– Не знаю как у вас в Кодвусе, а в имперской армии эта "чертовщина" называется "чеснок". В отличие от обычных противопехотных зарядов, пустился в подробное разъяснение Дарк, - он эффективен против конницы, им выстреливают не столько по скоплению сил противника, сколько усеивают пространство перед атакующей кавалерией.
– Зачем? - удивился Гаврий, и вправду ничего не понимающий в оружии массового поражения.
– Лошади на скаку наступают на шипы, прокалывают копыта и или падают на скаку, ломая ноги, или бесятся, встают на дыбы и скидывают седока. Если плотно усыпать площадь перед позициями своих войск, то можно остановить атаку целого кавалерийского полка.
– Да что они там, с ума все посходили, что ли? - опять занервничал ничего не понимающий Гаврий. - Какая там, к чертям собачим, у орков кавалерия, они сами быстрее лошадей бегают!
Дарк пожал плечами с видом эксперта, давшего свое заключение и не желающего ломать голову над выяснением причин и мотивов странного поведения.
– А может, ты ошибся, - спросил Гаврий, задумчиво морща лоб.
– Да пойми ты, - стоял на своем Дарк - нет смысла в шипах, если по пехтуре стреляешь. Кусок железа он и есть кусок железа, летит быстрее стрелы, а уж если врежется, так полголовы снесет и абсолютно без разницы: человеку или орку, есть там шипы или нет.
Минут на пять Гаврий отъехал в сторону и погрузился в раздумье над загадочным фактом. Видимо, так и не придя ни к какому разумному объяснению, он подъехал к товарищам вновь и попросил во время перехода через "Стену", который затянется как минимум на целый час, внимательно и очень осторожно, не возбуждая подозрений среди охранников и возниц, осмотреть телеги "на предмет определения количества катапультных зарядов".
"Неужто он боится, что гномы собрались штурмовать Шемдарн?" - подумал Дарк и утвердительно кивнул, так и не став спорить с чересчур мнительным начальством.
* * *
Караван двигался утомительно медленно, и путники, обсудив все мелкие вопросы, вновь погрузились в дремоту, из которой их вывело приближающееся цоканье копыт. Одиноким всадником, подъехавшим к группе, к всеобщему удивлению, оказался Дантон.
– Господин капитан, позвольте официально предупредить, что через полчаса приблизимся к "Великой Стене". Убедительно прошу вас не вступать в переговоры с гарнизоном укрепления и не пересекать рубеж впереди телег.
– Спасибо, господин Дантон, так же официально ответил Гаврий, - мы обязательно воспользуемся вашим советом.
– Господин лейтенант, - с едва заметной иронией обратился Пауль к Дарку, - мне бы хотелось поговорить с вами с глазу на глаз, если, конечно, господин Сорано ничего не имеет против.
– Господин Сорано согласен, - ответил Гаврий и пришпорил коня, жестом дав знак Ильзе следовать за ним.
– Дарк, я не понимаю, чего ты хочешь и какую игру пытаешься вести, маска холодного безразличия слетела с лица Дантона, как только они остались одни, и обнажила его истинную сущность - расчетливый интриган, взбешенный тем, что его планы посмели расстроить, - может, объяснишь мне "по дружбе", что происходит и какого черта ты вдруг вставляешь мне палки в колеса?
– Не понимаю, о чем ты? - сумел талантливо разыграть удивление Дарк. О каких еще играх ты говоришь и чем, собственно, я тебе помешал?
Пауль сощурил глаза и просто пожирал Дарка ненавидящим взглядом, затем, решив зайти с другого конца, взял себя в руки и постарался успокоиться.
– Хорошо, давай разбираться по порядку, - теперь уже вполне дружеским тоном заявил Пауль, - вспомним, как развивались наши отношения: еще совсем недавно изрядно побитый и уставший ты очутился в чужой стране без денег и всяких перспектив к существованию, поскольку возвращаться на Родину представлялось сомнительным удовольствием, а Диверто смотрел на тебя с подозрением, виня в шпионаже и гибели его людей. Он направил тебя ко мне, определить, что ты за человек такой... Ты мне понравился, - заявил Пауль после недолгой паузы, - мне показалось, что из нас получатся хорошие компаньоны, намек на это последовал еще при первой нашей встрече. Вместо того чтобы устраивать рутинные проверки на лояльность, которые ты, кстати, будучи наивным человеком, не прошел бы, я дал тебе шанс показать себя в деле. На свой страх и риск, взвалив всю вину за самодеятельность на себя, я отправился с тобой в замок графини. Затем, выслушивая недовольства Диверто, я рисковал своей репутацией ради того, чтобы выставить тебя в лучшем свете: отважный боец, преданный товарищ и полностью аполитичная личность, но этого оказалось мало... Барон был взбешен пропажей своего любимца Гаврия и хотел отыграться на тебе, но я и тут рисковал собой, умоляя заменить содержание в тюрьме на домашний арест, во время которого ты, кстати, не только беспрепятственно улаживал свои дела в городе, но и изрядно повеселился с моими девчонками...
– Пауль, ты неправильно истолковываешь...
– Молчи, гаденыш, сейчас говорю я! - взорвался Дантон, готовый в приступе ярости накинуться на товарища с кулаками. - Я помог найти ограбившего тебя бандюгу. Мы договорились, что пойдем к Диверто вместе, и я со спокойной совестью, полностью доверяя тебе, уехал по делам. И что же я узнаю по возвращении?! - негодовал Пауль, выражая эмоции не только комбинацией интонационных оттенков, но и импульсивной жестикуляцией. - Ты надавил на Альто и заставил его пойти с тобой на охоту за амазонками, рисковал моими людьми ради спасения этого недальновидного солдафона Гаврия! А ты знаешь, что из отряда Альто выжило всего пятеро, что твоя инициатива вышла боком мне, которого обвинили в "отсутствии дисциплины в отряде". Это не мои слова, а слова Уильфорда, - орал Пауль, размахивая руками перед самым лицом не теряющего хладнокровия Дарка, - и что потом?! Я узнаю, что человек, которого я считал другом, которого прикрыл от бед, которому доверял и помогал выжить, вдруг ни с того ни с сего неблагодарно отказывается платить по счетам, бросает меня и получает патент лейтенанта спецслужбы. Нет, друг мой, так не пойдет! Я вложил в тебя деньги, мое знание и время, поделился репутацией и прикрывал спину - изволь платить по счетам!!!
– Не понимаю, о чем ты, - невозмутимо и слегка удивленным тоном произнес Дарк, - мы работали вместе, и я ни разу не подставил тебя. Кроме того, ты совершенно забыл упомянуть, что при побеге из замка, в который затащил меня именно ты, я не бросил тебя подыхать в темнице, а когда ты потерял сознание, то полдороги тащил на плечах, поэтому и не успел уйти от погони... А в случае с амазонками события развивались так быстро, что не было времени дожидаться твоего возвращения, а потом еще полдня терять на бестолковое согласование операции. У нас не было времени, как потом оказалось, промедлив всего лишь час, мы не смогли бы спасти Сорано и узнать о планах амазонок.
Пауль молчал, потратив запас аргументов и сил в первые минуты выяснения отношений. Дарк решил, что настал удобный момент для перехода в контрнаступление.
– Ты правильно сказал, что много сделал для меня, и я благодарен за это, - так же спокойно и на нейтральных тонах продолжил Дарк, - но смог бы ты вытащить мою шею из петли, если бы не вернулся Сорано? Конечно, нет. У меня был шанс позаботиться о себе и спасти шкуру. И ты, человек, учивший меня жить, винишь теперь за это?!
– Извини, ты прав, - опустив голову, признался Пауль, - все идет в последнее время наперекосяк, одна большая полоса неудач. Извини, сорвался!
Какое-то время ехали молча, но это была лишь перегруппировка сил и поиск новых аргументов, а затем Дантон вновь завел разговор:
– Я один, а толковых помощников нет. Румбиро - хороший подручный, но по части безопасности и дать в морду неплательщику, а мне нужны умные, деловые ребята. Я один не успеваю: пробел там, промах здесь - и нет человека, который смог бы прикрыть спину. Ну, зачем ты согласился на должность в "бригаде"? - вновь начинал заводиться Пауль. - Теперь будешь прозябать с тупыми исполнителями типа Сорано, а мы бы могли таких дел наворочать, так развиться...
"Прав, Гентар был во всем прав! - размышлял Дарк, слушая уговоры Пауля вернуться к нему. - Сколько бы умных трактатов ни писали ученые мужи, философы да историки, а государство - всего лишь большая волчья стая. Дантон, когда был на взлете своих сил, смог захватить кусок побольше: стать преуспевающим торговцем, доверенным лицом правящего двора, меценатом, любимцем публики и даже вторгнуться в сферу деятельности спецслужб, а теперь силы начали иссякать, и он понял, что более молодые волки отнимут у него добычу, которую он больше не в силах удержать. Нет, пора кончать комедию, а то слеза пробьет", - устало подумал Дарк и решил покончить с бессмысленными разговорами.
– Послушай, Пауль, ты хочешь сказать, что я тебе что-то должен или убедить работать вместе? - поинтересовался Дарк.
– Я хочу показать, насколько ты опрометчиво поступил, приняв государственную должность.
– Как бы там ни было, но я принял решение и его не изменю, а знаешь почему? - спросил Дарк и, не ожидая ответа, продолжил. - Ты очень умный, но чересчур самонадеянный и жадный, пытаешься усидеть на нескольких лошадях одновременно, и поэтому вместо быстрой езды получается лишь постоянное шлепанье лицом о грязь. Работать на тебя, значит встать на сторону проигравшего, в то время как такие мужланы и солдафоны, как Сорано, целенаправленны, они сидят всего на одной лошади, но крепко, и их ничто не выбьет из седла. Гаврий знает, что он диверсант и не пытается стать еще и "светским львом" - в этом его плюс, его сила!
– Так значит, вот ты как считаешь? Ну что ж, ты пытаешься просчитывать ситуацию, и это похвально, но смотри... - насмешливо добавил Пауль, смотря на Дарка глазами противника, - мне кажется, ты поставил не на ту лошадь! бросил Дантон, а затем пришпорил коня.
– На лошадей не ставлю, я на них езжу! - выкрикнул Дарк вслед уже мчавшемуся прочь Паулю.
Уже больше месяца находясь в Кодвусе, Дарк успел узнать многое о стране, свести знакомства с влиятельными людьми и даже привыкнуть к размеренной жизни городских улиц, но до сих пор ему так и не доводилось увидеть самой большой достопримечательности королевства, которой оно и было обязано своим благополучием, независимым положением и процветанием "Великой Стены".
Крепость показалась издалека, она гордо возвышалась над равнинным ландшафтом и была даже в два раза выше и величественнее гор, между которыми и перекрывала узкий проход. Если орки в течение не одной сотни лет так и не смогли перейти через неприступные горы, то непрерывные атаки самой крепости казались верхом идиотизма, на который были способны только самые дикие и отсталые существа.
"Стена" была выше, мощнее и намного лучше укреплена, чем все замки вместе взятые, которые он видел раньше. В ней было метров сорок высоты и десять ярусов обороны, на каждом из которых находилось несколько сотен солдат, более двух десятков катапульт и других защитных механизмов.
Когда конвой приблизился к укреплению, трубачи затрубили тревогу, и по стенам забегали многочисленные фигурки солдат, торопящиеся занять места у бойниц. Суетливые приготовления гарнизона напоминали издалека муравейник в разрезе и наполняли сердце тревогой. Дарку было страшно, страшно представить, что там, за "Стеной", какая великая опасность и угроза притаилась за горным хребтом, куда они, собственно, и направлялись.
– Ну что, любуешься?! - поинтересовался подъехавший Гаврий. - Есть чему подивиться, у самого дух захватывает, хоть и не впервой вижу, а уж сколько деньжищ в этот чертов редут вгрохали, лучше и не задумываться...
У него и не возникало мыслей о финансовой или эстетической стороне вопроса, его обуревал страх и нежелание оказаться снаружи крепости. Чем ближе они подъезжали, тем отчетливей становились отдельные очертания башен шпангоутов, перекрытий... тем сильнее его рука сжимала вожжи, и усиливалось желание развернуть коня.
– А почему гарнизон поднялся по тревоге? - спросил он, так и не сумев скрыть дрожь в голосе.
– Да не бойтесь вы, обычная процедура! - подбодрил Гаврий Дарка и побледневшую от страха Ильзу. - У нас с орками договоренность о торговле есть, но осторожность, как понимаете, не помешает. Изначально ворот в крепости не предполагалось, вот и приходится три раза в год, когда конвой туда-сюда ходит, небольшой участок стены разбирать. Гарнизон, пока телеги ползут, местность под прицелом держит, чтобы орки, дескать, вероломно ситуацией не воспользовались и на штурм не пошли.
Приблизившись вплотную к "Стене", Дарк убедился в правоте слов своего шефа. Солдаты прильнули к бойницам и зорко просматривали узкий участок горной дороги перед крепостью, не обращая никакого внимания на столпившийся внизу обоз. С высоты седла было видно, как повозки медленно исчезали в узком провале крепостной стены, походившем издалека на вход в пещеру чудовища или узкий тоннель.
– Слезайте, ребята! - крикнул Гаврий, спрыгивая с коня и садясь на камни. - Пока телеги не пройдут, нам соваться нечего. Видишь, как столпились, часок спокойно поспать можно, - мудро заметил капитан, поудобнее устраиваясь на огромном валуне.
Уверенное и даже беспечное поведение Гаврия развеяло страхи неизвестности, таившиеся по ту сторону "Стены", и успокоило солдата, однако спать Дарк не мог. Природное любопытство и армейская привычка осматривать укрепления одолели усталость и заставили влезть на верх камня, откуда можно было лучше рассмотреть устройство редута.
Прежде всего поражали инженерные особенности перекрытий ярусов и страховочных крепежей крупногабаритных предметов. Обычно это было слабым местом всех крепостей: когда вражеский снаряд попадает в катапульту или чан со смолой, находящиеся на верхнем уровне, то вся громоздкая конструкция, к огромной радости нападающих, летит вниз, давя защитников крепости, ломая деревянные балки лесов.
Защитники горного рубежа были полностью застрахованы от сей незавидной участи. Дело в том, что деревянных деталей просто не было: полы уровней были выложены из толстых каменных плит, державшихся на цельнометаллических вертикальных и горизонтальных сваях. Видимо, к строительству редута приложили умелые руки горные мастера-гномы, умевшие защитить свои жизни от обвалов шахт. На каждом из уровней были не только перила, но и страховочные бортики, надежно предохраняющие от падения с высоты раненых или просто подвыпивших солдат, хотя вряд ли кто-нибудь из них стал бы пить на посту.
Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что солдаты крепости профессиональные наемники, прошедшие многолетнюю школу боевых действий в лучших армиях мира.
Дарк чуял хороших бойцов, их сразу можно было выделить из общей толпы не только по суровой осмысленности лиц и крепкой фигуре, но и по тому, с какой подавляющей все остальные чувства и естественные человеческие желания ответственностью они относились к службе. Он наблюдал за крепостью уже более двадцати минут, и за это время ни один из бойцов не шелохнулся: они прильнули к бойницам и сосредоточенно наблюдали за местностью, не было слышно ни шуток, ни обычной болтовни на посту и не видно неприкаянных мотаний из стороны в сторону.
Голову Дарка посетила сумасшедшая мысль. По его скромным подсчетам каждый уровень защищало около трех сотен солдат, на нижнем уровне, как обычно, - двойной караул, значит, сейчас на стенах около трех тысяч хорошо обученных, профессиональных вояк плюс усиленная ночная смена, отсыпающаяся в бараках, итого гарнизон крепости составлял около шести-семи тысяч солдат. Если бы герцог Уильфорд не чтил бы международные договоренности, поставил бы этих ребят не на стены, а под свои знамена, то, скорее всего, маленькое пограничное королевство вскоре превратилось бы в могущественную державу.
