответил и замолчал. После паузы,
длившейся одну-две минуты, она обратилась к нему опять:
- Теперь, мистер Дарси, ваша очередь поддержать разговор. Я отозвалась о
танце - вы могли бы сделать какое-нибудь замечание о величине зала или
числе танцующих пар.
Он улыбнулся и выразил готовность сказать все, что она пожелала бы
услышать.
- Ну вот и отлично, - ответила она. - На ближайшее время вы сказали вполне
достаточно. Быть может, немного погодя я еще замечу, что частные балы
гораздо приятнее публичных. Но пока мы вполне можем помолчать.
- А вы привыкли разговаривать, когда танцуете?
- Да, время от времени. Нужно ведь иногда нарушать молчание, не правда ли?
Кажется очень нелепым, когда два человека вместе проводят полчаса, не
сказав друг другу ни слова. И все же для кого-то будет лучше, если мы
поведем разговор таким образом, чтобы сказать друг другу как можно меньше.
- Говоря это, вы предполагали мои желания или подразумевали, что это
угодно вам?
- И то и другое, - уклончиво ответила Элизабет. - Я давно замечаю частые
совпадения в нашем образе мыслей. Оба мы мало общительны и не склонны к
разговору, если только нам не представляется случай сказать что-нибудь из
ряда вон выходящее - такое, что может вызвать изумление всех
присутствующих и наподобие пословицы из уст в уста передаваться потомству.
- Что касается вашего характера, - сказал он, - вы, по-моему, обрисовали
его не вполне точно. Не мне решать, насколько правильно вы
охарактеризовали меня. Впрочем, вы сами находите, наверно, этот портрет
удачным.
- Не могу судить о собственном искусстве.
Дарси ничего не сказал, и они опять замолчали, пока во время следующей
фигуры танца он не спросил у нее, часто ли ее сестрам и ей приходится
бывать в Меритоне. Ответив утвердительно, она не удержалась от того, чтобы
не добавить:
- Когда мы с вами на днях там встретились, мы только что завели на улице
новое знакомство.
Действие этих слов сказалось незамедлительно. На лице Дарси появилось
надменное выражение. Но он ничего не сказал, а у Элизабет, как она ни
ругала себя за свое малодушие, не хватило решимости пойти дальше. Немного
погодя Дарси холодно заметил:
- Мистер Уикхем обладает такими счастливыми манерами и внешностью, что
весьма легко приобретает друзей. Достаточно ли он способен их сохранять -
вот что кажется мне более сомнительным.
- Он имел несчастье потерять вашу дружбу, - многозначительно заметила
Элизабет. - Быть может, это наложит тяжелый отпечаток на всю его жизнь.
Дарси ничего не ответил, но было видно, что ему хотелось переменить тему
разговора. В эту минуту рядом с ними очутился Уильям Лукас, пробиравшийся
через толпу танцующих на противоположную сторону. Заметив мистера Дарси,
он чрезвычайно любезно с ним раскланялся и тут же рассыпался в
комплиментах по поводу его манеры танцевать и красоты его дамы.
- Я получил, дорогой сэр, высочайшее удовольствие. Как редко приходится
видеть танцующих с таким изяществом. Ваша принадлежность к высшему
обществу бросается в глаза. Но разрешите заметить, что прелестная дама, с
которой вы сейчас танцуете, кажется мне вполне достойной своего партнера,
и я надеюсь получать теперь подобное наслаждение особенно часто. Конечно,
после того, как произойдет определенное и, разумеется, столь желанное - не
правда ли, дорогая мисс Элиза? - событие! - При этом он посмотрел в
сторону Бингли и Джейн. - Сколько оно вызовет поздравлений! Но - я
обращаюсь к мистеру Дарси - не позволяйте мне вас задерживать, сэр. Вы не
станете благодарить меня за то, что я мешаю вашей беседе с очаровательной
молодой леди, сверкающие глазки которой уже начинают посматривать на меня
с явным укором.
Последняя часть этой тирады едва ли была услышана Дарси. Но предположение
сэра Уильяма относительно его друга сильно на него подействовало. Его лицо
приняло очень серьезное выражение, и он пристально посмотрел на
Прозоров Александр
Березин Федор
Доценко Виктор
Херберт Фрэнк
Курылев Олег
Самойлова Елена