Чтение 20–й страницы книги ~Белый клинок~

- Они говорили многое!

- Я имею в виду, что армия Юга пришла воевать с урнгурцами!

- Да, я тоже слышал такое... И что?

- А то, что как бы Сарбур ни отзывался о северном Конге, и как бы Фаранг ни презирал безалаберный юг, воевать между собой им так же нелепо, как Гибу с Хавром*[Гиб и Хавр - города в Северной Империи]!

- Но они воюют!

- Пока. Если мое предположение верно, скоро мы будем принимать послов!

- Они потребуют нашей сдачи в обмен на жизни Ганга, Вига и Тилода?

- Светлейший! Подумай сам! Они воюют с урнгурцами! С кем? С начальником тысячи Рхонгом? Три пленника - три конгая! А наш Ратсай даже сарбурец, если я не ошибаюсь!

- О! - воскликнул Эрд. - Я начинаю понимать!

- Достойные, - вмешался Нил. - Не приказать ли нам вина? И вообще - я не прочь перекусить с дороги! Надеюсь, осада еще не вынудила вас есть траву?

- Только как приправу! - сказал Эрд. - Вижу, привычки у тебя не изменились, Нил! Вот только с женщинами у нас...

- Я повременю! - уверил его великан. - Ради хорошей мужской беседы! Тем более что свою женщину я привез с собой. Отец! - Нил довернулся к Биорку. - Хочу спросить: что слышно из Империи?

Юг. Тысяча двенадцатый год. Осень

- Высадишь нас здесь! - сказала Ронзангтондамени. - А если поднимешься по реке на две мили - получишь еще два "дракона"!

- Нет! - отказался Ланган.

Капитан был храбрым человеком, но пятнистая стена Гибельного леса внушала ему ужас, даже в полумиле от берега.

- Нет, госпожа!

Ланган полагал, что ему еще рано отправляться в Нижний Мир, и был уверен, что место, где желтые мутные воды смешиваются с зеленой водой моря Зур - начало дороги, ведущей именно туда.

- Вы сойдете прямо сейчас? - спросил он.

- Ты не хочешь подойти ближе к берегу?

- Спускать шлюпки! - закричал Ланган вместо ответа. И отошел в сторону. Ему было неловко перед женщиной за свой страх. Перед женщиной, которая к тому же через час окажется за этой пестрой, жадной в своей яркости стеной. Как никогда прежде, Ланган ощутил близость смерти.

Но он был по-своему неплохим человеком, этот капитан.

Через минуту он вновь подошел к Ронзангтондамени, кашлянул и предложил:

- Если ты пожелаешь, госпожа, за те же два "дракона" я доставлю тебя обратно в Тунг! Это Гибельный лес, госпожа! Здесь не помогут латы твоих воинов!

- Нет.

Капитан некоторое время постоял рядом, глядя, как матросы спускают на воду крашенные в желтый цвет шлюпки.

- Госпожа! Я доставлю тебя назад бесплатно! Ронзангтондамени обернулась и, не скрывая удивления, посмотрела на него:

- Спасибо, капитан! Нет!

Понадобилось четыре рейса и почти три часа, чтобы переправить на берег двенадцать урнгриа вместе с пардами и поклажей. Их высадили на широкий песчаный пляж, окаймляющий бухту, которой открывалось устье безымянной реки.

Отсалютовав на прощанье конгским драконьим флагом, двухмачтовый хог Лангана взял курс на мыс Прощания.

Утром следующего дня корабль миновал его и после Жестокой схватки был взят на абордаж одной из двух пиратских шекк, отбившихся от основной армады. Обгорелые обломки второго пиратского корабля через шесть дней прибило к берегу, но капитан уцелевшей шекки не особо печалился о собрате. Имперский хог - отличное судно. Ветер был попутный, что тоже радовало капитана: он вовсе не желал терять долю береговой добычи. Переправив на захваченное судно часть собственной команды, он двинулся курсом на Йенкаян.

Было раннее утро седьмого дня первого месяца осени.

Глава двадцатая

Есть битвы, которые лучше бы не выигрывать.

Гагар Глорианский. "Благословенный Конг"

Море Зур.

Тысяча двенадцатый год.

Первый день осени

В такое же раннее утро, но шестью днями раньше, Южная Эскадра Империи, двадцать шесть больших боевых кораблей и примерно столько же малых, взяла курс на юг-юго-запад.

На глади пенного моря Зур, вопреки своему прозвищу, совершенно спокойного и казавшегося почти черным, если глядеть прямо на поднимающийся из него красный шар, белопарусные корабли напоминали облака, спустившиеся с небес.

