Чтение 20–й страницы книги ~День дракона~

Вершиной, потому что однажды план окончательно сложился.

Несколько лет назад Красные Шапки сумели совершить невероятное: прорвать оборону рыцарей и ворваться в Замок. Дикарям помогал могущественный колдун, но даже это обстоятельство не умаляло заслуг обитателей Южного Бутова. Разумеется, Красные Шапки хозяйничали в штаб-квартире Чуди недолго, пришедшие в себя чуды выбили забияк, но несколько этажей, находившихся в руках дикарей, подверглись разграблению. Через некоторое время, когда шум поутих, оставшиеся в живых Шапки принялись распродавать добычу. На рынке появилось множество сувениров из Замка, причем случалось, что полуграмотные дикари отдавали за бесценок настоящие сокровища. Оранжевое ведро «Обжоры» Урбек купил меньше чем за тысячу. Осмотрительно выждал: не начнут ли Великие Дома поиск запрещенных артефактов, а когда убедился, что чуды списали пропавшего «Обжору» в разряд необратимых потерь, Кумар успокоился и включил артефакт в свое уравнение.

Однако Урбек не стал бы ведущим скупщиком краденого Тайного Города (да и всей Москвы), если бы не был умен. Поняв, что налет на денежное хранилище вполне осуществим, Кумар приказал себе забыть о нем. И забыл. И так забыл, что, даже оказавшись в затруднительном положении, не сразу о нем вспомнил.

— Другими словами, Булыжничек, дело настолько простое, что мне даже стыдно тебе его предлагать, — елейным голосом просипел Урбек, подливая уйбую виски.

— Тогда чего предлагаешь?

Дикарь находился в средней, обыкновенной степени опьянения, винные пары бодрили мозг, но еще не тянули на подвиги. А потому Булыжник был в состоянии задавать неудобные вопросы.

— Зачем я тебе?

Затем, что не в правилах Урбека идти на преступление самому. За всю свою карьеру он никогда не лез в горячее, предпочитая таскать каштаны чужими руками, а отыскать других исполнителей за столь небольшое время не мог. Да и делать-то особо ничего не надо: зайти и выйти, так что Красные Шапки показались шасу идеальным вариантом.

— Но ведь кто-то должен мою просьбу выполнить, правильно?

— Правильно.

— Так почему не ты?

Урбеку не раз доводилось иметь дело с этим уйбуем, в составленном скупщиком краденого рейтинге Красных Шапок Булыжник значился «умеренно вменяемым», что являлось весьма лестной характеристикой, а потому, встретив дикаря на складе, Кумар приложил все силы, чтобы не упустить подходящего исполнителя.

В свое время Кумар составил досье на нескольких работников хранилища, знал, где их можно отыскать в нерабочее время, и навестил одного из них. Навестил, разумеется, не оставив следов: короткое интервью с применением «Заговора Слуа», и Урбек получил всю интересующую информацию. Затем полчаса в маленькой мастерской, спрятавшейся позади ангара, — и трудолюбивый шас стал обладателем необходимого для налета снаряжения.

— Ты пей, Булыжничек, пей, нам еще о многом надо поговорить.

Спорить дикарь не стал — выпил. Во-первых, кто же от дармового виски откажется? Во-вторых, уйбуй давным-давно уяснил, что незнакомое слово «логика», а также все, что с ним связано, доступно шасам. Ну, еще, может быть, навам, И пытаться опровергнуть конструкции Урбека — занятие бессмысленное, а иногда и опасное.

— Работы минут на десять, зато денег получишь от меня очень много.

— Сколько?

— Две тысячи, — со всей возможной щедростью пообещал шас.

— Две штуки за простую работу?

Кумар долго вычислял, сколько придется заплатить дикарям. Прикидывал и так и этак, чтобы и мало не показалось, и подозрительно не выглядело. Остановился на двух тысячах, но теперь понял, что погорячился: дикарю, плотно сидящему на мели, сумма показалась громадной и вызывала справедливые опасения.

— Не хочешь — не надо. Других найму.

— А кто еще согласится делать простую работу за такие копейки?

Эта фраза на пару мгновений ввела Кумара в ступор, но, придя в себя, он решил не запутывать дикаря изменениями обещанной суммы, и продолжил гнуть свою линию:

— Твои же приятели согласятся. Корыто, например.

— У Корыта с баблом все в порядке, — завистливо вздохнул Булыжник. — Он вчера в «Перхоти» всех угощал.

— Значит, не Корыто…

— Три тыщи! — выдохнул уйбуй. — И товар наш возьми за реальные деньги. Контурные карты, тренер, это золотое дно! Адназначна!

— За три тысячи я свое дело сам сделаю, — кротко произнес Урбек.

— Тогда чего не делаешь? Покупай у нас карты — и до свидания.

