Чтение 20–й страницы книги ~Таганский перекресток~

– У него был неоперабельный рак. Но Николай Александрович оказался крепким мужчиной, он бы протянул еще год. На постоянных уколах. Сходя с ума от дикой боли. Ненавидя всех и вся.

– То есть мы…

Но женщина не позволила себя перебить.

– Григорий Семенович Штыль, которому ты дозвонилась два месяца назад. Банкир. Его сына должны были похитить. Штыль заплатил бы выкуп, но мальчика бы все равно убили. Григорий Семенович застрелился бы. А так – инфаркт. Планы бандитов сорваны, мать увезла ребенка в Швейцарию. Вчера ты дозвонилась до Маргариты Львовны Петровской. Завтра днем она попадет в автокатастрофу, мгновенная смерть. Если бы не это, то через два дня она бы обварилась кипятком и мучилась в течение суток.

– То есть я для них что-то вроде эвтаназии?

– Не все заслуживают того, что им уготовано по первоначальному плану. Своими поступками человек способен изменить будущее, и, если это происходит, мы ему звоним.

И снова тишина.

– А если… я не хочу? Если я не хочу звонить? Слезы, те, что появились после страшного сна, она давно вытерла. Но пришли новые.

Горько.

Или обманщик-дым пошутил, забрался в глаза, защипал?

– Хочешь ты того или нет, тебе с этим жить. – Женщина вздохнула. – Сейчас тебе предлагают честный вариант. Тебе рассказали правду и обеспечили такие условия, при которых ты не видишь «их». Безликие голоса в телефонной трубке. Поверь, это очень хорошие условия. Ведь избавиться от своего таланта ты не можешь. И если откажешься от предложения, то останавливать часы тебе придется лицом к лицу с «ними». Ты будешь смотреть в «их» глаза, будешь знать «их» биографию, будешь чувствовать боль «их» родных и близких. Ты станешь очень жестокой. Или сойдешь с ума. А люди станут избегать тебя и шептаться за твоей спиной.

– Прекрати!

– Люди никогда не поверят, что ты не виновата. В молчании они докурили сигареты. Затем гостья снова щелкнула зажигалкой, а Катя, справившаяся с подкатившим к горлу комком, глухо спросила:

– А мой сон?

– Последний? – уточнила женщина. – Да.

– Если захочешь, он станет явью. – В глубоком голосе появился холодок. – Тебе надо просто позвонить. И очень сильно захотеть.

– И я смогу остановить его часы?

– Сможешь.

– И часы любого человека?

– Любого.

– Но это неправильно, – помолчав, произнесла девушка. – Ты говорила, что я… мы… Что мы помогаем. Не решаем.

– Рассматривай данную возможность как небольшую премию от тех, кому мы помогаем, – улыбнулась гостья. Холодно улыбнулась. – Авиакомпании предоставляют сотрудникам бесплатные билеты, провайдеры – время в Интернете, мясокомбинаты – колбасу по льготным ценам. Мы с тобой тоже своего рода сотрудники и имеем определенные привилегии.

– Выбирать тех, кого пожелаем?

– Не каждый день, разумеется. Есть ограничения.

– Они будут указаны в контракте? Женщина рассмеялась.

– Ты молодец. Ты можешь шутить.

– Я уже все пережила, – сказала Катя. – Все передумала. Все поняла. – Пауза. – Перебоялась.

– Значит, я пришла вовремя.

Остановить часы любого человека. Указать, что его время пришло. Просто позвонить. Просто…

Вспомнился сон, вспомнились пустые глаза Зинки и раскрытая дверца «шестерки». Набрать номер Виталика? И что? И почему Виталика? На его месте мог оказаться и Сулейман, не меньший любитель «шашлыков». Ему тоже звонить? Или Ларочке? Ненавистной крашеной певичке, сломавшей Кате жизнь. А сломавшей ли? Не будь Ларочки, нашлась бы Машенька или Светочка. Какая разница? Дело не в женщине. Дело и так и не повзрослевшем, зацикленном на самом себе отце. Ему тоже позвонить? Отомстить за слезы в подушку, хихиканье одноклассников и щемящую тоску, пронзающую сердце, когда Лешка говорил: «Сегодня мы с отцом…»

Позвонить?

