Чтение 20–й страницы книги ~Битва аферистов~

— Совсем. — Яга вздохнула. — Взрыв направленный получился.
— Садизм...
Алеше и Елисею стало дурно. И не только им. Монстры, которые в тот момент были ближе к выходу, рванули подышать свежим воздухом. В дверном проеме образовалась пробка. Те, кто были ближе к комнате ужасов, начали искать спасения в ней, не утруждая себя покупкой билетов, причем очухавшийся Вий рвался туда без очереди, по головам своих клиентов. Дверь за очумевшими от страха монстрами захлопнулась и начала замазываться изнутри раствором. Они решили на всякий случай замуроваться.
— Пустите меня!!! Мне дурно!!! — донесся оттуда до команды Алеши и Яги чей-то панический вопль. Похоже, Соловей загнул что-то не менее жуткое, чем только что Яга.
— Тсс... — зашипели на него остальные монстры. Пробка около двери рассосалась, и команда Алексея и Яги осталась в баре практически одна.
— Так вот я что сказать хотела, — продолжила ведьма, — раз яичек при нем ни одного не осталось, значит, злодей его на том пути положил, по которому вы идете. Перепутал, болван, поддельное с настоящим.
— Ясно... Надо, мамань, время потянуть. Пока мы до дуба дойдем, пока до схрона Кощея... ну ты меня понимаешь.
— Понимаю. — Яга вздохнула. — Да, и еще, сынок. Плешивый-то наш смертью своей направо и налево торгует. Гномы докладывают: не успеете вы пройти, а сзади уже торговля разворачивается. Конями, мечами, жар-птицами, яблочками фальшивыми. Эта сволочь лысая такие деньжищи гребет, несмотря на то что парят его гномы по-страшному, а уж сколько Моня на этом деле заработал, я даже думать боюсь.
— Все, — Алексей побагровел, — наш бессмертный подписал свой смертный приговор. Меня парить? Ладно, хорошо смеется тот, кто смеется последним. А последним будет яйцо Кощея в моих руках.
— Нам-то что с папой делать?
— А где он сейчас?
— На полпути к Кощею сидит. Я плешивого нашего убедила, что он возлюбленный Роксаны, представляешь? И этот придурок поверил. — Ягуся захихикала так радостно, что Алеша с Елисеем невольно улыбнулись в ответ.
— Ма, а зачем это ему?
— Знаю я его планы, ребятушки. Хочет украсть из мира любовь и красоту и через то деяние злое властелином мира стать. Чтоб все только его любили да на плешь его любовались. для этого ему Ойхо сейчас и нужен. Только ничего у него не получится. Это я беру на себя.
— Ладно, на себя так на себя, — покладисто согласился Алеша. — Говоришь, папа на полпути сидит?
— Ага, распоряжений моих ждет. Туда сейчас войска Еремея подтягиваются...
Елисей подпрыгнул.
— Папа?!
— Угу. Пол-Руси поднял. Боярин Крут лютует... страсть. Кто не с нами — тот против нас! Черномор тоже дуроломом чешет с морскими десантниками. Вот я и думаю: придут, а дальше что? Может, я еще одну попытку сделаю? А не получится — общим штурмом гада возьмем.
— Какую попытку? — спросил Алексей.
— Крутую. Ошибок больше не будет. Я новый трон уже Кощеюшке приготовила. Сейчас в замок наведаюсь, в избушку тонны три тротила да пару ядреных бомб затарю...
— Не вздумай! — всполошился Алеша. — Себя и невест наших подорвешь, а плешивый все равно выживет. Погоди, дай сообразить... Папа на полпути, войска подтягиваются... — шестеренки в голове юного авантюриста крутились с бешеной скоростью, — а что, если папу в заложники возьмут?
— Зачем? — опешила Яга.
— Выкуп с Кощея потребуем, — аферист загнул один палец, — время потянем — загнул второй, — а заодно и деньжат с плешивого срубим.
Третий палец перевесил первые два.
— Здорово! — Глаза Ягуси загорелись. — Мышек сейчас напрягу, гномиков, информацию скину...
— Вопрос исчерпан. Мамань, ты лучше скажи, как там моя Роксана?
— И Алена? — подался вперед Елисей.
— Хорошо. Они там втроем развлекаются...
— С Кощеем?! — взревели братья.
— С Манюней. Они ее политесу и всяким женским премудростям обучают.
— Уфф... мамань, так до инфаркта недалеко.
— А жалко Кощея, — внезапно рассмеялся Елисей, — представляю, чему ее научат.
— Так, все! Алеша треснул по столу кулаком. — По коням! Наши девочки в плену, а мы тут черт знает чем занимаемся. К дубу! За смертью Кощея!
