Чтение 20–й страницы книги ~Последнее слово за мной~

Женщина в переднике дожидалась в соседней комнате, сидя в кресле с книгой
в руках. Увидев нас, пошла навстречу.

- Как он себя чувствует? - тихо спросил Кирилл.

- По-моему, неплохо. По крайней мере, ни на что не жалуется. На редкость
спокойный больной. Конечно, я всего...

- Кто-нибудь навещал его сегодня? - перебил Кирилл.

- Нет...

Пока они разговаривали, я выглянула в сад, потом взяла книгу, которую
читала сиделка, повертела ее в руках. "Поющие в терновнике", вместо закладки
читательский билет; областная библиотека, Юркова Надежда Васильевна.

- Вы идете? - окрикнул меня Кирилл, судя по недовольству в голосе, уже не
в первый раз.

- Да, разумеется, - заверила я, положив книгу на место. - Вы знаете, мне
так и не удалось ее прочитать.

- Что?

- Эту книгу, "Поющие в терновнике". Она есть в библиотеке моего "мужа"?

- Понятия не имею, - проворчал он. Женщина вместе с нами вышла на крыльцо
и терпеливо ждала, когда мы покинем двор.

- Это неизвестный благодетель, от которого вы надеетесь получить деньги?
- спросила я, когда мы уже отъезжали от дома. Кирилл Сергеевич взглянул
хмуро и с неохотой кивнул. - Он богат и завещал деньги моему "мужу"?

- Что-то вроде этого. Но есть нюанс. Этот человек всегда больше любил
Полину, чем собственного внука. И если бы узнал, что они расстались...

Не скрою, я вздохнула с облегчением. Конечно, грех обманывать старика,
который одной ногой стоит в могиле, но теперь хотя бы все стало ясно. Полина
сбежала и не желает вернуться, несмотря на обещания большого наследства. Для
того и придуман этот трюк с подставной женой. А чтобы я не сбежала раньше
времени, хитроумный Кирилл посоветовал Алексею Петровичу прикинуться
инвалидом.

Смерть богатого родственника ожидается со дня на день, он может пожелать
увидеть меня в любой момент, с этой целью меня и держат в доме под охраной.

Алексей Петрович получит свое наследство, мне выдадут премию, а он сразу
же выздоровеет и разведется с дражайшей половиной. Гнусность, конечно, зато
никаких загадок. Я голову ломала, а все так просто... Стоп. А тайник и
паспорт в нем? Кто эта неведомая Полина, назвавшая Алексея Петровича Иудой?
Вряд ли я об этом узнаю, если тот же Алексей Петрович не пожелает меня
просветить, а что-то подсказывает мне, что с подобными вопросами лезть к
нему не стоит.

Главное, я теперь уверена, никаких особенных тайн нет, все банально до
глупости: наследство, алчные родственники, капризный старик...

- О чем вы думаете? - спросил Кирилл.

- О том, как, должно быть, утомительно ждать наследства, - ответила я.

Но на этом приключения в тот день не закончились.

Вечером мы сидели в библиотеке, мужчины пили коньяк, я наблюдала за своим
"мужем" и пыталась решить: какого черта он продолжает притворяться? Ведет
себя по отношению ко мне столь безукоризненно, что я начинала сомневаться:
полно, да знает ли он о подмене? Где-то около часа мы сидели, почти не
разговаривая, я порывалась покинуть библиотеку, но Кирилл Сергеевич одарил
меня таким взглядом, что я сочла за лучшее остаться. Было ясно: что-то
ожидается.

Зазвонил телефон, Кирилл Сергеевич снял трубку, сказал отрывисто: "Да".

Лицо его вдруг окаменело, глаза приобрели странное выражение, точно не
взрослый мужчина сидел передо мной, а несчастный потерявшийся ребенок.
"Хорошо", - голосом без выражения заявил он, перевел взгляд на Алексея
Петровича и едва заметно кивнул. Тот сжал подлокотники кресла и вымученно
улыбнулся. "Старик, должно быть, умер, - подумала я. - И не надоело им
ломать передо мной комедию?

Было бы проще для них и для меня, скажи они правду с самого начала.
Впрочем, это я с собой лукавлю, вряд ли бы я добровольно согласилась
участвовать в их затее".

- Вам могут позвонить, - равнодушно и как бы между прочим сказал Кирилл
Сергеевич.

- Кто? - не поняла я.

- Еще один родственник, который тоже захочет вас увидеть...

Словно в подтверждение его слов телефон зазвонил опять. Кирилл снял
трубку и протянул мне:

- Это вас.

В крайнем недоумении я взяла ее и услышала мужской голос, звучал он
хрипло и довольно неразборчиво, точно мужчина находился за сотни километров
отсюда.

- Это ты? - спросил он, а мне ничего не осталось, как ответить:

- Разумеется, это я.

Кирилл нажал кнопку "фон" на телефоне, и теперь наш разговор был хорошо
слышен всем присутствующим. Алексей Петрович смертельно побледнел и сидел не
дыша, а Кирилл торопливо писал что-то на листе бумаги.