Вел эскадру светлейший Адальг Асенар. Он командовал ею почти двадцать лет. Но в этот день приказы отдавал не сам адмирал, а его племянник, капитан Робур, с мостика флагмана озиравший пустынное море. Причиной того была внезапная болезнь старшего из Асенаров, приковавшая Адальга к койке. Но и без его твердой руки Южная Эскадра двигалась вперед, к берегам благословенного Конга, некогда самой южной из колоний Империи. Адальг получил самые широкие полномочия. Именно ему на месте предстояло решить, останется ли Южная Эскадра в стороне, издали наблюдая за событиями в Конге, или же прямо вмешается в них. Восемь тысяч воинов-моряков Империи могли бы склонить весы в нужную сторону. При необходимости. Увы, побежденный нежданной хворью светлейший Адальг странствовал в мире снов, его личный лекарь беспомощно разводил руками, а груз ответственности ложился на широкие плечи светлорожденного Робура. К радости последнего. Как всякий молодой Асенар, Робур, сын Гардараса, обожал войну. И справедливо опасался, что дядя его, из политических соображений, предпочтет невмешательство. Робур любил дядю, но надеялся, что тот пролежит в беспамятстве еще пару дней.

До горловины Фарангского залива оставалось чуть более ста пятидесяти миль.

* * *

Юг.

Тысяча двенадцатый год.

Осень.

- Привет, брат! - Широченный язык прошелся по голове Санти, слизнув не только кровь, но и сами раны. Слизнул - и спрятался за великолепными клыками в человеческий локоть длиной.

- Ты... - прошептал юноша, пытаясь улыбнуться. У него улыбка получилась.

- Идешь на поправку! - прогрохотало из чудовищной пасти. - Ты не возражаешь?

И Пятнистый Брат стремительно уменьшился в размерах.

- Где я? - прошептал Санти.

Пятнистый Брат рассмеялся. Это было похоже на приступ кашля.

- Ты спрашиваешь?

Санти закрыл глаза. И тут на него нахлынуло. Он вспомнил раздувающего пламя мага, дракона, себя, ставшего Серым, вспомнил стремительно растущее, вырвавшееся из плена Семя Зла. И безумный полет, и преследователя, жаждущего всосать внутрь Санти-Дракона, упрятать в себе, подобно тому, как сам он был спрятан внутри Санти.

Юноша затрепетал. На миг ему показалось: он поглощен, и он смотрит на мир сквозь пелену Того...

Но это были лишь слезы. Санти мигнул, и пелена исчезла.

Значит, он спасся? Но как? И где Тот?

- Не могу тебе ответить! - проворчал Пятнистый Брат. - Я - только хроменький, потрепанный жизнью зверек! Поищи-ка у себя внутри!

Санти так и сделал. Он знал, где прежде скрывался Тот, и ожидал найти там пустоту. И нашел ее. Но пустота была приятна. От нее исходило чувство засеянного поля. Он, Санти, переменился.

"Я больше не Туон!" - подумал юноша.

- Ну уж нет! - возразил Пятнистый Брат, вылизывая задранную вверх заднюю лапу. - Имя произнесено, милок! Не тебе его менять!

- Посмотрим, - пробормотал Санти.

Теперь он стал сам себе куда яснее. Вместо сумрака внутри жило нечто ясное, доступное. Ну, может, пара темных облачков еще оставалась, но не более. Санти даже мог бы вспомнить, кем был прежде, до рождения. Но ему было не интересно. Настоящее выглядело куда привлекательней. Зверь-демон был прав: Санти знал, где находится.

- Спасибо тебе, братец! - сказал юноша, садясь.

- Ерунда! Всегда рад оказаться полезным! Я бы и раньше вмешался, да только кое-кто велел мне держаться от тебя подальше!

Пятнистый Брат покончил с одной лапой и принялся за другую, особенно тщательно вылизывая промежутки между когтистыми растопыренными пальцами. Рыжая гладкая шерсть поблескивала в темноте.

Санти огляделся. Он находился на лужайке, со всех сторон окруженной зарослями. Вверху раскинулось фиолетовое небо с белыми и зелеными точками звезд. Ночь довольно темная, но юноша прекрасно различал все, даже крохотные синие цветы на ползущей через лужайку лиане. Как только он подумал о ней, лиана изогнулась и потянулась к Санти. Юноша протянул руку, и усики, мягкие и тонкие, как женские волосы, обвили его пальцы.

Пятнистый Брат перестал вылизываться.

- Поосторожней с ней! - предупредил он.

- Не беспокойся! - Санти погладил второй рукой гладкую теплую розовую кору - так приласкал бы кошку.

Лиана - почти как животное. Хищное животное. Но ведь и кошка - хищник.

