Чтение 20–й страницы книги ~Шестое чувство ридера~

встречусь со старой вороной и что на этот раз он надолго запомнит эту
встречу. У него будет, о чем вспоминать до конца дней своих.

Теперь Мо все было ясно.

После ухода Картера он долго просидел, размышляя над событиями
последней недели. Трое арестованных с давних пор состоял под наблюдением
полиции, и Мо знал, что ничто не могло спасти их от наказания. Их арест был
произведен в момент, назначенный Ридером.

-- Я посчитаюсь с ним,-- сказал Мо, посвятив остаток дня на
приготовления к ночной встрече.

В десять часов вечера он миновал триумфальную арку у Адмиралтейства.

Густой туман навис над парком, лил дождь, на улицах не было видно ни
души. Лишь изредка проезжали одинокие автомобили.

Медленными шагами направился он к памятнику и стал поджидать Ридера.
Где-то поблизости на башенных часах пробило десять. Но детектив все еще не
появлялся.

-- Он почуял опасность,-- прошипел Мо и сунул кастет, который он держал
в руках, снова в карман.

В одиннадцать часов вечера полисмен, совершавший обход, натолкнулся на
что-то, лежавшее на земле. Он включил фонарик и осветил им стонущего Мо
Лисского. На мгновение луч света вырвал из мрака искаженное от боли лицо Мо
и резную рукоятку мавританского кинжала...

-- Мне не совсем ясно, как все это произошло, -- задумчиво проговорил
Пейн. (Пейна вызвали на совещание к начальнику полиции.)

-- Откуда у вас уверенность, что убийца был не кто иной, как араб Эль
Раббут?

-- Я в этом не уверен,-- поспешил оговориться Ридер.-- Я ограничился
лишь тем, что навестил его после обеда и обыскал его квартиру в поисках
смарагдов. Лично я убежден в том, что смарагды все еще находятся в Марокко
-- Затем он прибавил, обращаясь к своему шефу: -- Эль Раббут вел себя очень
разумно, если принять во внимание, что он не знаком с нашими методами.

-- Вы не называли в беседе с арабом имя Мо Лисского? -- спросил
прокурор. Ридер почесал подбородок.

-- Если не ошибаюсь, то я действительно упомянул его имя в беседе с
арабом. Насколько помню, я даже указал, что мне предстоит сегодня вечером
встреча с мистером Лисским. И я даже назвал где именно. Не могу точно
вспомнить, каким образом речь зашла о Мо, но очень возможно, что я позволил
себе "сблефовать" в присутствии этого иностранца. Я сказал ему, что если он
не даст мне всех сведений относительно смарагдов, то я буду знать, к кому
обратиться. Возможно, что я действительно нечто в этом роде сказал. Мистеру
Лисскому придется долгое время пробыть на излечении в больнице. Я очень
сожалею, если мои неосторожные слова повлекли за собою события, которые
привели мистера Мо Лисского в больницу.

После его ухода начальник полиции испытующе посмотрел на инспектора
Пейна.

Пейн продолжал улыбаться.

-- Скажите, сэр, как собственно называлась эта опасная порода змей, о
которой вы однажды упомянули? -- спросил он.-- Если не ошибаюсь, зеленая
Мамба? Я постараюсь не забыть это название.

Глава 6. Мелодрама

Весь план облавы на предприятии Томми Фенлоу был разработан Ридером, и
он же руководил его выполнением.

У Томми было предприятие на Гольден Грин, и туда являлись клиенты для
того, чтобы на семь фунтов стерлингов купить сто фунтов новенькими
банкнотами или тысячу фунтов за семьдесят. Сведущие люди уверяли, что
банкноты, изготовленные у Томми, ничем не отличаются от банкнот, выпускаемых
экспедицией государственных бу маг. Все мельчайшие детали были выполнены в
точности, номера серий согласованы с ранее выпущенными билетами, бумага была
соответствующего качества. Производство этих банкнот обходилось в три фунта
за тысячу, и Томми зарабатывал на них тысячу процентов.

Ридер, в свободные от прочих дел часы, установил все детали предприятия
Томми и доложил о нем своему шефу.

-- Возьмите с собою инспектора Греяша и организуйте облаву,--
распорядился прокурор.

Ридер предоставил разработку деталей инспектору. Среди полицейских его
отделения находился некто, имевший весьма подозрительные связи с преступным
миром и извлекавший из этого больше доходов, чем от правительства. Этот
полицейский предал Ридера Томми, и когда Ридер во главе своих людей вторгся
к Томми, то застал последнего в обществе трех своих приятелей за партией в
бридж.

А те немногие банкноты, которые оказались при них, были, несомненно,
подлинными.

-- Жаль,-- вздохнул Ридер, очутившись с инспектором снова на улице,--
что я не знал, что полисмен Уильшор состоит в вашем отделении. Он не
совсем... надежен.