Даже в шестнадцать лет можно найти много людей, чей номер хочется набрать.

«Ты станешь жестокой. Или сойдешь с ума…»

И маленькая привилегия – первый шаг к беспощадному безумию. К пустым глазам, глядящим поверх голов. К холоду в душе. К нежеланию жить.

– Не думаю, что я буду кому-нибудь специально звонить, – тихо сказала Катя.

Женщина понимающе улыбнулась:

– Я за двадцать лет тоже не собралась. Все по-другому решалось. Или сама справлялась, или помогали. – Она глубоко затянулась. – Я принесла тебе кое-что. – На письменном столе лежала потертая записная книжка. – Позвонишь?

Катя помолчала, затем кивнула:

– Позвоню.

– Вот и хорошо.

Гостья поднялась с кресла, вдавила окурок в пепельницу, сделала таг к дверям комнаты, но задержалась и, не глядя на Катю, произнесла:

– Будь счастлива, горевестница.

ДИКАЯ СТАЯ

На столе передо мной лежит овальный золотой медальон размером с детскую ладошку. Он тусклый и потертый, он истончается к краям, словно прошедшая через сотни рук и кошельков монета, что странно, ибо, несмотря на то что нет цепочки, – я оборвал ее и не стал искать – медальон всегда носили на груди. И еще на нем появились шрамы: несколько глубоких царапин и сотни маленьких. Он потерял блеск.

Этот медальон не мог остаться гладеньким и блестящим – он слишком много видел.

В самом центре золотого овала изображен человек с копьем. Не воин, если вы вдруг подумали – охотник. Об этом говорит его костюм, в котором не нашлось места рыцарским доспехам или еще какому-нибудь боевому снаряжению: обычная суконная одежда и шапка. По современным меркам картинка выполнена весьма грубо, но медальон делали почти полторы тысячи лет назад, и в те времена он наверняка считался образцом тончайшей ювелирной работы.

В нижней части медальона надпись: «Facta sum potentiora verbis»[Note3 - Дела сильнее слов (лат.)]. Символ же, который находился над фигуркой охотника, стерся окончательно, но я знаю точно, что это был не крест. И не полумесяц. И уж тем более не одна из звезд: ни пятилучевая. ни шести-, ни восьми-. Я знаю, что знак был другим.

Иначе бы он не исчез.

Медальон лежит на столе, и я не свожу с него глаз. Я не любуюсь – он не настолько совершенен. Не прикидываю, сколько он может стоить. – я не продам раритет даже в случае крайней нужды. Я просто смотрю на человека с копьем.

О чем я думаю в эти мгновения?

Ни о чем.

Ни о чем…

_Возможно,_некоторые_из_вас_сочтут,_что_я_не_самый_лучший_кандидат_на_должность_рассказчика_этой_истории._И_в_чем-то_они_окажутся_правы._Вышло_так,_что_я_принимал_участие_далеко_не_во_всех_описываемых_событиях,_поэтому_половина_моего_рассказа_–_выдумана,_а_половина_оставшегося_–_смоделирована._Размышляя_над_тем,_что_произошло_тогда_в_Москве,_и_составляя_из_известных_фактов_связную_историю,_мне_пришлось_опираться_не_только_на_свои_воспоминания,_но_и_на_оговорки,_замечания_и_пересказы_некоторых_других_участников_событий,_на_их_ответы_на_мои_вопросы._В_то_же_время,_учитывая_обстоятельства,_я_не_могу_быть_уверен_в_искренности_всех_собеседников._Динке_доверять_можно,_а_вот_Вурц_и_Артур,_возможно,_утаили_от_меня_истинную_суть_происходящего,_скрыли_мотивы,_которыми_они_руководствовались_в_действительности._

_Но_винить_их_не_следует._

_Вполне_вероятно,_что_им_самим_известно_ненамного_больше._

_Но_сия_предательская_мысль_посетила_меня_уже_после_всех_событий._А_в_те_часы,_о_которых_пойдет_речь,_я_смотрел_на_происходящее_совсем_другими_глазами._И_потому_хочу_сказать:_что_бы_вы_обо_мне_ни_думали,_сколь_бы_ни_морщились_оттого,_что_именно_я_расскажу_вам_эту_историю,_главное_заключается_в_том,_что_я_верю_в_свой_рассказ._

_Я_видел_немного,_но_я_видел._

Дождь мыл город второй день подряд. За грязным оконным стеклом – холодные капли почистили лишь внешнюю его сторону – едва угадывались неприветливые дома. Чужие дома. Неродные. Некрасивые линии угрюмых коробок сами по себе могли вогнать в депрессию, а тут еще и дождь. Непрекращающийся. Льющий как из ведра.

Осень, черт бы се побрал. Снова осень.

И опять нелюбимое время года застало его в чужом городе.

Вурц отчаянно ненавидел осень: умирающие, тускнеющие краски, падающие на голову листья, налетающий из ниоткуда ветер, злой, пронзающий насквозь, и холод, от которого невозможно укрыться. Зима – другое дело. С ней все понятно: она белая. Мир спит, набирается сил, и зимнюю стужу Вурц принимал как должное. Весна радостная, дарующая новые надежды, заставляющая улыбаться даже закостенелого скептика. Лето – веселье. Все вокруг дышит полной грудью. А вот осеннее безвременье угнетало. С приближением сентября Вурц всегда старался оказаться в каких-нибудь теплых краях, чтобы переждать тоскливую пору в странах вечных пальм и ласкового солнца. К сожалению, он не был себе хозяином, и здравый смысл частенько требовал от Вурца избегать теплых земель.

И приходилось мириться с проклятой осенью.

И смотреть на чужие города через грязные оконные стекла.

А если еще и сам город не вызывал ничего, кроме глухого раздражения, то Вурцу становилось совсем плохо.

Как сейчас, например.

В этом городе мрачнеют даже сны. Неспособные избавить от тоски. Тяжелее они каменных темниц. Нет надежды, нет спасенья, падай ниц…

Из подъезда стоящего напротив дома выскочили две девушки, сразу же раскрыли яркие зонты и со всех ног побежали к автобусной остановке. Шлепали по лужицам, осыпая друг друга брызгами грязной воды. Возможно – смеялись. Нет, вряд ли. В этом городе нечасто смеются. Жители его по большей части сердиты и сосредоточенны, они не радуются каждому новому дню, а принимают его с угрюмой обреченностью.

Словно кто-то заставляет их жить.

– Москва, – громко произнес Вурц. Подумал и сказал чуть иначе: – Масква.

Именно так, «Масква», говорят аборигены. Особенности местного диалекта и без того непростого языка. Пишется «Москва», произносится «Масква», иначе поймут, что ты чужак, закроются в раковине души и примутся изучать тебя с холодной подозрительностью. И тогда не будет контакта, а лишь недоверие. «Масква!» А ведь есть еще окончания, приставки, суффиксы… Безумие! При всех своих колоссальных способностях к изучению новых языков Вурц с трудом продирался сквозь правила русского. Сколько раз он бывал в этой стране? Десять? Четырнадцать? И всякий приезд начинался с мучительных попыток вспомнить проклятый язык, которые обязательно заканчивались ноющей головной болью. «Масква!» Но Вурц не мог себе позволить отличаться от туземцев.

– Масква. – Пауза. – Малако. – Пауза. – Иди суда.

