больше не было ничего странного.
насчет стеклянной двери.
так? - сказал Чиверел. Но он понимал теперь, что говорить с ними
бессмысленно.
Кейв. - Что если мы снова посадим вас в это удобное кресло? Вы сейчас можете
двигаться?
улыбнулся им.
сожалею, что причинил вам столько беспокойства.
зашел проведать вас с полчаса назад, и ему показалось, что у вас вид
какой-то странный; вот он и позвонил мне, что с его стороны было весьма
разумно.
Если я вам понадоблюсь, вы можете позвонить мне по внутреннему телефону - он
здесь, на столе.
который был для него маловат, и принялся разглядывать Чиверела.
вначале я ведь пошел на некоторый риск, но когда имеешь дело с людьми вашего
типа, надо и о голове подумать. Какой смысл заставлять вас отдыхать, если вы
не готовы к отдыху: это только усилит раздражение и вам станет еще хуже. А
на корамине вы продержитесь несколько часов, если вам срочно требуется
что-то сделать; но уж потом придется либо отдохнуть как следует, либо искать
себе другого врача.
никогда - и чувствовал невероятный прилив энергии. Он вспомнил о множестве
важных дел, которыми нужно было заняться как можно скорее. Поэтому он
сказал:
хотелось бы сделать немедленно. Без этого я не смогу отдыхать.
с таблетками, задумчиво взглянул на него. Потом он перевел взгляд на
Чиверела.
постойте. - Он задумался. - Нет, я принял четыре. Не нарочно. Вторые две я
принял потому, что забыл о первых. Прошу прощения.
Извинитесь перед собой. Вы сами накликали беду. Случилось, по-видимому, вот
что: вы задали себе такую нагрузку, что сердце не смогло ее выдержать. - Он
снова усмехнулся. - Скажите, как себя чувствуешь в двух шагах от смерти?
одного времени в другое. Добираешься до конца в одном, но затем покидаешь
его, словно переходишь в другое измерение, в другой тип времени.
сэр, вы в два счета вылетите из всякого времени окончательно и бесповоротно.
ваше требует присмотра. - Он повертел в руке флакончик с таблетками. - Я,
кстати, заберу их. А вы займитесь тем, что, по-вашему, нельзя оставить без
внимания - только не слишком усердствуйте, - а потом попросите Отли или
кого-нибудь из труппы проводить вас в гостиницу, ложитесь в постель и до
моего прихода не вставайте. Я приду завтра утром. Не тревожьтесь, если
сегодня вам будет спаться не очень хорошо. И не принимайте снотворного -
просто лежите спокойно. Доброй ночи!
вам попадется Отли, попросите его зайти ко мне на минуту.
шкафа, мебель, портреты, высокое зеркало в нише. Это была та самая комната,
вид которой еще недавно наводил на него тоску. И все же это не была прежняя
комната, потому что тогда она была мертвой, а теперь - полной жизни. Или он,
смотревший на нее, был мертв и теперь снова вернулся к жизни. Теперь он
озирался по сторонам с удивлением, и нежностью, и странной радостью. Жажда
деятельности, какой он не знал уже много лет, охватила его. Так мало
времени, если мерить здешней мерой, и так много нужно сделать, сначала в
этой самой комнате, а потом в огромном сверкающем мире за ее пределами,
таком страшном, таком удивительном. Не так уж важно, за что человек берется,
когда перед ним столько прекрасных целей, но все же Чиверелу повезло: у него
есть его профессия, его мастерская, его чудесная золотая игрушка, Театр.
дозвониться до сэра Джорджа Гэвина - его номер Риджент шесть один пятьдесят.
Может быть, он еще не вернулся, но пусть ему передадут, чтобы он сразу же
позвонил мне сюда: это довольно срочно.
Я был не прав. И если она вернется, я хочу ее видеть.
похоже, чтобы она вернулась.
она сказала - тогда мне это показалось странным: "Вы пожалеете, что сказали
это". Это было после того, как я велел ей уйти. И она была совершенно права.
Теперь я и в самом деле жалею.
остерегался.
суеверны.
вскарабкался поглядеть, как ты тут.
Отли, что ведь мы сами тоже привидения.
дозвониться до Лондона и скажу на служебном подъезде, чтобы эту молодую
особу пропустили наверх, если она вернется.
уселся, задумчиво жуя резинку. Чиверел с любовью смотрел на его помятое
лицо. Им часто приходилось работать вместе, и не один раз старый Альфред
вывозил финал второго акта или каверзный третий акт очередной пьесы Чиверела
с помощью своей прекрасной техники и огромного опыта. И теперь, когда старый
актер сидел здесь, радуясь минутной передышке, он напомнил Чиверелу кого-то,
виденного совсем недавно.
уставился на мозоль, выпиравшую у него из левого ботинка. - Но я-то вот о
чем, Мартин, малыш: слишком уж давно я играю... и, как любят говорить
молодые, я выхожу в тираж.
Буркатовский Сергей
Березин Федор
Белов Вольф
Белогорский Евгений
Курылев Олег
Афанасьев Роман