Усики оставили руку Санти. Лиана поползла дальше: она была голодна.

- Это ведь Гибельный лес? - спросил Санти, заранее зная ответ.

- Нет! Это спальня дядюшки Равахша! - Пятнистый Брат подпрыгнул и накрыл лапами пробегавшую крысу.

Зверек пронзительно заверещал, но тут же умолк.

"Проголодался!" - мысленно сообщил Пятнистый Брат, вытягиваясь на траве с добычей, зажатой между передними лапами. Он еще уменьшился и был теперь не больше двух локтей длиной, став в точности таким, каким был, когда Санти увидел его впервые, в замке соххоггои Нассини.

- Ты ешь мясо? - удивился Санти.

"Бывает! - отозвался тот, хрустя косточками крысы. - Вообще-то я в этом не нуждаюсь! - признался Пятнистый Брат. - Но иногда..."

Запах крови привлек других любителей плоти, и Пятнистый Брат ненадолго прикинулся здоровенным кугурром.

Тут Санти вспомнил об оставшихся на севере и забеспокоился.

- Братец! - позвал он. - Слушай! Если мы на Юге, значит, к утру нам никак не попасть в Междуречье?

Пятнистый Брат облизнулся. От крысы остались хвостик да голова, которой немедленно занялись крабы.

- К утру? К чему такая спешка?

- Там моя армия, - очень серьезно сказал Санти. - Вот-вот начнется битва. Я не должен этого допустить!

Он вскочил на ноги:

- Ты можешь отнести меня назад?

- Разве я дракон? - осведомился Пятнистый Брат, потер выпачканную в крови морду, затем вылизал лапу.

Санти опустился на землю. Он был опечален.

Пятнистый Брат с явным интересом наблюдал за ним, потом спросил:

- Как полагаешь, сколько времени прошло с тех пор, как этот длинный тайдуанский колдун выманил тебя на лужок?

- Часов десять, - ответил Санти. - Или меньше. Я ведь не знаю, сколько осталось до рассвета!

Пятнистый Брат снова разразился кашлем. Это, видимо, означало смех.

- Не хочу тебя огорчать, - проговорил он, - но приходится! Битва, о которой ты так печешься, произошла! Эдак часов сто назад!

Санти в изумлении уставился на него.

- Да, да! Твои люди обходятся без тебя уже не один день! Неплохо обходятся, насколько мне известно!

- Как так?

- А ты думал!.. Нет, брат! За магический праздник, который ты устроил, пришлось заплатить! Твоим собственным временем заплатить! И не задавай вопросов, на которые знаешь ответ! Я обижусь! - Пятнистый Брат сердито фыркнул.

Санти вник в сказанное и убедился, что тот опять прав.

- А все же я не прочь вернуться! - сказал юноша, поразмыслив.

- В твоих силах! - отозвался Пятнистый Брат. - Силенок у тебя, ясное дело, поубавилось: создать дракона у тебя уже не получится, но позвать какого-нибудь бронзовокрылого из здешних - это тебе вполне по силам! Уверен: любой из них с радостью потаскает на загривке такого выдающегося парня! Однако, на мой взгляд, лучше тебе пока остаться здесь. Вдруг с тобой произойдет нечто неприятное? Пусть уж это произойдет здесь, а не там, где много людей! Если, конечно, их судьба тебя беспокоит.

- О чем ты?

- Ты меня удивляешь! Думаешь, если я вытащил тебя из крысоловки и перенес сюда, этим все кончилось? Думаешь, этот оставит тебя в покое? Я думал, ты умнее, Туон!

Вся вновь обретенная гармония рушилась, как тростниковая хижина под ударами бури.

- Не трусь! - насмешливо проговорил Пятнистый Брат. - Может, он и впрямь потерял твой след! А потом - это же твой долг, как я понимаю! Отнесись к нему правильно - и получишь удовольствие!

- Сомневаюсь! - произнес Санти. Но к нему внезапно вернулось хорошее настроение.

- Ты - рыжий негодяй! - сообщил он Пятнистому Брату. - Не будь я обязан тебе жизнью, ты получил бы взбучку похлещи той, что пообещал тебе Трои!

- Ха! Вижу, ты стал кое-что замечать, подальше куцей человеческой морды! Но так ли ты могуч, чтобы сулить мне взбучку?

И начал раздуваться. Больше, больше - пока не достиг высоты двадцати локтей.

- Ну-ка! - прогрохотал он сверху. - Попробуй со мной совладать!

Санти, не вставая, поднял с земли сухую веточку и кольнул ею воздух перед собой.

Огромное клыкастое чудовище опало еще быстрее, чем выросло.

Пятнистый Брат подбежал к нему и потерся головой о плечо.