От гипотетических рассуждений его отвлек камень больно ударивший в плечо. Задумавшись, он не обратил внимания, что время отдыха прошло, последние телеги приближались к импровизированным воротам, а Гаврий с Ильзой пытались докричаться до него снизу, отчаянно жестикулируя руками и надрывая голосовые связки на холодном ветру.
Местность по ту сторону "Стены" разочаровала его ожидания. Узкая горная тропа плавно спускалась вниз и переходила в дорогу посреди песчаной пустыни с редкими островками неизвестной и непривычной для глаза растительности. Единственным звуком было монотонное гудение ветра, свободно гуляющего по бескрайним равнинам. Живности не было, за исключением нескольких стервятников, парящих высоко в небе. При виде "птичек" Дарка передернуло, уж слишком свежи были воспоминания о пирующих на поле брани падалыциках.
Конвой съехал с горного перевала и, перегруппировавшись в нечто среднее между походным и боевым строем, двинулся дальше. Скорость передвижения стала еще меньше, а гномы, едущие на телегах с катапультами, заняли боевые позиции.
– Забыл тебя спросить, - внезапно раздался голос Гаврия, - ты помирился с Паулем?
"Не судьба", - хотел было ответить Дарк, но его опередил веселый голос неизвестно откуда появившегося рядом торговца:
– Что за глупые фантазии, господин Сорано, с какой стати мне портить отношения с моим лучшим другом, к тому же однажды спасшим мне жизнь? Я просто хотел лично поздравить лейтенанта Аламеза со вступлением в ряды вашей доблестной службы.
Дарк развернулся в седле и хотел подыграть лжи Пауля, но Дантон не дал ему такой возможности.
– Лейтенант, можно вас еще раз на пару слов, - вежливо спросил Дантон, удаляясь на несколько десятков шагов от группы.
– Пауль, я не хотел... - начал было оправдываться Дарк, приблизившись к Дантону, но товарищ перебил его извинения.
– Нет, послушай ты меня, я был не прав! - вдруг признался Пауль. Эмоции затуманили разум, и я сорвался... Уже только потом понял, что ты правильно поступил: и с амазонками, и с поступлением на службу. Обидно, конечно, что больше не придется работать вместе, - печально и усиленно выдавливая из себя скупую мужскую слезу, произнес вечно играющий роли многоликий Дантон, - но так оно будет лучше. К тому же ничто не сможет нам помешать остаться хорошими друзьями, - завершил на трогательной ноте пламенную речь торговец и протянул руку Дарку.
За рукопожатием последовало приглашение всей компании на вечеринку в его загородный особняк под Шемдарном.
– Во устроился, паразит, - взбесился Гаврий, услышав о приглашении, даже здесь, среди орковских степей, особняк построил!
К сожалению, дальше развить свою мысль капитан не успел, к группе приблизился забавно подскакивающий в седле небезызвестный Дарку десятник и мыслитель Пархавиэль Зингерщульцо.
– Господа и баба! - важно пыжась, выкрикнул гном. - Уважаемый всеми командир конвоя и просто хороший парень Румбиро Альто просит вас прибыть к нему, то бишь к первой телеге, для согласования действий и для того, чтоб удобнее было совать ваши носы в наши дела... ой... то есть обеспечивать дополнительную безопасность, - испуганно поправился проговорившийся гном.
– Ну что ж, передай уважаемому гному Альто, что нюхачи, то есть "господа и баба", скоро будут, - спародировал забавную манеру общения посыльного развеселившийся Гаврий.
* * *
– Ну ладно молодняк, а ты, человек солидный, опытный, понимать должен, - отчитывал Гаврия развалившийся на повозке Альто, - чем больше впереди телег, тем больше грязи во рту. Могли бы сами вперед подъехать, чтобы я своих парней взад и вперед не гонял.
– Да кто ж тебя поймет, Альто: то ты сердишься, то рядом ехать предлагаешь?
– Зато вы, люди, очень уж простые, - ехидно заметил гном. - Да в тех помоях, что в ваших башках плавает, ввек не разобраться... Сегодня одного хотите, а завтра совершенно другого, все сложности на свою... шкуру ищите, подобрал более деликатное слово Альто, почему-то постеснявшийся присутствия Ильзы, - не то что мы, гномы, коль взялись за дело, то до конца уж точно его доведем. А все почему, потому что мы це-ле-на-прав-ле-ны! - вывел Румбиро очередную гномью истину, важно тыча указательным пальцем в небо.
– А если люди такие глупые, то что ж ты в Кодвус подался, а не в Махакан или Аврилию? - спросил подъехавший ближе к телеге Дарк.
– Вот-вот, сразу видно типичный человеческий вопрос, обычная поспешность в выводах. Да кто ж тебе сказал, что плохо?!
– Не увиливай, Румбиро, - поддержал мысль Гаврий, - нам же интересно, почему столько гномов среди людей живет, а вот эльфы замкнуто держатся, во всем Кодвусе десятка не наберется, а вашего брата хоть пруд пруди.