— Я тебе помочь решил. Вижу, у тебя трудности, вот и позвал на разговор… Кстати, поставь бутылку… — Если дикарь не собирается работать, то нечего тратить на него спиртное. — Бутылку поставь, говорю!

Но Булыжник не послушался: налил себе еще стакан, выпил, икнул и с некоторой агрессией заявил:

— А я всем расскажу, что ты жадничаешь. — Дикарь припомнил, что шас обзывал его кретином, и решил отомстить барыге. — Вот!

И вновь потянулся за бутылкой.

Кумар начал звереть. Но и виду показать нельзя! Очень уж Урбеку не хотелось, чтобы Булыжник растрепал на весь Тайный Город о затеянной авантюре. Подробности уйбую пока неизвестны, но сам факт странного предложения может вызвать интерес у соплеменников, а то и у Великих Домов. О трудностях Кумара многим известно. Послушают лепет дикаря, подумают, да и начнут задавать ненужные вопросы…

Скулы сводило от бешенства, но Урбек сумел вполне внятно произнести:

— Ладно, получишь три косаря.

— И товар возьмешь! — торопливо добавил Булыжник, безумно гордясь собственной оборотистостью.

— И товар возьму, — скривился шас. — Теперь слушай, что делать надо.

— Слушаю, — кивнул уйбуй, вытряхивая в стакан остатки виски. — Только ты того, тренер, помедленнее рассказывай. Я, когда быстро, помню плохо.

Впрочем, посвящать дикарей в подробности замысла Кумар не собирался. Задача у них будет предельно простая, чтобы не поняли, где оказались и что сделали.

— Я дам тебе ящик, на котором будет написано «14-69», — чуть ли не по слогам произнес Урбек. — Я построю портал, ты со своими бойцами войдешь в него, а когда выйдешь, увидишь много похожих ящиков. Возьмешь тот из них, на котором тоже будет написано «14-69», а тот, что я тебе дам, поставишь на его место. Понятно?

Булыжник с хлюпаньем втянул в себя виски, вытер губы тыльной стороной ладони и осведомился:

— Любой ящик взять?

— Тот, на котором будет написано «14-69», — терпеливо повторил шас. — Он будет точно таким же, как тот, что я тебе дам. Так что смотри не перепутай.

— Договорились, тренер. — И приятно — как ему казалось — улыбнулся. — Может, выпьем?

* * *

_Зеленый_Дом,_штаб-квартира_Великого_Дома_Людь,_Москва,_Лосиный_Остров,_

_8_августа,_вторник,_20:39_

— Где Сантьяга? — осведомился барон, глядя на вошедшую в кабинет Милану.

Последний час Мечеслав посвятил неотложным делам своего домена: просмотрел кое-какие документы и выслушал пару докладов. Все это время воевода на правах заместителя барона руководила розыскными мероприятиями и теперь давала отчет.

— Комиссар отправился в Цитадель. Сказал, что должен лично провести окончательные анализы, чтобы сделать выводы.

— Какие пробы он взял?

— Воздух.

— Только воздух?

— Да. — Милана уселась в кресло, положила ногу на ногу и холодно посмотрела на барона. — К тому же мы изучили состояние грунта и нашли следы шести шахт.

— Вы ухитрились пропустить их при первичном осмотре?

— Почва на поверхности не повреждена, — пожала плечами воевода. — Следы обнаружены глубже.

— Искать их приказал Сантьяга?

— Кто же еще?

— И ничего не объяснил?

— Нет. — Милана поморщилась. — Впрочем, я и не ждала.

Намек на то, что Мечеслав не слишком хорошо договорился с темными союзниками.

— Скажет, — спокойно произнес барон. — Вы говорите, он взял пробу воздуха? Для чего?

— Ищет какой-то странный запах, — ответила воевода и процитировала: — «Похожий на запах расплавленного железа». Предварительно мы опросили фат, первыми добравшихся до поляны, и выяснили, что одна из них действительно уловила непонятный аромат.

— Почему не доложила?

— Не придала значения.

Мечеслав поморщился, но высказывать свое отношение к подобному легкомыслию не стал. Вместо этого поинтересовался:

— А вы?

— Что я? — не поняла воевода.

— Вы можете предположить, что ищет Сантьяга?

— Увы. — Милана развела руками. — Шесть шахт, странный запах, темная энергия — никогда раньше мы не сталкивались ни с чем подобным. А если проблема действительно связана с асурами, то мы и не узнаем, если навы не расскажут. Ни Орден, ни Зеленый Дом не располагают подробными сведениями о Первых.

Барон вздохнул. Он понимал, что воевода права, не мог ничего изменить и поэтому злился еще больше. Оставалось уповать на откровенность темных.

