Чтение 20–й страницы книги ~Сестрички не промах~

- Да уж, - кивнула я и стала рассматривать план, но о лазах из плана
ничего узнать не удалось. Видя такое мое томление, сестрица, встав рядом,
попробовала рассуждать здраво:

- Возможно, подпол был под всем домом: народ жил не бедный, добра имел
много. Но портить полы в каждой комнате никто бы не стал. Следовательно, люк
располагался там, где это было удобнее. Прежде всего кухня. Так?

- Так, - кивнула я, знать не зная, какого мнения об удобствах
придерживались наши предки.

- Далее. Люк в подпол мог быть и в людской, - задумчиво сказала сестрица
и почесала нос.

- И что? - насторожилась я. - Прадед все перепутал, и план у нас не
правильный, а у Эдуарда верный?

- Не думаю, - ответила она, основательно углубившись в размышления. -
Знаешь, Лизка, - сказала Мышильда через несколько минут со вздохом, - у меня
такое чувство, точно я что-то должна понять. Что-то очень простое, лежащее
на поверхности...

- Ты имеешь в виду наш клад? - уточнила я.

- Ага. - Сестрица огляделась, как будто что-то искала.

- Не знаю, - опечалилась я. - У меня вроде бы такого чувства нет. Ладно,
давай здесь все как следует осмотрим: где-то ведь есть вход в подземелье.

Мы со всей тщательностью стали исследовать фундамент, а также железяки,
которые нам удалось нащупать и заприметить. Но ничего похожего на
замаскированную дверь обнаружить нам не удалось.

- Не могу понять, куда он делся? - разволновалась сестрица.

Где-то через пару часов дальнейшие поиски показались нам бессмысленными.

- Вернемся на нашу кухню и будем копать, - предложила я. Мышильда
согласилась, и мы взялись за работу. Но в этот день все выходило совсем не
так, как мне того хотелось.

Очень скоро появился Михаил Степанович, в крайнем волнении размахивая
руками, и начал гневаться:

- Елизавета, это невыносимо. Что он себе позволяет, черт возьми?

- Кто? - ласково поинтересовалась я. Я знала, что мой ласковый голос
настораживает предпоследнего. Михаил Степанович действительно насторожился и
сказал тише, но с необыкновенным достоинством:

- Я ему что, сиделка?

- Конечно, - еще ласковее ответила я. - Сегодня вы сиделка, потому что
ночью у вас был насморк и вы не могли работать сторожем. - Я вылезла из ямы,
сунула в руки Михаила Степановича лопату и сказала:

- Трудитесь, процесс должен быть непрерывным. А я разберусь с больным.
Марья Семеновна, - обратилась я к сестрице, - будьте добры проследить за
Михаилом Степановичем, чтобы они не халтурили. Мне не хотелось бы вновь
поднимать вопрос о его пропитании.

Я вошла в дом и сразу же услышала поскуливание, доносившееся со стороны
мамашиной спальни. Иннокентий возлежал на кровати, всем своим видом
демонстрируя страдание.

- Что? - не без суровости спросила я.

- Лиза, это невыносимо, - начал он, но я перебила:

- Очень болит? Давай вызовем "Скорую" и отправим тебя в больницу.

В больницу Иннокентий не захотел. Он хотел, чтобы я села рядом, взяла его
за руку и поговорила с ним. Я села, взяла и поговорила не менее получаса.
После чего недвусмысленно намекнула, что у меня полно других занятий,
например, поиски семейных сокровищ.

- Мне надо идти, - с грустью сообщила я, поцеловала последнего в лоб и,
решительно поднявшись, добавила:

- Думаю, через два-три дня ты встанешь на ноги.

- Мне кажется, я уже никогда не смогу ходить, - жалобно проскулил
Иннокентий, но я его подбодрила:

- Будешь бегать как миленький.

Я заторопилась на пустырь. Евгений мирно похрапывал возле шалаша, начисто
забыв о художественном свисте, а Михаил Степанович под чутким руководством
Мышильды пыхтел, потел и маялся.

- Остаетесь чернорабочим или в сиделки пойдете? - деловито спросила я.
Михаил Степанович, с трудом выбравшись из ямы, ходко потрусил к дому,
выражением лица продемонстрировав крайнюю степень своего возмущения.

- Никакой пользы от мужиков, - горестно вздохнула сестрица, и мы с
удвоенным рвением приступили к поискам.

Где-то через час над нами замаячила голова Евгения.

- Ну как? - сонно спросил он.

- Никак, - пожала я плечами.

- Я это... насчет обеда пойду.

- Там Михаил.

- Так ведь он при Иннокентии.

- В самом деле, пусть идет, - вмешалась Мышь. - Гений-то наш, кроме
жареной картошки, ничего не сделает, а мне после такой работенки калории
нужны.