– Ты в Махакане был?! - выкрикнул гном, которому явно подействовало на нервы упоминание об исторической Родине. - Сразу видно, что нет, тогда б глупостей не болтал, а сам бы все понял... Скучно там, - заявил вдруг Румбиро, - кроме шахт да скважин ничего нет, а народец местный на горном деле повернут. Куда ни придешь отдохнуть, везде одни и те же байки про обвалы да разглагольствования о клиноременных передачах камнедробилок. Даже бабы в постели и то о сплавах да породах языками чешут, свихнуться можно! А здесь жизнь не лучше, но веселее, и пиво кобальтом не отдает...
– А почему к людям, почему не к эльфам подался? - вмешалась в разговор молчавшая всю дорогу Ильза.
– Красива ты девица, да и не дура вроде, так чего же вопросы глупые задаешь? - возмутился Альто. - Эльфы, они, кроме себя, не то что никого не любят - не уважают даже: ни людей, ни орков, ни тем более нас...
– А вас-то за что, гномы вроде тоже древний народ, по крайней мере, намного старше людей будете?
– За то, что мы их генофонд испортили! - заявил Румбиро, гордо поддернув штаны.
На лицах троих собеседников появилось выражение искреннего недоумения. Ненадолго замолчав, Альто выдержал паузу, чтобы люди прочувствовали важность роли гномов в мировой истории.
– А дело было так! - наконец-то решил прояснить ситуацию гном. Раньше, несколько тысяч лет назад, жили в мире эльфы, гномы, орки да прочие мелкие народцы, о которых даже болтать не буду, поскольку они из своих болот и лесов не вылезали и особливо никому не мешали. Были конфликты, были войны, но, в общем, жизнь текла тогда тише. В эльфьем описании истории мира, книге Итхле, та пора еще эпохой "мирного сосуществования и всеобщего процветания" называется, то есть это когда разные народы друг дружке не черепа раскраивали, а больше торговали. Городов в ту пору много общих было, где вместе эльфы да гномы жили, вот из-за этого весь последующий бардак и вышел.
– Никак не пойму, к чему ты клонишь, как может что-то плохое случиться, если народы вместе живут да мирно торгуют? - удивился Гаврий.
– А так, - рассердился, что ему не верят, Альто, - что беда вся из-за наших с эльфами баб, женщин то бишь, приключилась!
– Ну, как всегда, - хмыкнула Ильза, - чуть что, сразу женщины виноваты, в них корень Зла!
– Помолчи, девица, и нечего тут обиженную за женщин всех времен и народов строить, послушай лучше, что говорю! - прервал ее Альто и невозмутимо вернулся к рассказу. - Нет, никого ни в чем не виню, просто природа их такова, что гномихам, например, раза два-три в год всего надо... У эльфов же все наоборот: женщины у них темпераментны, а сами они всяких этических норм напридумывали: контроль за рождаемостью, моральный облик и прочую ерунду... Вот и получилось, что, с одной стороны, мы, то бишь гномы, с выпученными глазищами бегали, а с другой эльфки на овощи засматривались...
Вскользь брошенное замечание о пристрастии женщин к плодам природы заставило щеки Ильзы покрыться пунцовой краской.
– Поначалу эльфийки от нас шарахались, морды брезгливые строили, продолжал гном, не обращая внимания на смущение девушки, - а потом куда деваться, выбора особого не было.
– Ты хочешь сказать, что в результате этого смешения рас и появились люди? - усомнился Дарк.
– Ничего не хочу, - вспылил гном, - и сам не верю, что из таких умных ребят, как мы, такие олухи получились.
– Зачем же тогда сказки рассказываешь? - поинтересовался Гаврий.
– Да потому что эльфы взаправду этому верят, - заорал Альто, - и нас в том винят!
Ненаучный спор, посвященный природе возникновения человека, был неожиданно прерван появлением на горизонте трех всадников - патруля, высланного Альто в дозор впереди конвоя. Гномы гнали лошадей во весь опор, вплотную прижимаясь к гривам, отчего были еле заметны на спинах величественных животных. Причина спешки была ясна, впереди на дороге быстро росло облако пыли, которое мог поднять только очень внушительный по численности и движущийся с большой скоростью конный отряд.
– Румбиро, шаконьесы! - пропыхтел взмокший дозорный, поравнявшись с командиром.
– И чего орешь, сам вижу, что не бабочки, - ответил невозмутимый Альто, приказывая колонне остановиться, - сколько их?
– Не знаю, более трех сотен будет! - испуганно пролепетал гном в ответ.
– Какие штандарты?
– Чаво? - не понял вопроса дозорный.
– Ну, флаги какие, дубина?! - заорал Альто на обескураженного солдата.
– Белые с двумя красными полосами.
– Понятно, бандюги... - недовольно поморщился Альто, а потом вдруг заорал так громко, что находившийся рядом с ним Гаврий чуть ли не свалился с седла. - К бою!!!
Царившая до этого момента тишина сменилась разноголосым гомоном гномов, послышались команды, свист кнутов и недовольное ржание лошадей. Уже через минуту телеги стояли кругом, ощетинившись частоколом длинных копий, а солдаты устанавливали по бортам осадные щиты. В центре возникшего лагеря разместились телеги с наиболее ценными грузами и катапультами. Стрелки заняли позиции за щитами, а пехотинцы достали из-за широких поясов топоры, и лагерь вновь погрузился в тишину, ожидая появления мчавшегося на них противника.