Какие муки приходится испытывать, чтобы оставаться незаметным! Идиотский язык, чудовищные люди, мрачный город…

И недовольный Сурн за стеной.

Тот почувствовал, что Вурц подумал о нем, и зарычал. Негромко, едва слышно, однако густой звук легко преодолел каменную преграду и добрался до самой души Вурца.

На мгновение стало холодно. Рычание недовольного Сурна всегда заставляло Вурца дрожать, словно от озноба. Не от страха, нет, он слишком давно был рядом с Сурном, именно от озноба. Голос походил на неожиданный порыв пронзительного ветра: он так же приносил злой холод.

Может, именно поэтому Вурц ненавидел осень?

– Потерпи, – прошептал Вурц. – Осталось недолго.

Сурн ответил рычанием. На этот раз оно звучало мягче, дружелюбнее, но все равно холодило душу. И в нем по-прежнему ощущалось недовольство. Сурн был голоден, а в такие минуты он плохо понимал,

как следует себя вести. Сурн требовал: «Найди!», и его не волновало ничего больше.

«Найди пищу!»

Сурн забывал об осторожности.

И давно бы погиб, не будь рядом старого друга.

Вурц заставил себя не думать о голодном Сурне, потер озябшие руки, медленно отошел от окна и вернулся к письменному столу, на котором в рабочем беспорядке были разбросаны астрологические таблицы, несколько старых книг и пергаментных свитков.

«Найди пищу!!»

«Не волнуйся, Сурн, я все сделаю…»

* * *

_Этот_эпизод_показался_вам_реалистичным?_Напрасно._Вот_он-то_как_раз_из_тех,_что_я_выдумал_от_первого_до_последнего_слова._Да_и_как_иначе?_Я_ведь_никогда_не_был_знаком_с_Вурцем,_он_не_откровенничал_со_мной_и_уж_тем_более_не_приглашал_в_свой_дом._Точнее:_в_свой_очередной_дом._Образ_жизни_Вурца_не_позволял_ему_подолгу_засиживаться_на_одном_месте._Сорванным_с_ветки_листом_катился_он_по_странам_и_континентам,_оставляя_за_собой_страшные_следы._Смуглая_кожа_Вурца,_черные_густые_волосы_и_темные_глаза_навели_меня_на_мысль,_что_он_выходец_из_теплых_стран,_а_потому_вряд_ли_ему_нравилось_в_холодном_климате_северных_земель._И_пара_фраз,_которые_Вурц_обронил_в_разговорах_со_мной,_подтвердила_мою_правоту._

_Зато_следующего_участника_событий,_Артура_Горюнова,_я_могу_описать_гораздо_точнее._Так_получилось,_что_с_ним_мы_провели_куда_больше_времени._

– Вы можете не беспокоиться, Артур, если девушка действительно находится в городе, мы ее найдем.

– Поверьте, Илья Константинович, я полностью доверяю вам и не раз убеждался в ваших профессиональных качествах, – негромко ответил хозяин дома. – Но нынешняя просьба необычайно важна для меня… Это во-первых. А во вторых, она кажется мне весьма сложной. Отыскать человека в десятимиллионном городе… Я волнуюсь.

– Напрасно, – спокойно произнес сидящий в кресле мужчина. – Учитывая сумму, которую вы готовы потратить на поиски, нахождение девушки – вопрос времени. Ее будут искать все. – И веское окончание: – Я гарантирую результат.

Мужчина, которого хозяин дома назвал Ильей Константиновичем, говорил очень уверенно. Он явно привык, что его словам доверяют с первого раза, а потому собеседник счел нужным извиниться:

– Прошу вас, не обижайтесь. Я действительно волнуюсь.