— Верно, сынок. Поспешать надо. Я сейчас тоже в замок за избушкой смотаюсь и сразу назад, плешивого изводить.
— Зачем тебе избушка? — насторожился Алеша.
— Ревматизма проклятая замучила, — Яга схватилась за поясницу, — косточки старые на печи погреть надоть: у Кощея в подземелье такая сырость...
— Только без фокусов, — Алексей погрозил ей пальцем, — никаких ядреных бомб.
— Ни-ни-ни, — Яга замотала головой, — никаких ядреных бомб! — И глаза у нее при этом были такие честные, что Алеша понял: этот процесс надо контролировать лично, дабы ничего опасного в его любимую бабушку-избушку не попало.
22
Опьяневший от свежего воздуха и сытой, привольной жизни дракон блаженствовал. В этом лесу водилось столько живности, что ежедневный рацион его составлял как минимум два-три оленя в день. Сегодня охота была особо удачной. Ошалелая дичь сама вылетала на полусонного охотника, которому оставалось только открыть пасть.
— Сезонная миграция? — сыто икнул Ойхо.
Вопрос был риторический, потому что отвечать на него было некому. К обеду он уже догрызал шестого оленя и понимал, что если и дальше так пойдет, то ужин придется отложить на завтра. С трудом втиснув свое раздутое брюхо в шалаш, сооруженный для защиты от ветра и дождя, Ойхо прикрыл глаза, но вздремнуть ему не дали.
— Срочное сообщение от Яги. — На выпуклые ноздри дракона приноздрилась летучая мышь.
— Валяй. — Дракон протяжно зевнул.
— Приготовься: тебя скоро будут брать в плен.
— Кто?
— Еремей и Черномор. Их войска сюда к ночи подтянутся.
— Они что, обалдели?
— Не знаю. План разработал и утвердил Алексей.
— А-а-а... тогда пусть берут. Вот от кого олешки-то удирали, — дошло до Ойхо, — а я думал — миграция.
— За захватом через магический кристалл может наблюдать Кощей. Постарайся, чтоб все выглядело натурально, но не вздумай кого-нибудь покалечить или убить. Понял?
— Угу... — дракон протяжно зевнул, — только пусть погодят чуток: я вздремну малость, а потом пусть берут... натурально... — Ойхо захрапел.
Войска подтянулись не к ночи, а далеко за полночь. И дело было не в нерасторопности Черномора или Еремея, а в дырке с обугленными краями на оперативной штабной карте со стойким запахом гаванской махры, оставленной Петровичем. На искомую поляну наткнулись ближе к утру. Ввиду срочности операции захвата заложника торжественная встреча глав государств прошла по сокращенной программе. Был разработан план захвата, условные сигналы, и войска выдвинулись на исходные позиции.
Ставка главного командования расположилась в кустах к востоку от поляны. С севера от нее приготовился к штурму спецназ Еремея — отборные воины боярина Крута. С южной стороны поляны залегли морские десантники Черномора. Сеть они уже сплели и теперь с нетерпением ждали сигнала к атаке. Спецназом командовал лично боярин Крут, десантом, несмотря на бурные протесты Черномора, — Мари де Интимьяк. Боевая подруга главы Незалежной Украины привела убойный аргумент: тридцать три богатыря слушались ее, как родную маму, и готовы были за нее глотку перегрызть любому. Батька Черномор такой преданностью похвастаться не мог, а потому вынужден был согласиться.
И вот час икс настал. Ставка главного командования в составе Черномора и Еремея пялилась в темноту, пытаясь разглядеть арену будущей битвы, освещаемую лишь призрачным светом звезд. Шалаш дракона в центре поляны едва просматривался.
— Сейчас Машка незаметно сигнал должна подать. — Черномор явно волновался за свою боевую подругу.
— Угу, а мой воевода ответить. — Еремей тоже волновался. Заложников ему еще захватывать не приходилось. Да еще таких странных — глава миссии ООН.
— Ку-ку!!! — Трубный глас Мари де Интимьяк, пронесшийся над поляной, заставил царских особ подпрыгнуть.
— Ку-ку!!! — рявкнул боярин Крут. Звуковая волна пошла в обратную сторону.
— Ура-а-а!!! — грянуло с двух сторон, и группы захвата ринулись на штурм.
Спецназ Еремея и морской десант Черномора навалились на шалаш дракона, и началась великая битва. Смачные удары, уханье, хряканье и вопли взорвали ночную тишину.
— Ты гляди, как натурально! — восхитился Еремей.
— Артистично работают, — согласился Черномор, — еще минут пять — для правдоподобности, и пойдет сеть.
— Как и задумывали, — Еремей удовлетворенно кивнул, — если Кощей подсматривает, ни за что не догадается.