— Это все? — Мечеслав покрутил в руке золотую авторучку.

— Нет, — выдавила из себя воевода. Не в первый раз в ходе этого расследования ей приходилось признавать перед Мечеславом свои ошибки, но каждое новое унижение давалось ей с не меньшим трудом, чем самое первое. — Мы попытались найти Шуму-Шуму, ту старуху-бродягу…

— Я понял, о ком речь. — Барон почувствовал неладное. — Что с ней?

Милана опустила глаза.

— В запасниках хранятся генетические образцы всех подданных Ее Величества…

— Это мне тоже известно!

— Мы провели поиск по генетическому коду и… — Воеводе очень хотелось кого-нибудь убить. — Короче, на Шуму-Шуму поставлен «Пчелиный рой» с коэффициентом «три тысячи».

Это заклинание позволяло эффективно противостоять удаленному магическому поиску. Параметры генетического образца раскладывались на соплеменников объекта, и каждый из них откликался на запрос мага. В данном случае операторы Миланы увидели на мониторах три тысячи зеленых огоньков. Чтобы вычислить, какой из них соответствует Шуме-Шуме, предстояло провести длительную и кропотливую работу.

— Вы понимаете, что это значит? — тихо спросил барон.

— Я приняла все необходимые меры, — не поднимая глаз, ответила воевода. — На квартире Шумы-Шумы выставлена засада, по городу…

— Вы не поняли, — вздохнул барон. Он, в отличие от Миланы, способностями к колдовству не обладал, зато умел быстро делать правильные выводы. — Тот, кого мы ищем, добрался до магической энергии.

* * *

_Здание_Банка_России,_Москва,_улица_Правды,_

_9_августа,_среда,_01:01_

— В хранилище поступившие из банков деньги пересчитывают, проверяют, после чего запечатывают в прямоугольные тюки из непрозрачного пластика, помечают внутренним кодом и отправляют на уничтожение. Главное: после того, как деньги оказались в тюке, они больше не подвергаются проверке, а значит, можно заменить любое количество пачек нарезанной бумагой и никто ничего не заметит.

Итар повторял разработанную компаньонами последовательность действий уже в третий раз. Повторял обстоятельно, не спеша, останавливаясь на деталях, но Витольд его не прерывал. Чуд понимал, что напарник волнуется, даже не так: чуд видел, что шас едва справляется с напряжением, а потому не мешал ему болтать. Пусть треплется. Пусть выпускает пар.

— У тебя будет рюкзак со ста килограммами поддельных пачек и «универсальный восстановитель». Поскольку блокиратор магии отключится, ты сможешь быстро просканировать содержимое тюков. Затем выбираешь тот, в котором крупные купюры, разрезаешь пластик и проводишь замену. Ликвидируешь следы и уходишь.

Дорогущий «восстановитель», способный без шва склеивать пластик, бумагу, дерево и керамику, пришлось покупать. Чуд не был уверен, что сумеет справиться со столь тонкой работой, честно признал, что опыты с неживой материей давались ему гораздо труднее боевых арканов, и компаньонам пришлось раскошелиться. Главное достоинство «восстановителя» заключалось в том, что результаты его работы не являлись магическими соединениями, а потому заклеенный тюк останется таковым и после того, как блокиратор вновь о работает.

— На все про все — четыре минуты.

Этой фразой шас всегда заканчивал «инструктаж». Два. предыдущих раза Ундер молчал, теперь же, учитывая, что подошло время, решил подать голос:

— Я успею.

Уверенный тон произвел на Итара нужное впечатление. Сидящий за рулем «четверки» шас повернул голову, пару секунд смотрел на компаньона, а потом впервые за весь вечер улыбнулся:

— Точно?

— Зайти и уйти, — пожал плечами Витольд. — Проще, чем учебный бой.

— Надеюсь…

— А ты не надейся, ты знай. — Ундер тоже улыбнулся. — Мы все рассчитали?

— Все, — с готовностью подтвердил шас.

— Тогда пойдем и возьмем наши деньги.

Чуд вышел из машины, обошел ее, открыл багажник и, едва слышно крякнув, взвалил на плечо черный рюкзак.

— Тяжеловат…

— Экспедиция в Сибирь — недешевое удовольствие, — пробурчал Итар. — «Восстановитель» активизируй, чтобы время не терять.

— Знаю.

Витольд прошептал заклинание, почувствовал, что артефакт заработал, положил его в карман куртки — молодой рыцарь благоразумно решил оставить правую руку свободной — и вздохнул, увидев стоящего в багажнике «Обжору». Точнее — карикатуру на мощное магическое устройство. В исполнении Итара «Обжора» напоминал мятое золотое ведро. Мятое. А примотанный скотчем прерыватель вызывал у чуда самые мрачные мысли.