- Ты радуешь меня, Туон! - промурлыкал он. - Хочешь, я покажу тебе место, где ты был зачат? Если, конечно, ты уже не рвешься сломя голову на север, чтобы помешать Судьбе залечивать свой узор там, где его испоганили грубые шутки магов?

- Говори проще, - заметил Санти. - Так будет естественней!

- Я цитировал! - оправдался Пятнистый Брат. - Но давай поторопимся: Королева Ночи эффектней всего тогда, когда восходит луна!

Ночной Лес был удивительно красив. У Санти язык не повернулся бы назвать его Гибельным. Он, конечно, знал: смерть таится здесь в каждом шипе, в каждом усике лианы. Но в них же - и жизнь. И не нашлось бы в Вечном Лоне растения, что пожелало бы причинить ему боль. Санти мог идти босиком - и не наступил бы на торчащую из травы ядовитую иглу! Юноша прошел мимо Пурпурного Охотника и тот приветствовал его тихим шелестом узорчатых листьев. Все, что произрастало в этой теплой влажной земле, - одного корня с Санти. И нет в Вечном Лоне хищного зверя, что посягнул бы на молодого мага.

Лес виделся Санти сотнями красок и тысячами цветов. Внутренний взор позволял ему замечать каждую травинку в двадцати шагах. Звериная тропа петляла, огибая могучие голубовато-мерцающие стволы, охваченные красными змеями лиан, с желтыми и серыми тенями, мелькающими наверху, в перламутровых кронах. Санти шел по тропе уверенно и легко. Он чувствовал направление, подсказанное ему Пятнистым Братом, крадущимся сзади.

- Дом, доу вау!

Вниз по речке плыву!

Золотые цветы соберу!

Дом, доу, вау!

По Зеленой реке,

Со свирелью в руке,

Золотые цветы соберу!

Песенка возникла сама собой, ниоткуда. Санти негромко напевал ее себе под нос. И очень развлекался, когда привлеченные пением и видом беспечно идущего человека вырастали из темноты жутковатые морды охотников Вечного Лона.

Появлялись - и исчезали, признав в поющем Недобычу.

Санти увидел впереди поросль совершенно черной травы. Высокой травы, поднимающейся почти до подбородка. Прямые стебли с узкими листьями и распущенными верхушками глубокого черного цвета. Таким бывает небо в ясную ночь. Небо между ослепительными иглами звезд.

Тропа огибала травяное пятно, привлекшее внимание молодого мага. Само же пятно выглядело необычно - из-за цвета, и еще из-за того, что представляло собой идеально ровный, будто обкошенный кем-то круг. Санти остановился, приглядываясь. И тотчас в спину его ткнулся нос Пятнистого Брата.

- Ну иди же! - проворчал он. - Не стой! Но - опоздал.

Санти уже услышал ласковый голос, нежный голос, притягательный, неотразимо властный, как пение фьёль:

- Санти! Санти! Милый!

Пятнистый Брат присел на задние лапы. Клыки его ощерились, но рычание так и осталось в горле: Санти велел ему замолчать.

Юноша сделал шаг вперед, еще один - и вошел в травяной круг.

Он не боялся. И не потому, что забыл об опасности или не знал о ней. Он хотел идти - и шел. И подталкивало его не очарование зовущего голоса, а собственное любопытство. С недавнего времени Санти было трудно очаровать.

- Милый! Милый! Иди ко мне! Санти! - пел чудесный голос, похожий одновременно и на голос Этайи, и на голос Мары, Фарангской подруги его - из тех времен. И еще чьи-то голоса...

Санти увидел ее чуть раньше, чем достиг противоположного края травяного круга.

Она стояла чуть в стороне от тропы, уронив руки вдоль бедер, подняв ему навстречу прекрасное лицо. У нее были большие удлиненные глаза в обрамлении золотых ресниц с темными изогнутыми кончиками. Мягкие золотые волосы падали на прямые плечи и крупные груди с заостренными коническими сосками. Талия такая тонкая, что ее можно обхватить пальцами. Но гибкая сила чувствовалась в стане ее, в чуть выступающих мышцах гладкого живота.

Короткая юбка из нанизанных на паутинную нить стеблей черной травы обнимала ее на ладонь ниже пупка и спадала до середины длинных сильных бедер. Ростом она была ниже Санти и смотрела на молодого мага снизу вверх, запрокинув изящную головку.

Лесная волшебница, Женщина Вечного Лона. Нет, скорее, девушка, в которой вуаль невинности уже выгибается изнутри ветром жажды.

Больше она не говорила ничего. Только смотрела. И полуоткрытый рот, трепещущие ноздри, блестящие глаза - говорили больше, чем голос.