встречей назначается на пять тридцать вечера. Чуть позже ко мне заглядывает
Розмари - она справляется о моем здоровье. Я спешу успокоить ее, что мне
значительно лучше, даже совсем хорошо, надеясь увидеть, как она уезжает в
город на своем красном "фольксвагене", но сегодня суббота - отложив встречу,
этот тип спутал все карты, - и Розмари шастает по дому до двух часов, а
потом снова приходит, чтобы сообщить мне, что она собралась в кино, и
торопится успокоить меня, что долго задерживаться не станет.
протестую я. - Ведь мне уже совсем хорошо.
долго не задержится, тогда как меня основательно заботит одно: часа через
три, то есть в самое неподходящее время, она вернется. Возможно, даже в
момент выхода на связь.
окну. Ничего примечательного. Между прочим, еще и потому, что в доме
напротив окна зашторены. Лишь к четырем часам на террасе появляется Ганев и
вытягивается в шезлонге под навесом. Распростертый, с закрытыми глазами, он
сейчас похож на спящего, а может, на мертвого Дракулу - с той лишь разницей,
что вместо длинных и острых клыков вампира у него безобидная искусственная
челюсть.
словами, после чего Пенев идет к "шевроле", повторяет знакомую операцию с
воротами и катит к центру города, а Ганев возвращается в виллу. Все идет как
полагается, точно по плану: Борислав предупредил старика, что во время
встречи никого, кроме них, в доме не должно быть.
предусмотрено. Два человека в темных шляпах, с портфелями такого же темного
цвета, ничем не примечательные (совершенно мне незнакомые), заходят во двор,
звонят у двери и входят в дом. Верно, они задержались там каких-то десять
минут. Быть может, это обычные торговые агенты или налоговые инспектора. Что
особенного, если они заглянут к клиенту в свободное время уик-энда? Словом,
не заслуживающая серьезного внимания, хотя и непредвиденная деталь. Только
при определенной ситуации непредвиденная деталь способна оказаться роковым
обстоятельством.
поддерживай контакт со мной.
обстановка перечеркивает хорошо обдуманные ходы, и теперь мы должны
действовать напропалую. Две машины - Бояна и Борислава - будут колесить
вокруг этих мест, таиться под деревьями неизвестно сколько времени, пока не
привлекут к себе внимания.
указания? Когда рак свистнет? Или после того, как Пенев вернется домой?
в холле, слышится шум. Отчетливый стук дамских каблуков. Это прелестная
Розмари. Я мысленно желал ей хорошо поразвлечься и вернуться как можно
позже, но она не посчиталась с моими пожеланиями и оказала мне неоценимую
услугу.
спальню. - Сделать вам чай?
Зимой, когда здесь повсюду свирепствовал грипп, вы даже не чихнули. А
сейчас, в разгар весны, вдруг свалились.
вспомнив о чем-то, я кричу:
телефону. Просил передать, что он и тот, другой, будут ждать вас в пять...
об этом не сообщили после полуночи.
калитки и вижу, как Розмари приближается к парадному входу в соседнюю виллу
и нажимает на кнопку звонка. Судя по всему, сигнал остается без ответа, так
как она пробует снова звонить, а затем нажимает на ручку двери и входит в
дом
секунды, но перемена в поведении женщины столь очевидна, что и подзорная
труба не нужна. На ней лица нет, она в панике и вот-вот закричит, но, чтобы
не закричать, закрывает рукою рот, и беспомощно вращает глазами - словно
соображает, что ей делать, но тут ее взгляд инстинктивно устремляется на
меня.
поступил бы всякий больной, чудом избежавший могилы. Встретив безумный
взгляд женщины, я киваю ей, как бы спрашивая: "В чем дело?" Она кидается в
мою сторону и в момент, когда издалека доносится тревожный вой полицейской
сирены, кричит мне, задыхаясь:
ограду! Разве не слышите, что уже едут!
подол, она сигает через низкую ограду и устремляется к заднему входу в нашу
виллу, где ей удается скрыться как раз в тот момент, когда перед домом
Горанова пронзительно визжат тормоза полицейской машины.
Розмари и прижимается ко мне, истерично выкрикивая:
это не касается, вы ничего не знаете.
Наверно, скоро сюда придут расспрашивать. И если не хотите, чтобы вас
месяцами таскали... Или, не дай бог, обвинили в убийстве.
осматривая квартирантку, чтобы убедиться, не посадила ли она случайно
где-нибудь кровавое пятно, как в старинных детективах.
раздается звонок.
квартирантке хочется выглядеть естественной, иметь вид человека, которого не
особенно печалит убийство почти незнакомого соседа. Лицо ее, сейчас
спокойное, снова обрело вполне здоровый цвет, возможно не без помощи
косметики.
несколько шагов по комнате, как бы приучая себя держаться просто и
непринужденно.
непринужденности не перестараетесь.
совершенно одеревенели, а потом собрались с духом и до такой степени
распустили язык, что неизбежно вызвали бы подозрение, если бы они так не
торопились. Вам бы неплохо быть сегодня сдержанней и не оглушать всех вашим
не в меру звонким и ужасно фальшивым смехом.
женщина столь сложная по натуре...
голосом. - Что из того, что не я его убила? Ведь я там была и все видела
своими глазами: лежащий на полу труп и кровь... столько крови... Меня могли
застать на месте преступления и спросить, что мне здесь нужно, возле этого
трупа, в этой комнате, поинтересоваться, почему я так часто бывала в этой
вилле, что у меня общего с этим стариком, и... еще минута, и я бы влипла по
уши...
свойственно, спрашивает:
в кресло.
- У них обоих ярко выраженный акцент. И голос у каждого из них не такой уж
низкий и не хриплый. Это была ловушка, Пьер...
заманить меня на виллу именно в тот момент, когда там замышляется или уже
совершено убийство...