— Куда ты со своей сетью прешься?! — рявкнул кто-то через пять минут. — Уйди отсюда, не мешай! Не видишь, он сопротивляется?
— Что-то идет не так... — Черномор задумался.
— Обычное дело: в раж вошли, — успокоил его Еремей, — пусть разомнутся. Пересидели в засаде.
— И все-таки что-то идет не так, — настаивал Черномор спустя еще минут десять. — Тебе не кажется, что Ойхо переигрывает? Пора бы ему сдаться.
— Да я бы рад, только кому? — послышался голос сверху.
Царские особы подняли глаза. Над ними возвышалась морда дракона. Туловище его терялось в темноте где-то сзади них, в кустах. Ойхо с любопытством наблюдал через головы царских особ за месиловкой в центре поляны.
— А ты что здесь делаешь?! — возмутился Черномор.
— Ты ж должен быть в шалаше! — подпрыгнул Еремей.
— Какой шалаш! Всю ночь в кустах пропыхтел. Приперло, понимаете... проблемы с желудком.
— А кого ж они тогда там захватывают?
— Не знаю, — дракон шмыгнул носом, — но захватывают здорово. Давай посмотрим кого? Я подсвечу.
Струя пламени, извергнутая из пасти дракона, совпала с воинственным воплем Мари де Интимьяк:
— Ура-а-а!!! Мы его взяли!!!
Патронесса Роксаны сидела верхом на живом кургане, опутанном сетью. Под ней копошилась гигантская куча-мала. Под сетью спецназ Еремея азартно мутузил морской десант Черномора. Тридцать три богатыря в долгу не оставались.
Еремей вздохнул.
— Да, неувязочка вышла.
Черномор нахмурил брови.
— Что делать будем?
— Трубите отбой, — предложил Ойхо, — пусть все на исходные позиции отходят. А я незаметно обратно мышкой проскочу, и пусть захватывают.
— Отбой!!! На исходные!!! — завопили во всю глотку Черномор и Еремей.
Постанывая, держась за разбитые носы и выбитые челюсти, войска отступили на исходные позиции.
— А можно, я поближе к лесу залягу? — внес в план коррективы Ойхо. — Им с деревьев на меня прыгать сподручней. Шалашик-то мой развалили. Опять же натуральней получится.
— Валяй, — разрешил Еремей.
— Только шустрее, а то спать очень хочется, а мы тебя все никак в плен не захватим, — поторопил дракона Черномор.
Земля задрожала. Дракон незаметно, как мышка, протопал на край поляны, к границе сосредоточения союзных войск.
— Я готов, — крикнул он, плюхнувшись на спину и задрав лапы кверху, — захватывайте!
— Связной, ко мне! — скомандовал Еремей. На царское плечо спланировала летучая мышь. — Резерв на деревья, спецназ на повторный захват.
— Дело предлагаешь, — одобрил Черномор, — мой резерв тоже на деревья пусть лезет.
Связной сорвался с плеча и черной молнией метнулся исполнять приказание. На противоположной стороне поляны затрещали сучья.
— Кажется, готовы.
— Угу. Начнем?
— Начнем. По моему сигналу.
— Почему по твоему?
— Ну давай по твоему.
— Ладно, давай вместе.
— Ку-ку!!! — хором заорали царские особы.
Штурм дубль два начался. Рядом с мордой дракона протопали кованые сапоги, и спецназ Еремея сшибся с морским десантом Черномора в жаркой схватке. Результаты первой не удовлетворили ни ту, ни другую сторону, а потому им было не до Ойхо. Дракон очень обиделся.
— Черномор, Еремей! — заорал он. — Скажите своим придуркам, чтоб меня захватывали. Чего они друг с другом месятся?!
Ойхо отловил коготками-ятаганами одного из особо ярых драчунов за шкирку, посадил к себе на пузо.
— Меня брать надо, понимаешь, нет?
— Да пошел ты! — грохнул ему по животу боярин Крут. — Там наших бьют, а ты тут под ногами путаешься!
Ох напрасно воевода ручки свои боярские распускал! Шесть не до конца переваренных оленей сделали свое дело. Поле боя заволокло туманом отрыжки, которая опять-таки пошла не из того места. Спецназ с десантурой рванули в разные стороны, зажимая носы. С деревьев, как осенние листья, опадал резерв главного командования, не догадавшегося снабдить свои войска противогазами.
— Да ну вас всех! — окончательно разобиделся дракон, подтянул к себе валявшуюся неподалеку сеть и начал в нее запутываться — Берите, я сдаюсь.
— Погоди чуток, — прогундосил Еремей сквозь зажатый нос, — к утру туман развеется...
— ... И мы тебя обязательно возьмем! — Нос Черномора тоже был зажат.
