Чтение 20–й страницы книги ~Ритуал после брачной ночи~

меня не получится. Это точно.

Так же как и детектив.

Теперь я знала, как погибла Алла Кодрина, но это не продвинуло меня ни на
шаг в разгадке убийства самого Киви. Единственное, что я могу сделать, -
отправиться по следам перстня, к брату покойной. Интересно, как он относился
к своему знаменитому зятю?..

***

...Входная дверь хлопнула ровно в восемь вечера. Сергуня, довольно долго
копошившийся в прихожей, деликатно постучал в дверь и так же деликатно
спросил из-за нее:

- Можно?

Такая тактичность меня насторожила: не думает же он, в самом деле, что я
предаюсь разнузданным сексуальным экспериментам с его котом Идисюда?

- Можно? - еще раз повторил Сергуня.

- Конечно. Это же твой дом.

Он вошел, тихий и благостный, с букетом таких же благостных гербер и с
огромной полиэтиленовой сумкой в руках. В сумке явственно просматривались
контуры нашего ужина.

- Как прошел день? - спросила я с интонациями жены в голосе.

- Лучше не бывает.

- А цветы?

- Да, - Сергуня покраснел. - Это тебе. Это мне. Понятно. От благодарных
почитателей моего криминального таланта.

Ну точно извращенец, и к гадалке ходить не надо.

Извращенец принялся выкладывать из сумки провизию. Моему удивлению не
было предела. Сырокопченая колбаса, балык, бастурма, сыр "Дор блю" с
очаровательным налетом плесени, маслины и прочие гастрономические изыски.
Последними были извлечены бутылка "Smimoff", виски и текила.

- По какому поводу банкет?

- По твоему. - Сергуня дернул себя за ухо и наконец позволил себе
заглянуть мне прямо в глаза. Могу поклясться, что увидела там немое
обожание.

- Да?

- Если ты, конечно, не возражаешь...

Я не возражала, тем более что пельмени, оставленные мне Сергуней, мог
есть только самоубийца.

- Пойло взял на выбор. Крепкое. Специально для тебя.

- Тронута.

...Мы начали с виски.

Сергуня не глядя махнул дневную норму, затолкал в себя кусок бастурмы,
без всякого аппетита прожевал - и снова уставился на меня.

- Ты знала Станислава Дремова? - прерывающимся шепотом спросил он. В его
исполнении фраза прозвучала как "Не согласишься ли ты выйти за меня замуж,
дорогая?".

От неожиданности я поперхнулась маслиной. И пришла в себя только после
того, как проглотила косточку.

- Почему ты об этом спрашиваешь? - таким же шепотом ответила я. В моем
исполнении эта фраза прозвучала как "Не пошел бы ты на хрен, дорогой?".

- Потому что ты мне солгала.

Скажите, пожалуйста, какие мы ранимые!

- В каком смысле - "солгала"?

- У отца Кодриной не было никакого второго брака. Классический тип
примерного семьянина. Так что сводной сестры Аллы из тебя не получится.

Вот оно что! Семейка, в которую я вляпалась, была еще та: папашка,
типичный интеллигент, всю жизнь просидевший на цепи у панталон своей жены. И
дочурка, которая отрывалась как могла, шастала по родовому гнездышку в голом
виде... И так увлеклась любовными утехами, что не заметила, как ей проломили
голову.

- Что скажешь? - Сергуня не сводил с меня глаз.

- Внебрачные связи исключены? - деловито спросила я.

- Похоже, что да.

Я улыбнулась Сергуне хорошо отработанной провокационной улыбкой. И
облизнула губы. Прием, неотразимо действующий на докеров портовых городов.

- Придумай сам. Ты же журналист.

- Сегодня пришла информация еще об одном деле. Оно как-то выпало из поля
зрения... На фоне смерти звезды исполнительского искусства все выглядит
тусклым, сама должна понимать.

- Ну и?

- Убийство главы продюсерской фирмы "Антарес". Фирма не бог весть какая,
сшивается на периферии шоу-бизнеса, заманивает в страну молью траченных
знаменитостей. О которых лет двадцать как все забыли. Словом, шакалье...

Исчерпывающая характеристика нашего дружного коллектива. Стас
перевернулся бы на своем персональном столике в морге, если бы услышал.

- Так уж и шакалье, - вступилась за "Антарес" я. - Просто люди занимаются
своим делом.

- Значит, Станислава Дремова ты не знаешь.

- Фамилия довольно распространенная... А что с ним случилось?