Тем временем облако росло, и на фоне бесформенных клубов пыли начали проступать призрачные очертания всадников. Отряд был на расстоянии полумили, когда рука Румбиро упала вниз, и грохот шести выстрелов слился в единый залп, чуть не разорвавший барабанные перепонки. В глазах потемнело от роя мелких снарядов, несущихся вдаль, заслоняя солнце и раздирая небо с пронзительным свистом.
К сожалению, катапульты выстрелили слишком рано, всадники заметили уловку гномов и успели вовремя затормозить. Конница столпилась, пытаясь перегруппироваться, а затем снова ринулась в бой, обходя стороной участок поля, усеянный "чесноком". Повторный залп остановил нападавших, но на этот раз они не пытались совершить обходной маневр, а просто застыли на месте.
Привстав в седле и заслонившись рукою от яркого солнца, Дарк пытался разглядеть фигуры наездников, но отказался от бессмысленного занятия: противник был слишком далеко, и отдельные очертания конников сливались в одну огромную черную массу, внутри которой шло непрерывное движение. Аламез мог с уверенностью сказать только одно - перепугавшись, дозорный ошибся при определении численности отряда, всадников было не менее пятисот. Поделившись своими наблюдениями с Румбиро, Дарк в очередной раз нарвался на грубость. Гном пробурчал что-то невнятное в ответ, а потом приказал не лезть под руку...
Вскоре от отряда отделились несколько точек, медленно и как будто с опаской приближающихся в сторону конвоя. Альто не стал размениваться по мелочам и тратить залп на единичные цели, он приказал подпустить группу поближе и расстрелять из арбалетов. Стрелки послушно взвели пусковые механизмы и прищурили левый глаз, фиксируя взгляд на мишенях, но в самый последний момент по полю разнесся поспешный приказ "Отставить!!!". Скомандовал не Альто, а Дантон, быстро мчавшийся на вороном жеребце вдоль рядов телег.
– Дантон, полководец доморощенный, какого черта лезешь?! - громко заорал взбешенный Румбиро. - Во время боя я командир, закрой пасть, пока по морде не получил! - добавил Альто, угрожающе потрясая в качестве аргументации увесистой дубинкой.
– Не горячись, Альто, - прохрипел Дантон осипшим от крика голосом, - у них белый флаг.
– А мне-то что, пусть хоть подштанники на шест повесят! Флаг встречающих должен быть зеленым с красным квадратом, тряпки остальных цветов меня не интересуют, - кратко объяснил свой подход к дипломатии Альто.
– Там Сурьем Аш Кдер!
Ничего не говорящее Дарку имя заставило Румбиро сменить решение и дать стрелкам отбой. Пока Дантон и Альто дебатировали по весьма банальному вопросу: "бить или не бить, стрелять или обождать?", группа из десяти парламентеров поравнялась с внешним кругом телег. К удивлению Дарка, орк был всего лишь один, а остальные члены отряда оказались людьми.
Впервые в жизни Дарк своими глазами увидел орка, вид огромного существа с черными паклями длинных волос и с клыкастой мордой лишил его дара речи. Облаченная в толстую кожаную броню двухметровая груда мышц с трудом умещалась на спине бедной лошади.
Если бы живописец решил бы создать уникальное по своей несуразности полотно "орк-кавалерист", то ему достаточно было бы взять натурщиком пятилетнего оболтуса и усадить его верхом на дворнягу средней величины.
Гномы поспешно освободили проход, и орк, гордо оглядывая низкорослое воинство, подъехал к позиции командира, то есть к телеге, на которой восседал Румбиро.
– Алто, старый дрян, - прогремел мощный грудной бас орка, - моя твоя не понимат, твоя моя стрелят!
– Сурьем, дружище, - ответил за Румбиро Дантон, видя, как гном уже открыл было рот и собирался выплеснуть в лицо делового партнера ответную тираду непристойного содержания, - с каких это пор ты стал плохо разбирать цвета и путать зеленый с белым? В письме твоему наджибу я же ясно указал "зеленое полотнище с красным квадратом в центре", а что у тебя за флаг?
– Аааааааа, - протянул на одной ноте орк, - Ур моя ничего не говорит, а твоя зачем стрелят?
– Как зачем, у вас тут разбойниками степь полна, а у меня груза сам знаешь насколько!
– У нас совсем тихо, элфа шаконьес разбойник поймат, тепер дорога чиста-чиста.
– Ладно, все целы, все здоровы, чего волноваться? - примирительно подытожил Пауль и хлопнул Сурьема по массивному плечу. - Лучше скажи, почему наджиб сам не встречает или нас уважать перестал?
– Ур тебя очен луйбит, - орк стукнул в подтверждение своих слов кулаком по груди, отчего испуганно шарахнулась стоящая рядом лошадь, - но проклята элфа его в Шерм-Дарнъ задержат, важна разговора говорит, в пут он меня посылайт!
На этом дорожное недоразумение было исчерпано, телеги вновь выровнялись в походный строй, и конвой в сопровождении шаконьесов, людей на службе у орков, тронулся в путь. Еще никогда в истории торгового дела караваны так хорошо не охранялись: на каждую телегу с грузом приходилось более двенадцати солдат.
Глава 15 Цена альянса
Говорят, чтобы спиться, необходимо прикладываться к бутылке в течение долгих лет, Дарк был талантлив, ему потребовалось всего два дня.