Илья Константинович позволил себе легкую улыбку:

– Ничего страшного, Артур, я понимаю, что человек, далекий от нашей кухни, не способен представить возможности спецслужб. Вы дали фоторобот и серьезные средства. Этого вполне достаточно. Вот уже два часа девушку ищут по всем компьютерным базам данных, в архивах институтов и предприятий. К полуночи фотография окажется у каждого участкового милиционера, у каждого патрульного, у охранников каждого ночного клуба. Помимо государственных структур, я подключил два крупных детективных бюро, через которые информация поступит…

– Можете не продолжать, – кивнул хозяин дома. Артур понимал, что Илья Константинович не скажет вслух о том, что его связи позволяют обратиться за помощью к уголовному сообществу. Положение, которое занимал седой мужчина, заставляло его следить за своей речью.

– Я удивлюсь, если мы не найдем девушку к завтрашнему полудню.

– Еще раз прошу меня простить за выказанное недоверие.

– Спите спокойно, Артур, завтра вы обязательно встретитесь со своей ненаглядной.

Иногда Илья Константинович позволял себе пошутить.

Проводив гостя до машины, Артур вернулся в дом, но направился не в гостиную, где принимал Илью Константиновича и где теперь накрывали легкий ужин, а в расположенный на втором этаже кабинет. Стальная дверь в комнату запиралась на электронный замок, настроенный на отпечаток пальца хозяина. Окна в помещении отсутствовали. Стены покрывали резные дубовые панели, под которыми скрывались стальные листы: кабинет Артура был полностью изолирован от внешнего мира.

– Полдень… Не слишком ли поздно?

Артур подошел к письменному столу и задумчиво перебрал лежащие на нем таблицы.

Три дня корпел он над ними, стараясь вычислить очередную жертву Сурна. Три дня расчетов и поисков, во время которых ему удалось поспать не более двенадцати часов. Три дня напряженной работы, и, наконец, последний ритуал, позволивший ему увидеть лицо девушки. Затем последовала встреча с художником, создание, со слов Артура, портрета незнакомки и обращение к Илье Константиновичу, к человеку, способному заглянуть в самые темные московские закоулки.

Все сделано правильно, ошибки быть не может, но… Время.

Время!

Сурн почувствовал голод почти сутки назад, и Вурц сразу же начал поиск. А его способности значительно превосходят умение Артура. Вурцу достаточно нескольких часов, чтобы понять, кто нужен Сурну на этот раз, а значит, он ищет девчонку на двенадцать, а то и на восемнадцать часов дольше. К тому же его подгоняет впадающий в бешенство Сурн.

Время!!

На стороне Артура Илья Константинович и поднятые им на ноги люди. Вурц никогда не обращается за помощью, он осторожен, он ищет сам. Кто успеет первым?

Что может быть хуже томительного ожидания? Особенно когда знаешь, что от тебя уже мало что зависит? Ничего. Только горечь поражения.

Проигрывать Артур не собирался. Не имел права. А чтобы победить, нужно быть в форме. Илья Константинович сказал: «Завтра». Значит, есть время на отдых. Артур положил в карман пузырек со снотворным, вышел из кабинета и направился в гостиную. Ужинать и спать. Завтра надо быть в форме.

_Теперь,_как_мне_кажется,_пришло_время_рассказать_о_том,_кого_искали_Вурц_и_Артур, –_о_Динке._Возможно,_я_покажусь_вам_излишне_многословным_и_вы_решите,_что_я_напрасно_уделяю_столько_внимания_этой_девушке,_но_по-другому_я_не_могу._Наша_с_Динкой_история_проста_и_незамысловата,_подобных_ей_–_тысячи,_но_для_меня_она_важна,_поскольку_является_частью_моей_жизни._

_И_еще._Если_о_Динке_не_расскажу_я,_то_о_ней_не_расскажет_никто,_и_она_навсегда_останется_просто_девушкой,_которую_искали_Вурц_и_Артур._Безымянной,_безликой_и_невезучей_девчонкой._Я_не_могу_этого_допустить._