— Нет, это Кощею показывать нельзя, — вздохнула Яга, наблюдавшая за операцией сквозь магический кристалл, — будем ждать утра. Может, догадаются связать его поубедительней.
— Папка догадается, — заверила старушку Роксана, — он у меня стратег.
— Ну-ну, — неопределенно хмыкнула ведьма, — будем надеяться.
23
— Да, круг замкнулся. Нет, ну до чего ж обидно. Отсюда начали вояж, полмира проскакали, и все опять по новой. — Алеша потрепал Дему по мохнатому загривку. — Будь другом, поднажми. Надоела мне вся эта канитель.
Оборотень прибавил обороты. Деревья, мимо которых неслась по бездорожью кавалькада, замелькали с удвоенной скоростью. Друзья уже полчаса мчались сквозь лес-мутант, петляя меж деревьев и гигантских грибов. — Сейчас прискачем, по-шустрому мечом-кладенцом дуб под корень...
— Нашел топор! — возмутился меч, пытаясь выползти из-за пояса Елисея. — Меня не для того ковали! Я для битв героических рожден!
— Непременно воспользуемся, — успокоил его царевич, — как только на «плюшевых» мишек наткнемся.
— Не каркай, — попросил Алеша, — вот с кем мне махаться не хотелось бы. Лучше помечтай о том, как мы доедем, вскроем сундук, а там, как положено, зайчик, уточка, яичко. Иголку пополам, Кощик с копыт брыкс! И обратно в Черный Замок. Домо-оой...
— А Алена с Роксаной? — нахмурился Елисей.
— Ха! Там же мама! Да она раньше нас их домой привезет. С хлебом-солью встречать будут. Ты еще ее способностей не знаешь.
— Немножко знаю. — Елисей осторожно ощупал синяк под левым глазом.
Алеша хмыкнул. У него такое же украшение сияло под правым глазом.
— Опять к этому болоту приперлись. Подонки! Не могли сразу все дела сделать. Полмира они, видите ли, проскакали. На нашем хребте, между прочим, проскакали. И хоть бы кто-нибудь заикнулся о достойной оплате!
— Какой оплате? — ласково вопросил Алеша. — И за что?
— Как за что? Как за что?! — Вервольф Вольфович взбрыкнул так, что Елисей чуть не слетел со своего «коня». — А копытные? Да я все лапы уже до дыр стер! До Искера бегом, до Хекина — мухой...
— Братан, будь ласков, дай этой мухе в ухо. Она, кажется, забыла, что в Искер мы ломались спасать ее лохматую задницу от кола.
— Неудобно как-то, — Елисей почесал в затылке, — политический деятель вроде... лидер оппозиции...
— Хоть один проникся, — воспрянул духом оборотень, — я думал, оба отморозки! Вот что стоило после Искера назад повернуть за яичком...
Вервольф заткнулся, все-таки схлопотав от Елисея в ухо.
— Это тебе за отморозков.
— Память у нашего политического деятеля никудышная. — Алеша покачал головой. — Забыл, лохматый, что мы хану Хучуму обещали?
— Подумаешь, — фыркнул неугомонный Вервольф, — да если все, что я в предвыборную кампанию наобещал, потом выполнить...
— За базар всегда отвечать надо! — резко оборвал его Алексей.
— Что значит отвечать за базар? — полюбопытствовал меч-кладенец.
— Отвечать за свои слова, — перевел Елисей, — типа: сказано — сделано. Что-то вроде кодекса рыцарской чести.
— Рыцарь, я в тебе жестоко ошибался. — Меч начал выползать из-за пояса Елисея. — Хочешь, дам за себя подержаться?
— Отвали, ты не баба, чтоб тебя лапать. И вообще, оружие только для битвы обнажать надо.
Дема резко затормозил.
— Людей чую. Много людей.
— А что там дальше? — полюбопытствовал Елисей.
— Дорога. По ней редко кто ездить решается. В этот лес ходить дураков нет. А верст через десять камень-указатель, там, где она ветвится...
— Странно, почему в прошлый раз мы никаких дорог не пересекали? — удивился Алеша.
— В прошлый раз нас клубочек твоей мамы вел, — напомнил Васька.
— А тропками Яги, — добавил Вервольф Вольфович, — только такие придурки, как вы...
Елисей поспешно зажал ему пасть.
— Пусть пока поживет, — виновато попросил он побагровевшего Алешу — где я на полдороге себе коня найду?
— Ладно, пусть живет, деликатный ты наш. Предлагаю привести себя в порядок, в смысле в человеческий вид, и дальше до тракта пешком, чтоб не пугать здешних аборигенов.
— Э-э-э, дарагой! Они на такой магий едут, вах!
— Не понял. — Елисей повернулся к джигиту.