— Четыре минуты, — с уверенностью, которой у него на самом деле не было, произнес шас. — За это время я ручаюсь.

И осторожно извлек из багажника хрупкую конструкцию.

Чтобы у Красных Шапок не появилось ненужных подозрений, Урбек велел им занять позицию на улице Марины Расковой, подальше от хранилища. Опасался Кумар не зря: Булыжник с товарищами специально проехали всю улицу из конца в конец, стараясь определить, что именно собирается грабить пронырливый Кумар, ничего интересного не нашли, успокоились, припарковались у тротуара и принялись ждать.

Уйбуй вертел в руках настроенную Урбеком «Дверь» и надувал щеки от важности: дикарям нечасто доверяли столь дорогие артефакты. А вот остальные Красные Шапки, которым завидных игрушек не досталось, занялись изучением выданного Кумаром тюка. И преуспели, несмотря на го что предусмотрительный шас оставил дикарям совсем немного времени на исследования.

— Прямоугольное что-то, — сообщил Отвертка, закончив тщательное ощупывание объекта. — Много чего-то прямоугольного. Очень плотно лежит друг на друге.

Красным Шапкам жутко хотелось вскрыть тюк, но они держались, безуспешно пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь плотный пластик.

— Если прямоугольное, то это, наверное, сахар, — выдал Трубка.

— Сбрендил? — презрительно скривился Маркер. — Сахар сыплют!

— Куда?

— В чан!

Совсем недавно очутившийся на мели Маркер был вынужден заняться домашним самогоноварением, а потому твердо знал ответ на поставленный вопрос. Приложив некоторые усилия, он вспомнил, что сахаром назывался белый песок из пакетов.

— Сыплют, короче!

— Да ты сахара никогда не видел, дуб стоеросовый! Он кусками такой!

— Это в голове у тебя все кусками! Связываться с Маркером Трубка побаивался, а потому начал искать помощи у слушателей:

— Не, вы слышали, а? Этот дуб обозвал меня «куском»!

— Ну, хватит собачиться! — с вальяжной властностью распорядился Булыжник. — Настройки с «Двери» собьете.

Бойцы притихли. Затаивший обиду Трубка что-то бормотал себе под нос, Маркер раздумывал, стоит ли подкараулить наглого приятеля в темном углу и прибить, как таракана? Решил, что не стоит: больших денег у Трубки никогда не водилось, а убивать просто так Маркер ленился. И только деловой Отвертка продолжал трудиться в поте лица, ощупывая, оглядывая и даже обнюхивая таинственный тюк.

— Уйбуй, можно я немножко вот тута расковыряю, а? — в отчаянии спросил он. — Как будто так и было? На углах ведь всегда расковырено.

Предложение вызвало живой интерес. Мысли дикарей вновь обратились к шасской собственности.

— Наверное, не надо, — после короткого раздумья отказал Булыжник.

— Почему?

— Вдруг там не сахар, а что-нибудь колдовское? Вдруг? Ты расковыряешь, и нас всех накроет!

— Чем? — не понял Отвертка.

— Колдовским, — важно ответил уйбуй и посмотрел на артефакт.

— Прямоугольное колдовским редко бывает, — не согласился боец. — У них обычно все гладенькое такое, как бутылка…

— Кстати! — Булыжник бережно положил «Дверь» на торпеду, раскрыл сумку и вытащил склянку с «бимом»: — Премия от барыги!

Сначала уйбуй хотел припрятать халявное виски, но собственная фляжка опустела, жажда донимала, пришлось делить подарок на всех.

— Чего это он расщедрился? — осведомился Трубка, принюхиваясь к аромату пойла.

— Понимает, с кем связался, — хмыкнул Отвертка.

— Умный…

Булыжник сделал большой глоток прямо из горлышка, шумно выдохнул: «Хорошо!» — и подмигнул бойцу.

— Как ты там пел, Маркер: «Ну-ка мечи стаканы»? Хе-хе-хе…

— Не буду я больше это петь, — надул губы боец.

— Почему?

— Гуру фальшивым оказался. Мутным.

— Как это?

— Я сегодня слышал, как он орал: «Мама, я не могу больше пить!»

— Да ну?!

— А вот так.

— Челы, они адназначна непонятные, — философски произнес уйбуй, не забывая следить за тем, чтобы бойцы не делали из бутылки больше одного глотка. — То просветление у них, то, наоборот, на глазах тупеют.

— Выпьем!

Отвертка жадно присосался к горлышку. И только Булыжник, возмущенный стремительным уменьшением виски, собрался сделать ему замечание, как зазвонил телефон.

— На месте?

— Давно уже, — подтвердил уйбуй. И тут же рявкнул: — Остановись, скотина!

— Ты это мне? — опешил Урбек.