-- Уильшор? -- осведомился инспектор.-- Неужели вы предполагаете, что
он нас выдал Томми?

Ридер задумчиво почесал кончик носа и признался, что действительно он
это предполагает.

-- Он располагает рядом доходов из самых различных источников,-- в
Мидлендбанке у него имеется текущий счет на девичье имя его жены. Я
рассказываю вам об этом на всякий случай... Возможно, что когда-либо это
пригодится.

Это сообщение пригодилось для того, чтобы уволить со службы Уильшора,
но его оказалось недостаточным для того, чтобы арестовать Томми.

Последними словами Томми перед прощанием было:

-- Вы ловкий парень, Ридер, но вам, кроме того, потребуется очень много
счастья для того, чтобы поймать меня.

Об этих словах, сказанных Ридеру, Томми с особенным удовольствием
рассказывал своим друзьям, потому что вряд ли кто-нибудь из преступного мира
мог похвастать, что ему удалось нечто подобное заявить Ридеру.

-- Это мне обошлось в тысячу фунтов, но это стоило таких денег! В
следующий раз он задумается над тем, следует ли ему что-либо предпринять
против меня.

Томми Фелоу рассказал об этом происшествии своему почтенному и щедрому
гостю, некоему Рас Лал Пунджабу, и это сообщение повлекло несколько
своеобразных последствий.

Каждая страна имеет своих преступников и свои методы работы.
Американский взломщик может рассчитывать на успех в своей деятельности во
Франции лишь при условии, что он предварительно ознакомится со всеми
условиями работы в Европе. Не зная особенностей быта страны, он не может
рассчитывать на успех. Европейский вор может рассчитывать на то, что его
деятельность на Востоке приведет к каким-нибудь благим результатам. Но нет
ничего более жалкого и печального, как восточный мошенник, пытающийся
преуспеть по своей отрасли в Европе.

В кругах индийской полиции Рас Лал Пунджаб пользовался репутацией
одного из самых ловких туземных преступников, слава его гремела по всей
Индии. За исключением краткосрочного тюремного заключения, отбытого в Пуна,
Рас Лал никогда не имел удовольствия знакомиться с внутренним устройством
тюрем.

Его популярность была настолько велика, что во время его
кратковременного заключения за него воссылались мольбы к Богу о скорейшем
его освобождении.

Все были убеждены в том, что его не посадили бы в тюрьму, если бы сагиб
не выступил со своими показаниями против него.

Но ведь всем известно, что все сагибы действуют заодно, и поэтому не
было ничего удивительного в том, что европеец-судья поверил сагибу и
отправил Рас Лала в тюрьму.

Рас Лал специализировался главным образом на краже драгоценностей. Он
обладал элегантной внешностью, и его иссиня-черные волосы были аккуратно
расчесаны на пробор. Он владел индусским языком, говорил по-английски,
кое-что смыслил в законах и был большим знатоком драгоценных камней.

В тюрьму Рас Лал угодил за смелую попытку похитить жемчужное ожерелье,
принадлежавшее супруге начальника тюрьмы.

Когда, после выхода из тюрьмы, он услышал о том, что сагиб Смит вместе
с супругой отбыл в Англию, он счел, что его осуждение было целиком основано
на личных мотивах и поклялся отомстить.

Несомненно, что те сведения, за которые английскому или американскому
вору приходится платить очень дорого, в Индии оплачиваются несколькими
пенсами.

И когда Рас Лал прибыл в Англию, то ему с грустью пришлось
констатировать, что он не учел этого обстоятельства.

Сагиб "Смит с супругой находились в Лондоне, а плыли в Нью-Йорк, а Рас
Лала арестовали в качестве подозрительного иностранца.

Рас Лал познакомился с дворецким Смитов и предложил ему большую сумму
денег за то, чтобы он выдал секрет и сказал, где мисстрис Смит хранит свои
драгоценности.

Власти не поверили в его объяснение, что любопытство его целиком было
вызвано тем, что он поспорил об заклад со своим братом, утверждая, что
мисстрис Смит хранит свои жемчуга под постелью.

Это объяснение свидетельствовало о том, что Рас Лал особой
изобретательностью не отличался.

Дворецкий был честным человеком, хотя он и любил выпить, когда его
угощали. И поэтому о неуместном любопытстве индуса он оповестил полицию.

Рас Лала и его приятеля Рама арестовали. Их отпустили бы на свободу,
если бы в дело не вмешался Ридер, извлекший из своей картотеки кое-какой
материал о них, характеризующий прошлое этих восточных пришельцев.

В результате Рас Лалу пришлось на шесть месяцев сесть за решетку.

Но хуже всего было то, что о его промахе узнают в Индии. В его "кругах"