_А_потому_–_слушайте._

_Мы_с_Динкой_выросли_в_одном_городе._Каком?_А_не_все_ли_вам_равно?_Не_самом_большом,_но_и_не_самом_маленьком._В_меру_красивом,_в_меру_провинциальном._Достаточно_крупном,_чтобы_не_знать_никого_из_тех,_кто_живет_в_соседнем_микрорайоне,_но_не_настолько_большом,_чтобы_удовлетворить_амбиции_молодых._Чистый_воздух,_размеренная_жизнь_и_огромная_река,_в_которой_можно_купаться_в_любом_месте,_хороши_только_в_детстве,_пока_ты_еще_не_задумываешься_над_тем,_что_будет_дальше._А_потом_начинает_казаться,_что_настоящая_жизнь_идет_вдали_от_знакомых_улиц,_что_твой_талант_может_раскрыться_исключительно_в_столице,_что_только_в_Москве_можно_получить_все._Ты_оканчиваешь_школу,_собираешь_вещи,_получаешь_от_родителей_немного_денег_на_первое_время_и_садишься_в_поезд,_отправляясь_навстречу_судьбе._

_В_плацкартном_вагоне_мы_с_Динкой_и_познакомились._Я_ехал_на_верхней_боковой_полке,_она_–_на_нижней_в_купе._И_я_спрятал_к_ней_свой_рюкзак,_пошутив,_что_доверяю_ей_самое_ценное,_что_у_меня_есть._Динка_рассмеялась._Ей_не_удавались_улыбки_–_получались_какими-то_скованными,_нерешительными,_зато_смеяться_Динка_умела,_как_никто:_весело,_заразительно,_от_души._От_всей_наивной_и_светлой_души_семнадцатилетней_девчонки._Глупой_и_дерзкой._

_Она_рассмеялась,_протянула_мне_руку,_и_я_впервые_прикоснулся_к_ней._

_К_Динке._

_Вспыхнула_ли_между_нами_искра?_Не_знаю._Сейчас_я_понимаю,_что_мы_потянулись_друг_к_другу_машинально,_каждый_из_нас_готовился_пробиваться_в_одиночку_и_вдруг_в_самом_начале_пути_встретил_такого_же_искателя_счастья._Мы_проговорили_весь_вечер,_а_потом_–_почти_всю_ночь._Мы_пили_чай,_шутили_с_соседями_по_купе,_бегали_курить_в_тамбур_и_там,_оставаясь_наедине_друг_с_другом,_постепенно_становились_все_откровеннее_и_откровеннее._Несколько_раз_Динка_повторила,_что_боится_экзаменов_и_не_хочет_возвращаться_домой_ни_с_чем._Я_уверенно_отвечал,_что_нам_повезет_и_мы_обязательно_станем_студентами._Она_вздыхала._Я_настаивал._И_кажется,_мне_удалось_ее_немного_успокоить,_во_всяком_случае,_засыпала_Динка_с_улыбкой_на_губах._

_На_следующий_день_я_уговорил_Динку_не_расставаться,_упирая_на_то,_что_у_меня,_в_отличие_от_нее,_были_кое-какие_связи:_армейский_друг_отца_помог_недорого_снять_комнату_на_первое_время._Поколебавшись,_Динка_согласилась_с_моими_доводами._

_Я_был_счастлив._

_В_тот_вечер_мы_пили_вино_с_пирожными,_строили_самые_невероятные_планы_на_будущее_и_постоянно_выглядывали_в_окно,_чтобы_убедиться,_что_вокруг_нас_

_действительно_Москва._А_потом_Динка_распустила_волосы,_потянулась_и_поцеловала_меня_в_губы…_

_Возможно,_сейчас_вы_улыбнетесь,_но_та_ночь_стала_первой_и_для_меня,_и_для_нее._

_Следующая_пара_месяцев_оказалась_непростой._Мы_сидели_за_учебниками,_ходили_на_консультации,_нервничали,_срывались,_тряслись_от_страха,_ожидая_результатов,_и_бесились_от_радости,_получив_хорошие_оценки._Умница_Динка_сдала_все_экзамены_на_пять,_я_получил_одну_четверку,_но_это_не_помешало_мне_стать_студентом._Списки_поступивших_в_наших_институтах_вывесили_в_один_день,_и_он_стал_нашим_общим_праздником._

