Чтение 20–й страницы книги ~Мастер~

- Ты, сын тартусского лавочника, - родственник министра внутренних дел Североросского королевства, а теперь и дворянин. Тебе этого мало?

Тыну вежливо склонился.

- Я бы тоже не возражал быть наследным принцем, - продолжал, ухмыльнувшись, Петр. - Но по другой причине. Тогда с самого рождения я мог бы получить власть и употребить ее на преобразования государства, а не тратить годы на усиление влияния при дворе. Впрочем, если тебе так понравилась эта Грета, могу потом выдать ее за тебя.

- Кому она нужна - пользованная, пусть даже и наследником? Особенно если с ублюдком. Я чистенькую хочу.

- Осмелел! - прикрикнул Петр. - Возомнил о себе! Помни, откуда ты. Какой-нибудь поручик дворцовой стражи будет в восторге жениться на бывшей любовнице наследника и в майорском чине уехать командовать гарнизоном эстляндской или беломорской крепостцы. Ладно, давай, что у нас там поутру? Мне через полчаса ехать во дворец. Вернусь к обеду.

- Слушаюсь, - поклонился Тыну, подхватил со стола папку и зачитал: - Банда Хопра обнаружена под Тихвином. Городской голова нижайше просит выслать ему на помощь сотню столичной конной полиции для прочесывания леса и поимки разбойников.

- Полусотни хватит, - буркнул Петр. - Дай указание капитану отрядить людей. Дальше.

- Слушаюсь, - склонил голову Тыну и продолжил, взяв из папки следующий листок: - Новгородский полицмейстер ввел порядок, по которому торговля пушниной в городе может производиться только по предъявлении лицензии на отстрел пушнины от промысловиков, поставивших товар, во избежание продаж браконьерских шкурок. Купцы подали жалобу на ваше имя, говорят, что несут убытки.

- Жалобу отклонить, - бросил Петр, пристегивая золотую брошь к лацкану камзола.

- Слушаюсь, - донесся ответ. - Таллинская купеческая гильдия обратилась с прошением об освобождении от таможенных сборов товаров, поставляемых в Литву.

Тыну выжидающе посмотрел на господина.

- Прошение удовлетворить, - после минутной паузы произнес Петр, поднял с инкрустированного столика шпагу с эфесом, усыпанным жемчугом, и произнес: - Что там еще?

- Сущая мелочь, - улыбнулся Тыну. - Дворянин Федор Колычев, десятого дня прибывший из Копенгагена и купивший двор купца Васильева, подал прошение о выдаче ему лицензии на содержание школы фехтования.

- Федор Колычев, Федор Колычев... - забубнил Петр. - Что-то знакомое... - и тут как молния промелькнула в его мозгу. - Колычев! А дворянин Игорь Басов не с ним?

- Обер-полицмейстер ничего не докладывает, - удивленно глядя в бумагу, произнес Тыну.

- Пошли к нему конвой, приведи ко мне на беседу. - скомандовал Петр. - После обеда. Сейчас еду во дворец. Распорядись подать карету.

- Слушаюсь, - Тыну скользнул к выходу.

“Неужели Басов вернулся? А может, и нет. Сложил голову в какой-нибудь потасовке. Кто его знает... Но лучше бы вернулся. Поговорили бы. Может, все-таки присоединится к моей работе. Ведь столько хорошего можно сделать для государства, для будущих поколений”. Мысли его перескочили на предстоящий визит во дворец: с кем необходимо встретиться, встречи с кем желательно избежать; кому что сказать; какую фразу обронить; с какой придворной дамой пококетничать. И еще - на обратном пути заехать к фрейлине Рейнбах. Дела, дела...

Глава 60

НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

Басов сидел на берегу ручейка, через овражек проложившего себе путь к руслу Охты. Вокруг шумел соснячок, редкий для этих болотистых мест; полянка была залита солнцем, вдали трубил охотничий рог. “Охотятся, - саркастически подумал он. - Великосветские развлечения - все как всегда. Остановиться и полюбоваться красотами окружающей природы некогда и незачем, а вот зверей по болотам гонять и убивать почем зря - это всегда пожалуйста”. Он снова опустил взгляд к воде, журчащей по камешкам оврага. Почему-то казалось, что в отражении он видит тот чудесный пейзаж, что пригрезился по дороге из Эдо в Нагасаки.

После возвращения в Петербург сразу показалось, что город не принял его. Все происходящее вокруг казалось каким-то неестественным, иллюзорным, суетливым. Он видел изменения, происшедшие в жизни города, и все, что осталось неизменным. Быстро разобрался в том, чем живут его обитатели, порадовался улучшениям, отметил потери, но нырять в эту суету не испытал ни малейшего желания. Свалив заботы по обустройству на Федора, он часами гулял за городскими стенами и в конце концов набрел на это тихое и уютное место, где внезапно ощутил прилив сил. Здесь он с удовольствием и проводил время, наслаждаясь шумом сосен, пением птиц и шелестом крон, с наслаждением вдыхая лесные запахи.

...За спиной послышался треск ломаемых веток и топот. Оглянувшись, Басов увидел молодого лося, выскочившего на поляну и тут же опрометью бросившегося к зарослям кустарника. А минутой позже на поляну выскочил всадник в охотничьем костюме и с коротким копьем в руке. Осадив резвого коня, он окликнул Басова:

- Эй, любезнейший, не пробегал ли здесь лось?

- Ваш лось побежал на север, господин Мак-торг, - откликнулся, поднимаясь, Басов.

- Силы небесные! - вскрикнул удивленный шотландец. - Басов!

Он спешился.

- Ваш лось уйдет, - с легкой улыбкой произнес Басов.

- Ну и черт с ним, - махнул рукой Макторг. - Чертовски рад вас видеть. Давно в Петербурге? Почему не давали о себе знать? Где вы были все это время?

Он крепко обнял старого знакомого, и Басов отметил, что, хотя рыцарь заметно постарел, сил у него не убавилось.

- Где я был? - переспросил Басов. - Проще сказать, где не был. Вернулся десять дней назад, со своим учеником, Федором. Он решил открыть школу фехтования.

- А вы? - изумился Макторг.

- Я поселюсь рядом, - улыбнулся Басов. - Не оставлю же ученика советом.

- Это хорошо, это просто замечательно, - просиял Макторг. - Знаете, после вашего... отъезда Петербург будто потерял что-то.

Басов пожал плечами.

- А как вы?

- О, - поднял брови Макторг, - много перемен. Северороссия теперь - королевство. Правда, без короля. Наследник должен принять власть в конце года, а пока страной управляет регентский совет, членом которого является ваш покорный слуга.

Макторг склонил седую голову.

- Значит, вы один из соправителей? - поднял брови Басов.

- Какое там, - Макторг отчаянно махнул рукой. - Раз в неделю меня силком вытаскивают на заседания, я там сплю, пока Оладьин ругается с вашим бывшим слугой, Назаровым. Потом меня будят, я утверждаю принятые решения и еду восвояси. Мои партии в политике сыграны. Пришли новые люди, и я не у дел. А вот ваш Петр сделал блестящую карьеру. Он теперь барон, министр внутренних дел, член регентского совета, в который его ввели после гибели Дашевского в сражении под Старой Русой. И, кстати, злейший враг Оладьина.

- Да? - изобразил удивление Басов. - Как же так получилось?

- Долгая история, - поморщился Макторг. - В общем, сейчас при дворе сложились две группировки, которые борются за влияние на наследника. Одну возглавляет Оладьин, другую Назаров. Оладьин выступает за примирение с Москвой и Стокгольмом и нейтралитет во всех европейских конфликтах. Назаров и те, кто его поддерживает, требуют участия в союзе против Швеции и продолжения войны с Московией. Более того, они считают, что после разгрома царя Ивана наследник может не только взойти на североросский престол, но и включить в состав своих владений московские земли. Сейчас борьба развернулась особо остро. До вступления на престол наследник должен жениться. Оладьин настаивает на его браке со шведской принцессой Мартой, а Назаров - на браке с Ядвигой, дочерью польского короля. Вопрос должен решиться со дня на день. И тогда станет ясно, какая из партий проиграла, а какая победила.

- А вы? - поинтересовался Басов. - Кого поддерживаете?

- Я далек от политики, - скривился Макторг. - Пусть наследник поскорее женится хоть на ком-нибудь и вступит на престол. Тогда регентский совет будет распущен и я смогу наконец сделать то, о чем мечтаю. Вернусь в Шотландию, куплю поместье и буду тихо доживать свой век.

- Вы не хотите остаться в Северороссии? - удивился Басов.

- Хочу, но не могу, - буркнул Макторг. - Слишком долго я участвовал в политических играх, чтобы меня оставили в покое. Я пытался уйти - не дали. Здесь я себе не хозяин. Вы молодец, что не пошли во все это десять лет назад. Я вот залез - и никак не могу выбраться.

- Значит, все-таки вам придется голосовать, - помолчав, произнес Басов. - Кого вы поддержите?

- Знаете, - пожал плечами Макторг, - я старый служака и помню золотое правление великого князя Николая. Как бы то ни было, союз с Московией всегда был плодотворнее для Петербурга, чем вражда. Я буду голосовать за Оладьина. Отдам последний долг, а потом уеду - и гори оно все огнем!

- Что-то уж больно печально вы смотрите на будущее.

- А вы видели наследника?

- Нет. А что?

- Жалкий пропойца и бабник, - фыркнул шотландец. - Не думает ни о чем, кроме как о выпивке и женщинах. Его слово весит меньше пера, а все его помыслы только об удовольствиях.

- Он еще молод, - пожал плечами Басов.

- Через несколько месяцев он вступит на престол, и тогда страной будут управлять смазливые любовницы и вороватые собутыльники, вот что страшно, - воздел руки к небу Макторг.

- У каждого свой путь. А вам бы я посоветовал приготовить оружие. Кажется, у нас гости.

- Какая интересная сабля, - словно не расслышав его, произнес Макторг. - Наверное, из далеких краев.

- Да, из далеких... А вот и наши друзья, - спокойно сказал Басов, указывая на людей, которые начали выходить из леса.

Они были одеты в зеленые охотничьи костюмы грубого сукна и вооружены саблями. У двоих в руках были огромные пистолии<Пистолия - прообраз пистолета. Огнестрельное оружие, весьма внушительных размеров, напоминавшее скорее обрез, чем пистолет.>.

- Это за мной, - глухо произнес Макторг. - Уходите, Игорь. Вы здесь лишний.

- Ну, раз уж я здесь оказался... - мягко улыбнулся Басов, положил правую руку на рукоять меча и неспешно направился к убийцам.

Те, рассыпавшись полукольцом, медленно приближались к своим жертвам. Четверо обнажили сабли, двое взвели курки. По характерному звуку Басов догадался, что и Макторг приготовил свою саблю.

Сделав пять шагов от ручья, Басов остановился. Замерли и убийцы. Внезапно один из них вскинул писто-лию, целясь в Басова. Уловив это движение, фехтовальщик мгновенно левой рукой выхватил из-за пояса кинжал и метнул в стрелка. Грохнул выстрел. Пуля просвистела над головой Басова, а убийца с хрипом повалился на траву - клинок по рукоятку вошел ему в шею.

В тот же момент нападающие с диким ревом рванулись вперед. Катана<Катана - самурайский меч.> Басова сверкнула на солнце, поднялась, обрушилась вниз - и тут же снова взмыла вверх, уже окровавленная. Опять грохнул выстрел. Басов резко повернулся, пропуская выпад противника, и рубанул снизу вверх, распоров живот очередному нападающему. Еще взмах - и отрубленная кисть убийцы, все еще сжимавшая рукоять сабли, упала на траву. Через считанные мгновения ее обладатель со сдавленным хрипом рухнул на траву, зажимая уцелевшей рукой смертельную рану в груди.

В следующий миг Басов боковым зрением заметил опасно нависшего над стоящим на одном колене Макторгом убийцу. Перехватив меч за рукоять, как копье, фехтовальщик с силой метнул его, и человек, занесший оружие для финального удара, пронзенный насквозь, рухнул в ручей.

Макторг опустил обломок сабли и сел на траву, зажимая рукой огнестрельную рану в левом плече. Рядом лежал сраженный умелым выпадом старого вояки убийца.

- Сейчас мы остановим кровь и доставим вас к лекарю, - подскочил к нему Басов.

- Зачем? - в глазах у шотландца отразилась боль. - Может, так было бы даже лучше... Мне уже нечего делать в этом мире.

- Значит есть, раз вы живы, - ответил Басов, вспарывая ткань рукава. - Кто мог подослать к вам убийц?

- Назаров. Или его люди. Кто же еще? - голос старого рыцаря был ровен, хотя рана и причиняла ему страшную боль. - Мой голос в совете сейчас решающий, и он не на их стороне. А вы неподражаемы с оружием в руках, друг мой. Ваше искусство выросло многократно. Думаю, вам нет равных.

- Полагаю, есть, - возразил Басов, осматривая пулевое отверстие. - А сейчас, пожалуйста, помолчите и берегите силы. Я не прощу себе, если не смогу навестить вас завтра и отведать стряпни вашего замечательного повара.

Перевязав рану, он спустился к ручью и вытащил меч из тела павшего убийцы. Кровь поверженного стекала в поток и быстро уносилась водой. “Все то же, - подумал Басов. - Такой чистый ручей - и опять кровь”.

Глава 61

СТРОПТИВЕЦ

Когда Петр вернулся из дворца, его ожидал неприятный сюрприз. С порога обескураженный Тыну доложил, что Колычева доставить не удалось.

- Как так?

- Поручик, командовавший конвоем, - затараторил взволнованный Тыну, - сказал, что его хочет видеть министр внутренних дел, и приказал следовать за ним. Тот поинтересовался, арестован ли, а получив отрицательный ответ, заявил, что если министр хочет его видеть, то должен сам приехать или хотя бы попросить, а не приказывать. Поручик попытался выполнить приказ силой. Тогда этот Колычев обнажил саблю и разогнал конвой. Разогнал отряд в десять человек! Невероятно! Прикажете выслать команду для задержания?

- Убитые, раненые есть? - быстро спросил Петр.

- Нет. У двоих солдат вывихнуты кисти. У поручика рассечена губа. Не считая мелких ушибов, это все.

- Строптив, как всегда, - хмыкнул Петр. - Этот Колычев - молодой парень, лет двадцати пяти, светловолосый?

- Так точно, - вытянулся Тыну. - Я уже распорядился не выпускать его из города. Что прикажете делать?

- Подай карету, - бросил Петр. - Если он так хочет, чтобы министр приехал, министр приедет.

Федор внимательно наблюдал, как рабочие мастерят пол в амбаре, которому предстояло стать тренировочным залом. Конечно, инструкции он дал подробные, но все-таки решил приглядеть сам. Что может быть важнее в школе фехтования (или, как он теперь, после многих лет, прожитых в далекой восточной стране, предпочитал называть, в додзе<Додзе - японское название школы боевых искусств. В дословном переводе - место, где обретается путь.>), чем правильно устроенный пол?

Насмерть перепуганный старый слуга подскочил к нему и низко поклонился:

- Господин, к вам сам министр внутренних дел.

- Ну, министр, ну и что? - недовольно пробурчал Федор и повернулся к рабочим: - Пол стелить, как я сказал. Приду - проверю. Если хоть одна доска не так ляжет, будете переделывать.

Выйдя во двор, он сразу увидел Петра: в богато украшенном костюме, тот стоял, придерживая изящную шпагу с эфесом, усыпанным жемчугами. Рядом вертелся холуйского вида белобрысый парень - тоже при шпаге и в одежде мелкопоместного дворянина. А чуть поодаль стояли стеной офицеры личной охраны.

- Здравствуйте, господин министр, - расплылся в притворной улыбке Федор. - Вы хотели меня видеть. Вот он я.

- Все дерзишь, - насупив брови, произнес Петр. - Где Басов?

- Гуляет в окрестностях, - уже серьезно отозвался Федор.

- Почему сразу по прибытии не пришли ко мне? - в голосе Петра зазвучала плохо скрываемая обида.

- Мы, скромные преподаватели фехтования, не можем отвлекать своими маленькими заботами больших государственных людей, - церемонно поклонился Федор.

- Знаешь, что, Федька, - Петр сделал несколько шагов вперед. - Больше всего мне сейчас хочется надрать тебе уши. Как в былые времена.

- Извольте попробовать. Только потом на дуэль ведь придется выйти. Дворянская честь, понимаете ли.

- Вижу, Игорь все-таки приучил тебя не уважать никого и ничего, включая высших государственных сановников...

- Он учил уважать человека за личные достоинства, а не пост, который он занимает.

- Но все же, дворянин Федор Колычев, ты подал на мое имя прошение об открытии школы фехтования, - размеренно сказал Петр.

- Согласно закону, принятому регентским советом, - отозвался Федор. - И, согласно уложению князя Андрея, необоснованный отказ может быть обжалован в городском и земельном суде.

- Да получишь ты свою лицензию, - отмахнулся Петр. - Ты лучше скажи, почему Басов не хочет открыть школу на свое имя? В Петербурге его еще не забыли.

- Не знаю, - всякая враждебность из голоса Федора исчезла. - Сказал, что ему это больше не интересно. Что этим должен заняться я.

- А пойти на службу ко мне не хочешь? Мне нужны сильные фехтовальщики. Дам сразу чин капитана... тем более, ты уже показал, что один стоишь целого взвода.

- Увольте, господин министр, - тон Федора снова стал отчужденным. - Помышляю только о мирной жизни и пребывании в роли скромного содержателя фехтовальной школы. Будьте любезны сообщить, когда смогу получить просимую лицензию, изложите свое дело и разрешите мне вернуться к своим заботам. Обустраиваемся, сударь.

- За лицензией зайдешь завтра в любое время в мою канцелярию. Тыну за сегодня все оформит, - Петр кивнул на стоящего рядом с ним белобрысого холуя. - А дело у меня простое. Вернется Басов, попроси зайти ко мне во дворец.

- Да вот он я. В чем дело, Петя? - растолкав стоящих у входа стражников, Басов вышел на середину двора.

- Игорь! - вскрикнул Петр. - Господи, да у тебя кровь на рукаве!

- На Макторга было совершено покушение, - холодно произнес Басов.

- Он жив? - голос Петра выдал волнение... несколько большее, чем следовало ожидать от обычно сдержанного министра.

- Ранен, но будет жить, - спокойно произнес Басов. - Так что у тебя ко мне?

- Давай поговорим... приватно, - попросил министр.

- Ну, давай, - улыбнулся фехтовальщик.

Глава 62

ПРИВАТНЫЙ РАЗГОВОР

За окнами уже давно стояла бледная синь петербургской белой ночи. В одной из комнат дворца министра внутренних дел сидели двое - сам министр и его гость. На столе перед ними стоял изящный кувшин с вином, далеко не первый за этот вечер, два золоченых бокала и блюда с фруктами и сыром. Оба собеседника, уже изрядно разомлевшие от вина, давно сняли и повесили камзолы на спинки стульев, расстегнули вороты рубашек и теперь, сидя в непринужденных позах, мирно беседовали, как встретившиеся после давней разлуки старые добрые друзья.

- Значит, добрался до Японии, - произнес Петр. - Молодец, завидую.

- А чего завидовать? - пожал плечами Басов. - Ты сделал свой выбор, я свой.