Евгений был отпущен, и мы, таким образом, остались без впередсмотрящего.
Оттого-то появление соседей заметили не сразу. Первым возник тот, кого звали
Коля, присев на корточки рядом с фундаментом, он спросил:

- Копаете?

- А то не видно? - обиделась Мышильда.

- Видно, - согласился он, по некоторой заторможенности чувствовалось, что
до конца в себя он еще не пришел.

- Перекур, - сказала я Мышильде, вылезла из ямы сама, выдернула ее и
присела рядом с парнем, он взглянул на меня и отчетливо охнул. Тут и второго
Бог принес, я имею в виду Сергея. Он хмурился и чем-то был недоволен.
Заглянул в яму и поинтересовался:

- А чего это вы здесь роете?

- Клад, - удивилась я. - Я ведь вам рассказывала утром. Клад купца
Калашникова. Он зарыл, а мы ищем. Он наш прадед, так что право имеем.

- Никаких вы прав не имеете, - вдруг разозлился Сергей. - И вообще,
мотайте отсюда.

- Откуда? - не поняла я. Он стал наливаться краской, а я поднялась во
весь рост и взглянула на его макушку. Следовало человека просветить. - Дом
сгорел, - загибая пальцы, очень доходчиво начала объяснять я. - Этот пустырь
ничейный. Хочу рою, хочу нет. Прадед мой, значит, и клад мой. А если ты
считаешь по-другому, то сам и мотай.

День был жаркий, и парень, должно быть, с утра неважно себя чувствовал.
Подняв подбородок, он сказал:

- Да я тебя...

- Что? - удивилась я, а отважная Мышильда перехватила в руках лопату на
манер боевой секиры.

- Сказали - мотай, - не унимался парень.

- Не шали, - погрозила я ему пальцем, затем, ухватив его за ухо, дернула
сначала вверх, потом вниз.

- Убью! - взвизгнул он, а я, отпустив его ухо, отскочила в сторону и
дружески предложила:

- Догони.

Он честно пытался. Однако при росте метр семьдесят сантиметров он весил
никак не меньше девяноста килограммов, к тому же пил, курил и вообще образ
жизни вел очень далекий от здорового. Поэтому на десятой минуте уже
задыхался, хрипел и вытирал пот, градом катившийся по широкой физиономии.
Для меня десятиминутная пробежка дело пустяковое, я в отличие от своего
преследователя не потела, дышала ровно и разминке радовалась. К этому
моменту на пустыре возник номер третий, то есть Саша, или Клей. Несколько
минут он с недоумением взирал на нашу игру в догоняшки, потом спросил у
Коли:

- Чего это они?

Тот все еще пребывал в прострации и в ответ недоуменно пожал плечами.
Пустырь мне уже надоел, душа требовала настоящего размаха и солидной
дистанции. Я устремилась к кустам терновника, с целью выпорхнуть на улицу.
Сергей к этому моменту цветом лица походил на вареного рака, и я
притормозила, чтобы дать ему возможность немного отдышаться.

- Серега, - позвала я весело, - сейчас рванем по пересеченной местности.
Следи за дыханием.

- Я убью тебя, - жалобно сказал он, но я не поверила.

- Это вряд ли.

- Чего они дурака валяют? - вопросил Сашка, обращаясь к Мышильде, поняв,
что от Кольки сейчас никаких сведений не добьешься: он был грустен, тих и
сам в себе.

- Серега им нагрубил, - с готовностью пояснила сестрица. - А они этого
страсть как не любят. И маленько вашего за ухо потрепали. Подружески. А он
бегать за ними стал.

Сашка нахмурился и повысил голос:

- Кончай, Серега.

- Помиримся? - предложила я.

Выглядел Серега неважно, и я за него немного уже беспокоилась. -
Помиримся? - повторила я и доверчиво пошла к нему навстречу.

Он оказался плохим человеком: в ответ на мою готовность все простить и
забыть попытался сделать подсечку. У меня это вышло гораздо лучше, Серега
хрястнулся наземь, а я, чтобы впредь отбить у него охоту пакостить мне,
придавила его коленом.

- Эй-эй-эй, - забеспокоился Сашка. - Смотри, не покалечь парня.

- Да мы шутим, - улыбнулась я, поставила парня на ноги и даже отряхнула
его футболку, прошептав на ухо:

- Дернешься, шею сверну.

Он хмуро посмотрел и затих.

- Кончайте дурака валять, - сказал Сашка, подходя ближе, с сомнением
глядя то на меня, то на товарища.

- Да мы и вправду шутили, - оправдывалась я.

- Бегает как страус, - вдруг заявил Серега и добавил: