Чтение 20–й страницы книги ~Ночевала тучка золотая~

А когда-то, в невероятно далекие времена, ехали сюда, на воды, барышни
и барины из северных столиц... В белых нарядах с цветными зонтиками, в
богатых экипажах, гуляли тут столичные дамы и усатые офицеры, и все затем
лишь, чтобы попить кавказских вод и привести в порядок здоровье... Играл им
тут духовой оркестр, цвели глицинии. А после горячих вод прекрасные господа
поднимались наверх, к ротонде, и смотрели на дальние горы в закатном золотом
свете... Как выразилась Регина Петровна: лицезрели!

Так ли было или придумала воспитательница сказку, братья не разобрали.
Воды-то были, они тут и до Кузьменышей текли. А вот что касается господ,
ради ямок тащившихся без поезда из Москвы, тут братья откровенно
засомневались. Ради чурека, скажем, ради картошки или алычи, другое дело...
Жрать захочешь, прискочишь... А вода, она и есть вода. Ешь - вода, пей -
вода...

Но поезда все не было, а его здесь, с горки-то, издалека видать, братья
забрались на небольшую вершинку, где блистала белоснежная ротонда.

Вблизи она оказалась не такой уж белоснежной. Была она облезлая,
загаженная, да к тому же все колонны исписаны, исцарапаны надписями:
по-русски и по-немецки, наверное.

Сашка присел на каменные ступени, стал смотреть на долину. Как некогда
барышни и кавалеры смотрели. А Колька нашел острый камень и нацарапал на
колонне: "Кузьмины из Томилина. 10.9.44 г."Усмехнулся, разглядывая надпись.
Знайте наших, тоже, мол, принимали воды и лицезрели закаты в горах! Приедут
они через... ну... через двадцать лет стариками, как этот Демьян, покажут
шакалам детдомовским на ротонду: гуляли тут с Сашкой... Оркестр, мол, играл,
и барышни с зонтиками ахали от восторга...

Колька свою картину додумать не успел, за дальним изгибом плешивой горы
дымок показался. Братья рысцой побежали вниз, успели как раз к поезду.

Сашка деловито прошел вдоль состава, заглядывая под вагоны, наконец
нашел то, что надо, позвал брата.

- Смотри! - указал пальцем.

Прямо под вагоном, нависая над рельсой, прикреплен грязный рыжий ящик,
продолговатый, как гроб.

Сашка приподнял крышку и велел Кольке лезть.

- А не уедем?

- Ну, уедем, - сказал Сашка. - Ну и что? Громко сопя от натуги, Колька
влез в ящик, потом гуда забрался и Сашка. Выходило, что валетом ехать можно.
Прямо в боковой стенке набиты круглые отверстия, в них можно смотреть одним
глазом. Рядом шпалы, рельсы, трава. Одно боязно, не оторвался бы ящик на
ходу, а то правда гробом станет.

- Гроб железный с музыкой! - сказал Колька в дыру. - Из северных
столиц... В экипаже, на воды... Господа прибыли, Кузьмины!

И щеки надул: "Пум, пум, пум, пум..." Оркестром заиграл в честь своего
прибытия в собачнике.

А Сашка сказал:

- За бесплатно куда хошь? А?

- А куда ты хошь? - спросил Колька. - Пум, пум, пум...

- Дальше, дальше, - сказал Сашка. - Я еще дальше хочу. Я обратно не
хочу.

- А хуже не будет?

- Чем сейчас-то?

- Да. Чем сейчас!

Поезд впереди загудел, громыхнули вагоны. Ящик с силой тряхнуло.

Колька громче ударил марш: "Пум, пум, пум..." А Сашка предложил:

- Поехали, а?

- Сейчас?

- А что?

- А Регина Петровна? Сашка промолчал.

- Она с мужичками одна останется? Не жалко? - крикнул Колька.

Сашка быстро откинул крышку и выскочил. За ним вывалился и Колька,
споткнулся о шпалину. Смотрели вслед поезду, вагону со своим, уже ставшим
своим, ящиком. Будто мечту проводили.

Ночевали в полусгоревшем товарняке на запасных путях. И у Регины
Петровны объявились лишь вечером следующего дня.

Но прежде прошли мимо склада, чтобы убедиться, что замок, тот самый
замок с задвижечкой, на месте.

Воспитательница открыла не тотчас. Увидев братьев, пригласила войти, но
сделала шаг: тише, мол, дети спят.

Кузьменыши на цыпочках прошли в комнату, оглядываясь на кровать, где
валетом в разных позах спали мужички. Жорес разбросанно, на спине, а Марат,
наоборот, комочком, натянув одеяло на голову. Сейчас стало заметно, что
Жорес старше.

