размышлений Кларисса сняла с них резинку и, бегло просмотрев, нарочито
безразлично протянула мне одну страничку.
смысла. Что мне делать? После твоих прикосновений я всячески избегаю
его. Это ужас. Я постоянно ссылаюсь на головную боль. Я очень люблю
тебя.
назойливость.
эту небольшую пачку в черную кожаную сумку, лежавшую возле нее на ковре.
ручке левого костыля и стараясь не опираться на него всем весом.
Кларисса Уильяме с некоторой неловкостью наблюдала за тем, как я подошел
к креслу Гревила.
я вошла и увидела, как вы что-то воруете.., то есть подумала, что
воруете... Я и не заметила костылей.
"деревяшках", а когда она ворвалась, я отложил свои подпорки в сторону.
Она была слишком на взводе, чтобы задавать вопросы: охвачена горем,
тревогой и страхом при виде незваного гостя. Правда, мне от всего этого
не было легче и хотелось бы, чтобы она, черт возьми, все-таки спросила,
прежде чем нападать на меня.
случись той приехать, когда она торопливо уничтожала следы своего
пребывания в этом доме. Возможно, поняла бы свою ошибку и просто ушла,
оставив лежать на полу обезвреженного грабителя.
Увесистая рукоятка в форме толстой черной сигары имела насечку для
хорошего захвата и была чуть меньше дюйма в диаметре и около семи дюймов
длиной. Ее продолжала короткая, толстая и тугая хромированная пружина,
переходившая в такую же, но более тонкую, которая заканчивалась черным
металлическим набалдашником. Общая длина достигала
пятнадцати-шестнадцати дюймов, а удар по силе не уступал лошадиному.
чтобы я всегда держала эту штуку наготове. Он говорил, всем женщинам
надо носить их из-за грабителей и насильников.., как судья, он очень
много слышал о нападениях на женщин. Он говорил, что от одного удара
даже громила окажется беспомощным и у меня будет время убежать.
набалдашник и посмотрел на изгиб жесткой упругой пружины, которая тут же
выпрямилась, стоило мне его отпустить. Поднявшись на ноги, Кларисса
сказала:
Гревил показал мне, как.., он только сказал мне, что надо размахнуться
что есть силы, чтобы пружина ударила как можно больнее.
тонкую, и та уползет в футляр.
по-прежнему торчала.
толстую, а виднеющийся набалдашник стал похож на кончик какой-то
очередной безобидной безделушки.
небольшом усилии. Я стал его отвинчивать, пока оборотов через двадцать
он не оказался у меня в руке, и я увидел, что вся нижняя часть рукоятки
представляет собой мощный магнит.
тяжелые пружины в рукоятке. От сильного взмаха пружины выбрасывает, так
как магнит их не удерживает и отпускает. При этом развивается страшная
ударная сила.
взмахнул. Пружины точно выстрелили - гибкие, блестящие, зловещие.
называлась, так как я не стремился больше ее видеть. Кларисса привычно
сунула в карман своего плаща это рекомендуемое для всех женщин средство,
гарантирующее возможность дать решительный отпор разбойникам, маньякам и
разным женоненавистникам.
видели? - спросила она.
произошла несколько по-иному, я думаю, Кларисса бы даже могла мне
понравиться. У нее были большие глаза, которые от улыбки стали бы еще
красивее, и хорошее чувство юмора, которое ощущалось несмотря на то, что
творилось у нее в душе.
неловкости и не устроил ее.
Я думаю... Я должна верить его мнению.
ключами.
воспользуюсь ими.
слез в ее глазах.
в два часа.
вестибюль и оттуда - на улицу, тихо, навсегда закрыв за собой входную
дверь.
раскрытая, лежала на полу. Нагнувшись, я поднял ее и поставил на полку.
"Сколько же здесь еще пустых книжек? - подумал я. - Завтра вечером после
встречи с Эллиотом Трелони я приду и посмотрю".
столик с хризантемами, отметив, что резной ключик из шкатулки-книжки был
слишком велик для ее крохотного замочка. Связка ключей Гревила тоже
валялась на ковре. Я продолжил то, от чего меня так грубо оторвали, но
обнаружил, что даже самый маленький ключик в связке тоже не подходил по
величине к зеленой шкатулке.
легче не стало.
верить.
шкафчик под телевизором. Не ожидая найти там ничего интересного, я
нагнулся и, потянув за ручку в виде медного кольца, открыл одну из
дверок. Другая дверца тут же открылась сама, и содержимое шкафчика
выплыло ко мне как единое целое: видеомагнитофон с черными коробками
видеокассет на двух полках под ним. На коробках были маленькие
однотипные наклейки, но на этот раз не с формулами, а с датами.
на несколько большую наклейку. На ней было крупно написано: "Скаковой
видеоклуб", а далее более мелко напечатано на пишущей машинке: "7-е
июля, Сандаун-парк, Дазн Роузез".
видеозаписями скачек владельцам лошадей, тренерам и всем, кого это
интересовало. Все больше удивляясь, просматривая кассеты, я решил, что
Гревил, должно быть, сделал им постоянный заказ: все скачки с участием
его лошадей за последние два года, насколько я мог судить, были собраны
здесь, на этих полках, для просмотра.
смотреть на своих лошадей, он сказал, что насмотрелся их по телевизору.
И я решил, что он имел в виду обыкновенные телерепортажи, которые велись
с ипподромов в дневное время.
"глазок". На крыльце, моргая от слепивших его прожекторов, стоял Брэд.
Свет был где-то над дверью и освещал всю дорожку с калиткой. Пока я
открывал дверь, он заслонился от света рукой.
без разбора нажимать все подряд, пока не выключил эту иллюминацию.
Шломо Вульф
Посняков Андрей
Мережковский Дмитрий
Панов Вадим
Свержин Владимир
Володихин Дмитрий