одиннадцать двенадцать. Твои два головореза могли стрелять в Лемминга или
забрать трупы из дома, но не могли сделать и то и другое.
следует каждую деталь.
доме, и человека, истекшего кровью до смерти. Всего четыре имени - и можешь
отправляться куда душе угодно.
- вонючую, когда она горела, - и сверлил меня карими глазами. В конце
концов, он просил меня дважды, хотя обычно ограничивался одним разом. Кроме
того, теперь это стало полицейским делом, тем более что если Бруно и Дейву и
раньше грозила опасность, то теперь она, во всяком случае, не уменьшилась -
и вряд ли уменьшится, когда распространится новость об убийстве Андре
Стрэнга. Поэтому я сообщил Сэмсону все, что он требовал, - по крайней мере
то, что я знал.
строчек в блокноте и пробормотал:
армиями - короля сексуально озабоченных психов, с одной стороны, и
верховного жреца святош - с другой. А в центре седовласый клоун на ничьей
земле, размахивающий знаменем с непонятным девизом...
озабоченных психов... Эммануэль Бруно - прекрасный человек и к тому же
блестящий ученый, преданный...
эликсиром молодости по сорок баксов за пинту или триста двадцать за галлон,
а за баррель, наверное, потребует семнадцать тысяч.
Тебе необходим эровит. Говорю тебе, что тот парень...
просыпаешься с бурлящей кровью, урчащим мотором в мозгу и волной энергии в
чреслах? Кейси! - крикнул он в сторону двери и снова посмотрел на меня. - Ты
испытал это чудо на себе?
пронзать меня взглядом, как большой лорд Фаунтлерой. Во всех сообщениях об
эровите - по крайней мере в большинстве - упоминается медленное, но
неуклонное, а иногда просто невероятное улучшение здоровья и прибавление
сил. И сам Бруно говорил...
слов. И ты ожидаешь, что их занесут в протокол?
и Сэмсон передал ему желтый лист бумаги, на котором делал заметки, включая
мои описания "из вторых рук" двух мужчин, похитивших Бруно.
это все, что у нас есть. Левши встречаются не так уж часто - поэтому начни с
него.
чтобы больше никаких беспорядков. Этот город готов взорваться и без твоих
фитилей. Ясно?
***
тюрьме.
когда она закрыла за мной дверь. - Мне нравится этот наряд.
свободное и белое, ниспадающее от горла до лодыжек, слегка обрисовывающее
грудь и бедра и стянутое на узкой талии полоской ткани. Это могло быть
тонкой ночной рубашкой или вечерним платьем для приемов, устраиваемых людьми
с достаточно широким кругозором, но оно казалось древнегреческим одеянием,
которым бы не побрезговала Афродита. Сама Дру тоже выглядела так, как могла
бы выглядеть Афродита, причем не в худший момент.
сидели чуть более часа тому назад.
У вас была особая причина желать моего возвращения? Например, попросить меня
передвинуть мебель? Если так, то давайте этим займемся, и может, у нас
останется время...
словах папы.
серые глаза, полуприкрытые веками, казались почти сонными. Дру глубоко
вздохнула - при этом белая ткань на ее груди приподнялась и опустилась - и
мягко произнесла:
Глава 13
звездном ложе со своей возлюбленной из последнего тысячелетия. Короче
говоря, я целовал в шею Андромеду.
кажется ей великолепной идеей. В результате природа взяла свое, и мы
согрешили.
думать в такой момент), что именно так и следовало поступить. Мы с
Андромедой лежали приблизительно в середине кипящей и бурлящей
бесконечности, буквально наполненной тем, что требует природа. Ибо в
макрокосме над нами, в микрокосме под нами, снаружи и внутри нас творилось
то, чем занимались мы, повторяясь снова и снова.
недоволен и очень походил на Фестуса Лемминга. А может, это Лемминг скрипел
сапогами и походил на Бога. Одним словом, кто бы там ни скрипел, он был
очень худым, с губами, как пепел, глазами, как ночь, длинной седой бородой и
с мрачной искривленной физиономией, какая бывает у страдающих расстройством
желудка. Он поднял ногу, чтобы пинком сапога вышвырнуть меня с небес.
вокруг Бога какую-то слабо светящуюся туманность, которую был не в силах
охватить и постичь ни глаз, ни мозг, нечто великое и ужасное - даже более
великое, чем сам Бог. Или.., более великое, чем Лемминг, который выглядел,
говорил и действовал так, словно был Богом.
ощущался все сильнее. Но нога в сапоге тоже приближалась, и я с ужасом
осознал, что сомневаюсь в ее божественности и что если нога и сапог
принадлежат Леммингу, а Лемминг является Богом, то я попаду прямиком в ад,
где буду вечно гореть за этот грех сомнения.
слишком поздно, так как кованый сапог Всемогущего Бога опустился на мою
окаменевшую от страха задницу и вытолкнул меня вниз с небес. Падая, я знал,
что проклят навеки за то, что снизошел до греховного и бесстыдного
удовольствия, и слышал жалобные крики Андромеды, ибо она тоже была грешной и
бесстыдной...
то что, если он прав?
Друзиллу Бруно, и мои глаза открылись.
были ее шепотом. Ее золотистые волосы были спутанными, глаза - отяжелевшими
от сна и любви, великолепные бронзовые груди, изгибы талии, бедер и ягодиц
ласкали взор, и я сразу же понял, что Фестус - всего лишь псих, что
проклятие в действительности жизнь, природа и любовь, что красота не
является грехом, а желание - проклятием.
нескольких световых лет.
ее улыбка тает под моим ртом и как ее тело сливается с моим.
***
чувствуя себя сильным, здоровым и полным энергии.
было никаких сведений о двух парнях, которых я пытался отыскать. Я и раньше
предполагал, а теперь был уверен, что они не местные. При этом я по-прежнему
не сомневался, что эти бандюги - профессионалы, отлично знакомые с оружием,
жестокостью и смертью, что подтверждало хотя бы происшедшее со Стрэнгом.
Доставалов Александр
Андреев Николай
Корнев Павел
Земляной Андрей
Лукьяненко Сергей
Орловский Гай Юлий