_Нашим_единственным_общим_праздником._

_Который_постепенно_забылся._

_Мы_переехали_в_общежития_–_каждый_в_свое,_ведь_глупо_платить_за_комнату,_когда_институт_предлагает_бесплатное_жилье, –_но_продолжали_встречаться_еще_полгода._А_потом_у_Динки_появился_новый_кавалер,_и_мы_расстались._Впрочем,_я_не_сильно_переживал._Тогда_мне_казалось,_что_в_одиночку_пробиваться_легче._

_Я_был_глуп._

_Тем_не_менее_мы_созванивались,_периодически_встречались,_делились_новостями,_планами._Однажды_даже_снова_сошлись_на_пару_недель:_съездили_вместе_в_Крым._На_третьем_курсе_Динка_выскочила_замуж._За_москвича,_разумеется,_но_не_сложилось_–_диплом_она_писала,_вернувшись_в_общагу._

_Первый_год_после_института_получился_для_меня_неплохим._Я_продолжал_работать_на_крупной_фирме,_в_которую_устроился_еще_на_четвертом_курсе,_а_весной_меня_повысили,_назначили_начальником_одного_из_отделов_юридического_департамента._Работать,_конечно,_приходилось_много,_но_я_не_жаловался:_бизнес_есть_бизнес,_или_ты_напрягаешься_двенадцать_часов_в_сутки_и_возвращаешься_в_свою_квартиру_на_своем_«Мерседесе»,_или_бьешь_баклуши,_считая_минуты_до_пятницы,_и_путешествуешь_по_городу_на_метро._

_О_Динке_в_то_время_я_почти_забыл,_вспоминал_о_ней,_расставаясь_с_очередной_любовницей._Вспоминал_и_думал_о_том,_каким_был_кретином._

_Но_это_быстро_проходило._

_А_потом_она_позвонила_и_сказала,_что_ей_нужна_помощь._Я_поинтересовался,_в_чем_дело,_и_Динка_ответила,_что_ее_преследует_человек_по_имени_Вурц._

Выглядела она великолепно. Длинные волосы заколоты с элегантной небрежностью, неброский макияж подчеркивает большие голубые глаза и изящные губы, дорогие джинсы, короткая кожаная куртка, модная сумочка…

И страх в глубине глаз.

Молодая, красивая львица.

Кем-то сильно напуганная.

Мы встретились неподалеку от офиса моей компании, в небольшом итальянском ресторанчике. Я чуть задержался, и, когда пришел, Динка уже потягивала вино. Увидев меня, она вскочила – это было неожиданно – и вновь, как тогда, протянула руку:

– Вит, мне нужна помощь.

– Что случилось?

– Я… меня… – Динка сбилась и вернулась к вину. – Я…

– Допей, успокойся и рассказывай.

Я закурил, знаком показал официанту, что не собираюсь пока ничего заказывать, и вновь обернулся к Динке.

– Вчера вечером ко мне подошел человек по имени Вурц.

– На улице?

– Нет, в клубе. Стас торчал за покером, а я в баре. Там Вурц ко мне и подкатил.

О Стасе мне доводилось слышать: Динка сошлась с ним вскоре после неудачного замужества. Сообщила, что он бизнесмен средней руки. В детали я не вдавался.

– В общем, Вурц подкатил и спросил, как меня зовут. Я его послала. Он засмеялся и сказал, что уже выяснил у бармена мое имя. Я спросила, зачем? Он сказал, что давно наблюдает за мной и хотел бы стать моим другом. – Динка выразительно посмотрела мне в глаза: – Прикинь? Будто проститутку снимал!

Я сочувственно улыбнулся.