Сама Регина Петровна была в ярко-розовом, сверкающем, как золото,
платье, с пуговицами и очень длинном, до пола.

Такая блестящая, с распущенными черными волосами, она показалась
братьям еще прекрасней. Вот уж и правда царица.

- Садитесь. Я вас ждала. С чем пришли, дружочки? Голодные?

- Нет, - отвечал за обоих Сашка. - Мы уже один раз ели.

А Колька положил на тумбочку сало, завернутое в лопушок.

Регина Петровна посмотрела на сало, не притрагиваясь к нему, на ребят.
Покачала головой.

- Нет, нет. Спасибо. Я не возьму.

И так как братья недоуменно молчали, пояснила:

- Вы заработали, вы и ешьте! А как, кстати, вы его заработали?

Братья переглянулись.

- Ну, вот, - сказала Регина Петровна. - Думаю, что мы друг друга
поняли. Правда?

Сашка кивнул. Он соображал быстрей Кольки. Но тут и соображать не надо.
Воспитательница еще там, у склада, догадалась о краже вещей. Оттого и
волновалась, и ждала. Но ведь не выдала! Вот главное!

Она между тем продолжала:

- Я ведь вас искала, спрашивала. Вы не ночевали, да? Все решили, что вы
удрали, говорят, вас видели на станции... Но я не поверила, я знала, что вы
не уедете так. Я не ошиблась.

Регина Петровна полезла в карман висящего на стене пальто, что-то
поискала и, не найдя, вернулась, села.

- Господи, как без курева тяжко... Хоть травку какую... Ну, ладно. Вот
для чего я вас искала: на днях мы начинаем работать на консервном заводе.
Петр Анисимович договорился. Работать будут старшеклассники: пятые - седьмые
классы. Но я записала и вас... Хоть подкормитесь там. Вы поняли, да?

Братья неуверенно кивнули, никакой завод не входил в их планы.

- Пожалуйста, не перепутайте: вы у меня не четвертый, вы у меня пятый
класс... Младших пошлют в колхоз яблоки собирать... А теперь идите спать, -
И уже вслед: - Сало, сало свое не забудьте!

Колька без слов забрал лопушок с салом. В дверях как по команде оба
брата обернулись.

- Вообще-то мы думали... Что мы...

- Что - вы?

- Чуть не уехали! - выпалил Сашка.

- Совсем? - как-то глухо произнесла Регина Петровна. И все в ней
потухло.

- Ага.

- А мы? А остальные?

Ребята замялись. Но ведь и так было понятно, что они не уехали потому
лишь, что думали о ней.

- Дружочки мои... Подождите! - быстро, горячо подхватилась Регина
Петровна. - Вот на консервный завод съездим... Поглядим... А вдруг да
понравится? Я думаю, что у нас уладится... Уладится. Вот увидите.

Колька ничего не ответил, он так быстро соображать не мог. А Сашка,
нахмурясь, глядя в пол, произнес как бы за двоих:

- Вообще-то... Мы подождем. Правда.

Получилось почти по-взрослому.

- Ну и лады. - Регина Петровна- чуть повеселела. - А у меня еще
сюрприз... Чуть не забыла. Подите-ка сюда.

Она достала из тумбочки огромную мохнатую шапку, а из шапки извлекла
ремешок.

Братья вперились в шапку глазами.

- Что это?

- Папаха... Наверное...

- Откуда?

- Из подсобки... От самодеятельности, что ли, осталось. А может, из
деревни... Не знаю. Там много этого... Ребята нашли... Ну, пошли дурить,
маскарад устроили... - Регина Петровна прислушалась к крикам во дворе. - А я
для вас прихватила... Нравится?

Братья лишь переглянулись: сообразили свою промашку. Как же они,
обшаривая чердаки, пропустили подсобку! А если б там пожрать было?

Колька заинтересованно спросил:

- А черкески с патрончиками там не было?

- Не видела, - сказала Регина Петровна. - Был кинжал, только сломанный,
и поясок... Мне показалось, что он вам пригодится.

Но братья пояском не заинтересовались. Они стали по очереди примерять
папаху. Колька залез в нее по шею и утробным голосом заорал песню, забыв про
спящих мужичков.

И в какой стороне я ни бу-ду-у,

По какой ни пройду я тропе,

Друга я никогда не забуду-у-у,

Если с ним подружился в Москве-е-е!

- Тише ты! - Сашка стянул с него папаху и нахлобучил на себя. - Я буду
Хаджи-Мурат! А ты...