- И что теперь будешь делать? - склонил голову Петр. - Времени у тебя теперь еще больше, чем раньше, благо Федька учениками займется. Снова будешь придворных дам соблазнять и дуэлировать?

- Наигрался я в игрушки, Петя, - вздохнул Басов. - Больше не буду. Надоело.

- Игрушки? - хмыкнул Петр. - Тебе, кажется, нравилось.

- А ты так ничего и не понял, - погрустнел Басов. - Помнишь, еще когда мы ехали в Петербург, я тебе сказал: чтобы выжить в этом мире, надо быть понятным окружающим. То, что мне интересно на самом деле, большинству непонятно - ни здесь, ни там; и не будет понятно во веки веков. Вот я и сыграл дуэлянта и бабника. Просто эту роль мне играть было легче. Думаешь, мне очень нравилось этих размалеванных дур соблазнять и с дворянскими недорослями фехтовать? Зато смог спокойно заниматься, чем хотел. А вот ты заигрался, я вижу.

- Я не в игры играю, - насупился Петр. - Я дело делаю.

- И много сделал? - съязвил Басов.

- Много. Провел реформу образования. Теперь здесь есть школы - младшие, средние. Есть кадетские и юнкерские училища для подготовки офицеров из мелких дворян и разночинцев. Флот Северороссии - шестой в Европе, уступает только Испании, Англии, Голландии, Португалии и Франции. И это меньше чем за десять лет - благодаря мне. Я создал полицейскую систему и уголовный розыск, до которого в других странах Европы додумаются не раньше девятнадцатого века. Северороссия - единое и сильное королевство, которое, вот увидишь, скоро станет сильной империей. Я прекратил междоусобную войну. Хочешь сказать, что война по-прежнему идет? Да. Но теперь это война Северороссии и Московии, идущая на периферии, а не гражданская война, где брат восстает на брата. А знаешь, как это страшно - гражданская война, когда конница топчет посевы, когда нет недели, чтобы деревня, находящаяся в зоне боевых действий, не была ограблена то одной, то другой стороной? Когда, видя на дороге группу вооруженных людей, ты не знаешь, убьют тебя или только ограбят? Когда соседние государства вмешиваются в усобицу, чтобы отхватить себе кусок пожирнее? А ты что сделал за это время - ты, такой чистый и красивый?

- Я многое понял. И один из моих учеников стал мастером.

- Федька? Строптив, как и был, - буркнул Петр.

- Только теперь он мастер, - улыбнулся Басов.

- Но ведь это же неэквивалентные вещи - то, что назвал ты, и то, что перечислил я! - вскричал Петр.

- Полностью согласен, - подтвердил Басов и, отхлебнув из кубка, посмотрел Петру прямо в глаза. - Неэквивалентные. Я добился большего.

- Мы никогда не сможем понять друг друга, - откинулся на спинку стула Петр.

- Почему же? - улыбнулся Басов. - Я тебя прекрасно понимаю. И ты сможешь понять меня, если захочешь.

- И осуждаешь меня, - глядя исподлобья, полуутвердительно произнес Петр.

- Ни капли, - покачал головой Басов. - Ты сделал свой выбор, я свой. Мы пошли - каждый своим путем. Что-то мы сделали хорошего, что-то дурного. Хорошее зачтется, за плохое придется платить, и не нам решать где и как. Важно найти свои ошибки и по возможности исправить. Вот и все.