- Рад тебя слышать, - сказал мужчина.

- В самом деле? - Я усмехнулась.

- Само собой. Почему нет? Как дела?

- Нормально. А у тебя?

- Более или менее. - Он засмеялся. - Через пару дней появлюсь в городе.

Надеюсь, ты будешь счастлива меня увидеть. - Он опять хохотнул, а я
торопливо считывала с листа написанное Кириллом.

- И не надейся. Могу послать тебя к черту прямо сейчас.

- Да брось ты. - Опять смешок. - Мы же друзья. И тебе совершенно не за
что на меня злиться.

- Это ты так думаешь. А у меня свое мнение, но все равно я рада, что ты
вернулся.

- Еще бы... А я-то как рад. - Теперь в голосе откровенная издевка. -
Ладно, беби, готовь торжественную встречу. - И не простившись, он бросил
трубку.

В комнате стояла тишина наподобие могильной, тут я обратила внимание еще
на две вещи: Алексей Петрович явно был близок к обмороку, а по лицу всегда
сдержанного Кирилла ручьями стекал пот.

- Кто это был? - спросила я тоном, не допускающим ответа "неважно" и
прочего в том же духе.

- Ваш любовник, - хрипло ответил Алексей Петрович - Надеюсь, он понял,
что между вами все кончено...

Потрясающе, мало мне "мужа", оказывается, у меня еще есть любовник, к
тому же такой, которого эти двое смертельно боятся.

Вернувшись к себе, я попыталась привести мысли в порядок. В стройную
версию, которая появилась после посещения старика, не вписывался телефонный
звонок и еще... Полина. Пройдясь по комнате и заставив свою память
напрячься, я вспомнила имя художника, написавшего ее портрет: А. Морозов.
Если мне повезет и он из этого города, я смогу кое-что узнать о женщине на
портрете. Вот этим и попытаемся заняться завтра.

Однако утренний визит Кирилла, ставший уже привычным, нарушил мои планы.

Полночи я гадала, можно ли фразу Алексея Петровича "Это ваш любовник"
расценить как признание, что он прекрасно осведомлен о том, как реально
обстоят дела с его семейной жизнью, то есть что я никакая не Полина и весь
этот спектакль перед ним разыгрываю напрасно? Зачем он продолжает
притворяться? Допустим, Алексей Петрович решил, что у жены амнезия, и просто
напомнил супруге о некоторых аспектах ее личной жизни, но Кирилл об амнезии
мне поведать забыл, я ее не симулировала, следовательно, эту версию можно
засунуть куда подальше, как впрочем, и все остальные. Судя по их реакции на
телефонный звонок, дело тут не столько в любовном треугольнике, сколько...
Ну вот, пожалуйста, еще один знак вопроса. Хотя, может, все очень просто:
они принудили меня играть роль Полины, рассчитывая получить деньги, дорогой
родственник все никак не соберется с силами скончаться, а тут нелегкая
приносит любовника, которому ничего не стоит разрушить все их планы. Есть с
чего потеть и готовиться упасть в обморок. С другой стороны, если старик не
заметил подмены, отчего не обмануть и любовника?

Вряд ли он способен запросто явиться в дом, судя по телефонному
разговору, отношения его с Полиной желают лучшего, она, то есть я, будет
избегать встречи, а он, если и сможет увидеть любимую, так только на
приличном расстоянии, ничего не заподозрит и гениальную комбинацию не
нарушит.

В общем, в голове у меня была самая настоящая каша, оттого я и встретила
Кирилла в высшей степени неприветливо, то есть забыла поздороваться, а на
его немного нервное: "Побыстрее собирайтесь, у нас есть дело" - устроилась в
кресле, посмотрела зверем и осведомилась:

- А вы ничего не хотите мне объяснить?

- А я обязан? - искренне удивился он.

- Разумеется, - в свою очередь удивилась я, и тоже вполне искренне, -
если желаете, чтобы я поднялась из этого кресла.

Я ожидала иезуитской улыбки и длинных бессодержательных фраз,
произнесенных тихим голосом, но вместо этого Кирилл вдруг заорал:

- Послушай, ты!.. - Рот его дернулся, он глубоко вздохнул и спросил тише,
причем с исключительной язвительностью:

- Может, есть желание оказаться в тюрьме?

- Может быть, - ухмыльнулась я. - Все-таки моя скорая отправка в тюрьму
весьма проблематична, для начала, как минимум, должен состояться суд, а до
суда следственно-розыскные мероприятия, а главное - труп.

- Вам еще раз показать фотографии?

- Нет, мне объяснить: дело об убийстве этого человека ведется?

- Не перебарщивайте, речь идет о дорожно-транспортном происшествии...

- Отлично. Следствие ведется?

- Разумеется. Но пока у милиции никаких зацепок.

- А когда я здесь закончу с карьерой характерной актрисы, может, вместо
пятидесяти тысяч у меня появятся зацепки у милиции?

- Вы с ума сошли. Подумайте сами: я вовсе не заинтересован в том, чтобы о