С тех пор, как караван перешел через "Стену", прошло не более трех суток, двое из которых были полны бездельем и беспробудным пьянством в поместье Ур-Пьера возле города Шемдарн. Делать было нечего: как только конвой прибыл во двор дома торговца, Сурьем, руководствуясь, по его словам, исключительно соображениями безопасности, ограничил перемещения участников экспедиции домом, складом и небольшой площадкой заднего двора. Выставленные по периметру высокой стены усадьбы усиленные караулы должны были не только никого не впускать, но и не выпускать без личного разрешения Сурьема или Ур-Пьера, которого, кстати, никто так и не видел.
Свинское отношение к людям и гномам нагло прикрывалось заботой об их благополучии, вызванной якобы нелюбовью местных жителей к тем, кто прибыл "оттуда". Единственным человеком, на которого, видимо, не распространялась ненависть обитателей города, оказался, как нетрудно было догадаться, пронырливый Дантон.
Пауль свободно перемещался вне пределов лагеря, порой он пропадал несколько часов, а потом появлялся в сопровождении шаконьесов в сине-белых мундирах или орков, большинство которых вообще пренебрегали одеждой. Однажды по этому поводу даже произошел конфликт.
Подвыпившие гномы собрались во дворе рядом с еще целым бочонком пива. В это время Пауль был рядом и показывал товары двум потенциальным покупателям-оркам, одному из которых почему-то показалось, что гномы смеются над его пропорционально малым орковским достоинством и тычут в него пальцами, хотя, если честно, то Зингершульцо был воспитанным гномом и указывал булавой...
Когда орку наконец-то надоело терпеть дружный хохот десятка собутыльников и их веселое бормотание на непонятном языке, но явно адресованное его физиологическим особенностям, орк, рыча и брызгая слюной, в два прыжка оказался рядом с обидчиками и саданул массивной лапой по маленькой головке Пархавиэля. Гном кубарем скатился с бочонка и грохнулся о землю, затем встал, гордо отряхнул испачканную одежду и принял вызов... Высоко подпрыгнув в воздухе, Зингершульцо размахнулся, и его кулак с силой врезался в объект невинных насмешек.
Орк взвыл и упал на землю, мигом подскочившие к своему собрату орки похватали дубины, кинулись на гномов, те взялись за топоры. Лишь благодаря одновременному вмешательству Сурьема и Дантона конфликт удалось предотвратить, но товар ушел с двадцатипроцентной скидкой.
В принципе продажа шла неплохо, всего за два дня товаров убавилось на треть. Наверное, полная изоляция и подконтрольность перемещения участников экспедиции способствовала бойкой торговле, не отвлекая Дантона на улаживание случайно вспыхивающих конфликтов, но крайне неблагоприятно сказывалась на выполнении поставленных Диверто задач. Что и говорить, следить за контактами и темными делишками Дантона, ведомыми к тому же на орковском языке, не удавалось.
Кроме провала миссии, у возникшей ситуации был еще один и весьма неприятный побочный эффект - делать было абсолютно нечего, и каждый член группы пытался скоротать мучительно тянувшиеся часы ожидания в меру своих скромных сил и фантазий.
Любимой забавой Ильзы и Гаврия стали тренировки с оружием, они не только позволяли коротать время и оттачивать мастерство, но и сближали бывших врагов, незаметно превращая их в хороших приятелей и напарников. Панацеей же для Дарка стало вино, только оно позволяло взглянуть на положение дел без лишних ингредиентов эмоций, оценить ситуацию и продумать следующий ход.
Вот и сейчас, пока его товарищи скакали под моросящим дождем, нанося друг другу легкие тренировочные удары, Дарк сидел в обнимку с кувшином вина у входа в шатер и думал... думал об ошибках, которые успел совершить за эти три долгих дня. Многочасовой анализ просчетов привел к неутешительным результатам: поставленная Диверто задача была с самого начала невыполнима, а любые их действия обречены на провал. Причина неудач заключалась не в их неумении сориентироваться в ситуации и найти правильное решение, а в полном отсутствии предварительной информации о жизни на бескрайних просторах орковских степей.
Возможно, Диверто никогда и не интересовало, что же происходит на землях орков, ему вполне хватало проблем в Кодвусе и разборок с соседними королевствами. А если не так, а если он специально не стал инструктировать группу? Об этом было даже самому подумать страшно, не то чтобы поделиться мыслями с Гаврием. Отправить своих людей с заведомо невыполнимым заданием в тыл врага, о котором они к тому же абсолютно ничего не знали, - все равно, что подписать им смертный приговор.
Дураком Дарк почувствовал себя сразу же, как только к конвою примкнул отряд сопровождения. Он чего-то не понимал в жизни, факт добровольной службы людей оркам уже сам по себе был для него подозрительным и наводил на размышления о правилах выживания в этом чуждом для него мире. Присмотревшись к солдатам поближе, Дарк заметил некоторые странные черты внешности молчаливых парней, сильно отличающие их от обычных людей: более высокий рост и крепкое телосложение, широкие скулы и неестественно угловатая лобовая кость, и, конечно же, темный, почти коричневый оттенок кожи.
По наущению Гаврия, с которым он поделился наблюдениями, Дарк подъехал к ближайшей группе шаконьесов и начал оживленно расспрашивать о лошадях, надеясь затем плавно перейти к беседе на более интересные темы.