- Что было, того не исправишь, - помотал головой Петр. - Знаешь, я до сих пор не могу простить себе. В самый разгар гражданской войны Иван Грозный во главе своего войска вошел в Новгород и устроил там резню. Дичайшую. Схватил царя Василия и лично его обезглавил, а потом его опричники принялись за бояр и прочий новгородский люд. Никого не щадили - ни стариков, ни детей. Говорят, Волхов был красен от крови сбрасываемых жертв. В живых осталась лишь горстка горожан. Я знаю, что это должно было произойти, - так было и в нашем мире<Иван Грозный действительно устроил в Новгороде жесточайшую резню, об ужасах которой до сих пор ходят легенды. Есть легенда, что Волхов до сих пор не замерзает от крови жертв, убитых и сброшенных в реку. Существенно и то, что если в описываемых в романе событиях Иван Грозный разорил и вырезал хоть и союзный, но иностранный город, то в нашем мире репрессиям был подвергнут город, уже около столетия входивший в состав Московского княжества.>. Но мы могли предотвратить... то есть, э-э-э... Не суть. Конечно, нам это очень помогло: все жители новгородских и псковских земель перешли на нашу сторону. Граф Турашев, сумевший бежать от опричников, перешел на нашу сторону с большим отрядом псковитян. Они прекрасно воевали и воюют на нашей стороне, а Турашев сейчас снова псковский наместник. Один из преданнейших людей. Фактически именно тогда гражданская война и закончилась. Поляки ударили на Москву из-под Смоленска, мы навалились с севера. Ивану пришлось отступить, и теперь он ведет лишь оборонительные бои на своей территории. Это была победа. Но Новгород-то вырезан! Этих людей уже не вернешь.

- Ты бы поступил иначе, если бы можно было вернуть то время? - спросил Басов.

- Зачем об этом говорить?

- И все же, - с напором произнес Басов.

- Не знаю, - после минутного молчания произнес Петр. - Другого шанса прекратить все это тогда не было.

- Значит, - заключил Басов, - поступил бы точно так же.

- Наверное... да, - тихо сказал Петр. - Но как хочется, чтобы был! - и тут же воспрянул: - Зато Северороссия теперь - мощное королевство. И демократическое, между прочим, а не тоталитарное, как Московия. Ты должен понять: лес рубят - щепки летят. Политической целесообразности еще никто не отменял.

- Я понимаю, что это и многое другое еще долго будет висеть на тебе, - сказал Басов. - Все, что ты перечислил как свои заслуги, - попытка оправдаться перед собой. Заметь, не передо мной, а перед собой. Но зачем? Политическая борьба - это всегда кровь и интриги. Ты в них пошел, я нет. Ни понимать, ни судить я тебя не собираюсь. Живи, как жил. А у меня школа фехтования.

- Игорь, - Петр наклонился вперед и приблизил свое лицо к лицу Басова, - сейчас все решается. Если я одержу победу, вся история может пойти по другому пути. Понимаешь? Мы свернем всю Россию с этого ее дурацкого “особого пути”, сделаем европейской державой. Не будет многовекового крепостного права, не будет отсталости и изоляции. Даже и революции семнадцатого года. Не будет коллективизации, репрессий, милитаризации всей страны, крушения империи... Может быть, к концу двадцатого века она станет державой, рядом с экономической и политической мощью которой Америка покажется карликом. И все это можем заложить мы, здесь и сейчас, всего лишь выиграв очередную придворную баталию. Встань на мою сторону. Тебя еще помнят. Одно твое участие может стать козырем, который перетянет чашу весов. Неужели это не стоит каких-то жертв?

- Не стоит, Петя, - покачал головой Басов. - Не стоит и слезинки одного ребенка. И уж тем более - вырезанного города.

- Но ты же знаешь, что прольется еще море слез и реки крови! - закричал Петр. - Взгромоздится гора несправедливостей. Почему ты не хочешь пожертвовать малым ради великого?

- Потому что тот, кто сеет ветер, пожнет бурю, - спокойно произнес Басов. - А еще - для меня важно, что эти реки и моря прольются не по моей вине.

- Ты фехтовальщик, - вскипел Петр. - Ты отправил на тот свет десятки, а может, и сотни людей. Их оплакали сотни родичей.

- Не я хотел этих боев и не я их начинал, - помотал головой Басов. - Больно уж ты рвешься доказать, что если ты в грязи, то и никто рядом не чист. Но дело в другом. Зачем чужое грязное белье перемывать? О будущем надо думать. А сейчас я могу позволить себе ни на кого не нападать, а ты нет. Ты должен выступить агрессором, иначе проиграешь. В этом я тебе не помощник.