- Я же сказал, его убили. Так же, как и Олева Киви. Так же, как и жену
Олева Киви. Дырка в виске. Прости, что напоминаю.

- Ничего.

- А знаешь, что самое интересное в деле этого Дремова? Ведь это ты его
убила.

И снова фраза, произнесенная Сергуней, причудливо изменила смысл. Теперь
это было не просто предложением руки и сердца, "Если ты не останешься со
мной, я не смогу жить. Без тебя все теряет смысл. Если ты не останешься со
мной, я повешусь. Я нажрусь таблеток, я вскрою себе вены, я выброшусь из
окна с бутылкой уксусной кислоты в руках. Останься со мной, единственная
моя, останься, останься, останься-а-а!.."

- Я?! Убила какого-то Станислава Дремова? С какой стати мне нужно было
его убивать?

Сергуня не отрываясь смотрел на меня: "О, как ты прекрасна, возлюбленная
моя, обагренная кровью, как ты прекрасна..."

- Тебя видели, когда ты покидала его квартиру. Вера Константиновна,
старая сука. Приходится признать, что у меня нет проблем только со
свидетелями.

- И до этого ты неоднократно бывала у него. Ты работала в его фирме. -
Сергуня неторопливо достал из своего потертого рюкзака сложенную вчетверо
бумажку и помахал ею перед моим носом. - Сулейменова Варвара Андреевна,
помощник менеджера. Думаю, ты была не только помощником менеджера. Ты
выполняла еще и деликатные поручения разного свойства.

Я улыбнулась: свойство всегда было одним и тем же, а насчет
деликатности... Еще никому не удавалось деликатно получить оргазм. Я, во
всяком случае, такого не припомню.

- Допустим. Допустим, я знала Стаса Дремова. Работала в его фирме. Но это
еще ничего не значит и к тому же уголовно ненаказуемо.

- Ты была в его квартире, когда произошло убийство.

- Я не была в его квартире.

- Ты была в его квартире, а домработнице, которую встретила у лифта,
сказала, что он тебе не открыл.

- А он мне и вправду не открыл.

- Консьержка внизу запомнила примерное время твоего визита. Ты оставалась
наверху больше получаса. Вполне достаточно, чтобы убить. Время убийства
установлено с точностью до десяти минут. И ты в эти минуты попадаешь.

Черт, зачем же я ем так много сыра? Кусок за куском... Двадцать один по
вертикали: нервное расстройство, характеризующееся патологически повышенным
чувством голода, семь букв.

БУЛИМИЯ.

Тогда это слово из кроссворда в журнале "Дамский вечерок" я так и не
отгадала. И нервы, оказывается, у меня ни к черту. Странно только одно:
почему Сергуня пришел домой в гордом одиночестве, почему он не захватил с
собой взвод спецназа? Если на моей совести два трупа, то я вполне подпадаю
под определение "особо опасная преступница".

Или спецназ ждет меня за дверью, у лифта?..

Лифт.

Теперь я вспомнила: этот гнусный лифт ездил в моих извилинах туда-сюда,
как ненормальный, - даже Веру Константиновну я встретила у лифта. А к Стасу
я поднималась пешком, потому что... Потому что кто-то увел лифт из-под
самого моего носа! И спускался этот "кто-то" с верхнего этажа. И вполне мог
оказаться убийцей.

- По-моему, сыр великолепный, - медленно произнесла я, не спуская глаз с
Сергуни. - Где твои дуболомы?

- Какие дуболомы?

- В бронежилетах. Ты ведь привел "хвост".

Сергуня неожиданно густо покраснел, а на глаза ему навернулись слезы. Я
сильно подозревала, что крокодиловы.

- Выпьем? - подбодрила я его. - На посошок?

И тут произошла удивительная вещь: Сергуня приблизился ко мне и отвесил
пощечину. Пощечина была не сильной, но достаточно обидной. Она возвращала
меня к благословенным таллинским временам, когда именно таким способом Стас
Дремов отучал меня утаивать часть денег, полученных от клиентов. Страх,
который казался навсегда похороненным в фамильном склепе на задворках души,
тотчас же выполз и продемонстрировал хорошо сохранившиеся мощи.

Я по-настоящему испугалась я втянула голову в плечи и попыталась
заслониться рукой.

Но еще больше испугался сам Сергуня.

- Неужели ты думаешь, что я могу сдать тебя?! - запричитал он фальцетом.
- Неужели ты и вправду так думаешь?!

Любой нормальный человек поступил бы именно так. Но Синенко не был