Парни удивленно вытаращили на него раскосые глаза и замотали головами, пытаясь объяснить чужаку, что не говорят на его языке. Один из них нахмурил сросшиеся густые брови, напряженно вспоминая когда-то слышанные им слова чужого языка, и медленно, по слогам произнес: "Неееэ по-ни-майт". Непривычная артикуляция более мягкой всеобщей речи заставила солдата широко раскрыть рот, обнажив белоснежные зубы и две пары клыков, остроте и крепости которых явно бы позавидовал маркиз Норик.
Испугавшись неожиданного зрелища, Дарк рассеяно кивнул головой и быстро поскакал прочь. Доехать до Гаврия он, правда, так и не успел, его окрикнул с повозки заметивший неудачную попытку общения с туземцами Альто.
– Не лезь к парням, - тихо произнес гном, оглядываясь по сторонам, - у тебя своя работа, у них своя... Не суйся в чужие дела, мне конфликты не нужны!
– У них... клыки, - поделился открытием Дарк.
– Знаю, что с того? - на удивление невозмутимо отреагировал Румбиро.
– Но у людей не может быть клыков, а у них есть! - уже в полный голос пролепетал Аламез, никак не в состоянии отойти от увиденного.
– Чудак, тебе же сразу сказали, это не люди, а ШАКОНЬЕСЫ!
Участь проигравшей стороны при столкновении рас незавидна: или ассимиляция, или полное уничтожение. Спрятавшиеся за "Стеной" от нашествия племен диких орков люди быстро забыли о судьбе сородичей, не успевших пересечь спасительный горный рубеж. "Орки - порождение сатаны, пожирающие людскую плоть и пьющие кровь праведников как вино, - неустанно твердила Единая Церковь, поднимая боевой дух бойцов. - Попасть в плен к чудовищам обречь себя на лютую смерть!"
По словам же бывавшего не раз среди орков Румбиро, история взаимоотношений людей и орков на захваченных территориях развивалась совершенно не так. Попавшие в плен граждане бывшей Морении превратились не в ходячие запасы провизии, а в рабов, гнущих спины на плантациях, пасущих скот и занимающихся ремеслом, то есть батрачащих на новых хозяев.
Вначале людям было трудно: они быстро вымирали, как загибаясь от непосильного труда, так и погибая в многочисленных, стихийно вспыхивающих восстаниях, но, в конечном счете, некоторым удалось выжить и приспособиться. С течением времени пламя ненависти между расами угасло, чему во многом способствовали эльфы, поселившиеся в бывших людских городах и, как ни странно, быстро нашедшие общий язык с орками. Эльфы пользовались уважением старейшин племен, к их советам прислушивались, с ними торговали и даже считались с их мнением.
Верховный Совет эльфов неожиданно встал на защиту ненавистных им ранее людей и заставил племена смягчить условия пребывания в рабстве, то есть поднять людей в глазах орков с уровня домашнего скота, управляемого батогом, до завидного положения слуг, то есть к кнуту иногда добавлять пряник.
К удивлению старейшин, совет оказался правильным: люди прекратили бунтовать и принялись за работу - у них в глазах загорелся слабый огонек надежды выжить и постепенно улучшить свое положение. Проблема с людьми была решена, но тут же на смену ей пришли новые осложнения...
Отложив плетку в сторону и прекратив разговаривать с людьми только с позиции силы, орки заметили, что у них больше общего с их рабами, чем с заносчивыми, замкнутыми и постоянно выдерживающими дистанцию в общении эльфами. Народы сблизились, а многочисленные плоды их общения вскоре наводнили стоянки племен и городские площади.
Как ни пытался Уркан Надыр эк Мануш, бывший в ту пору предводителем Орды, бороться за чистоту крови, но темперамент воинственных орков был куда сильнее, чем дисциплинарные и племенные устои. Буквально за какой-то десяток лет шаконьесы, что в переводе с языка степей означает "полукровки", наводнили страну.
В зависимости от суровости обычаев отдельных племен с притоком неполноценных детей боролись по-разному: убивали, изгоняли, делали рабами или даже пытались лечить, совершая над ними таинственные шаманские обряды изгнания скверны из тела воина. Не стоит и говорить, что какие бы суровые меры ни принимались, число шаконьесов продолжало неумолимо расти: изгнанные в дикие степи и пустынные горы выживали, рабы убегали или втирались в доверие к хозяевам. С силой и выносливостью орков, а также ловкостью и упорством людей новая раса боролась за право жить, за "место под солнцем". В конце концов она победила!
Прошло еще несколько десятков лет, и небольшая этническая проблема переросла в угрозу. Изгнанные или бежавшие на свободу полукровки стали образовывать банды и нападать не только на мелкие поселения, но и на достаточно крупные становья. Тем временем ослабленные изнурительными попытками взять штурмов "Великую Стену" орки не могли оказать достойного сопротивления и переловить обнаглевших бандюг.
Новый предводитель Орды, сын ушедшего на покой Уркан Надыра, Дакар эк Мануш, скрепя сердце, был вынужден вместе со Старейшинами обратиться в Верховный Совет эльфов. Ответ поразил своей простотой: "Помощи не дадим, вы в состоянии уладить конфликт сами. Разделяйте и властвуйте, направьте враждебную силу в нужное вам русло!"
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Плотников Александр