Чтение 20–й страницы книги ~Испытай себя~

Тремьен беззаботно улыбнулся.

-- Меня не сделали педерастом, если вы это имеете в виду. В конечном
счете отец разыскал меня, привез домой, отобрал заработанные деньги, а когда
я возразил, что это, дескать, несправедливо, взял палку и врезал мне пару
раз. Да, явно несправедливо, но отец сказал, что это послужит мне хорошим
уроком и я навсегда запомню, что не все в этой жизни справедливо. "Никогда
не рассчитывай на справедливость" -- его слова. Но вам повезло: я не буду
вколачивать эту сентенцию в вас палкой.

-- А платить будете? Он от души рассмеялся.

-- У вас есть Ронни Керзон, он приглядит за этим. А вас отец
когда-нибудь лупил? -- с любопытством спросил он. Улыбка не сходила с его
лица. Тремьен явно забавлялся.

-- Нет, он не признавал это воспитательное средство.

-- Я тоже, слава богу. В жизни не поднял руку ни на Гарета, ни на
Перкина. Не мог. Я всегда помню, что это такое и как я себя чувствовал после
побоев. Впрочем,

папаша все-таки взял меня потом с собой в Аргентину, и мы объездили
весь свет. Я повидал то, чего не видели большинство английских мальчиков.
Конечно, я пропустил много школьных занятий. Отец был ненормальным, в этом я
не сомневаюсь, но именно он дал мне бесценное образование. Я ни о чем не
жалею.

-- У вас очень цепкий ум.

-- Конечно, -- кивнул он. -- В жизни он необходим.

Да, в жизни он необходим, размышлял я, но где его взять, если ты с ним
не родился, цепкий ум -- это не правило для всех. Многие дети явно
растерялись бы там, где Тремьен только приобретал и процветал.

Я все больше начинал ощущать себя в этой семье как дома, возросло также
чувство симпатии к Тремьену.

Около полудня, когда мы закончили работать, он вручил мне ключи от
своего "вольво", чтобы я поехал на станцию Дидкот, забрал коробку с книгами
и сделал необходимые покупки, причем посоветовал, если это, конечно,
возможно, не перевернуться в канаву.

Дороги стали, несомненно, безопасней, и уже не было такого жесточайшего
мороза, хотя прогноз обещал еще несколько холодных дней.

В каком-то самозабвенном упоении я накупил еды, захватил книги и прибыл
в Шеллертон задолго до возвращения Тремьена с вечернего обхода конюшен.

Вернулся он вместе с Мэкки. Пританцовывая и дуя на замерзшие пальцы,
они обсуждали состояние лошадей.

-- Лучше тебе самой проехаться на Селкирке завтра утром, -- говорил ей
Тремьен. -- Последние дни он что-то не слушается своего конюха.

-- Правильно.

-- Еще я забыл сказать Бобу, чтобы он велел конюхам класть под седло по
две попоны, если предусматриваются пробежки только рысью.

-- Я ему напомню.

-- Хорошо.

Увидев меня на кухне -- я как раз закончил разбирать и складывал
покупки, -- он спросил, привез ли я книги. Я ответил, что привез.

-- Прекрасно. Принесите их в нашу семейную комнату. А ты, Мэкки,
действуй -- джин с тоником.

Если большие поленья в камине гостиной не полыхали, то угли от них
тлели постоянно. Тремьен, чтобы разжечь пламя, подоткнул их в одну кучу,
добавил щепок и свежую порцию буковых дров. Вечер проходил подобно двум
предыдущим -- пришел Перкин с неизменным стаканом кока-колы и уселся в
кресло.

Тремьен с явным нетерпением распаковал коробку и, вынув несколько книг,
протянул их Мэкки и Перкину. Привыкнув к своим опусам, я не мог понять, что
удивительного находят в них другие.

Книги были большего размера, чем те, которые продаются в мягких
обложках; по своему формату они приближались к размерам видеокассеты и
переплетены были в белые твердые глянцевые обложки, на которых красовались
заголовки, причем заголовок каждой книги был исполнен буквами разного цвета,
но с одинаковым черным контуром:

"Как вернуться живым из джунглей" -- буквами зеленого цвета,

"Как вернуться живым из пустыни" -- буквами оранжевого цвета,

"Как вернуться живым из открытого моря" -- буквами синего цвета,

"Как вернуться живым из Арктики" -- буквами фиолетового цвета,

"Как вернуться живым с сафари" -- буквами красного цвета,

"Как вернуться живым из дикой местности" -- буквами коричнево-ржавого
цвета.

-- Будь я проклят! -- воскликнул Тремьен. -- Настоящие книги.

-- А что вы ожидали? -- поинтересовался я.

-- Ну... буклеты, полагаю. Возможно, тоненькие книжонки в мягких
обложках.

-- Туристическое агентство хотело, чтобы они были глянцевыми, --
пояснил я, -- ну и, естественно, полезными.

-- Но это же, вероятно, огромная работа, -- заметила Мэкки, листая
"Арктику" и разглядывая иллюстрации.

-- Должен признаться, что во всех книгах много повторов. Я имею в виду,
что техника выживания во многих случаях одна и та же.

-- Какая, например? -- в своей обычной вызывающей манере спросил
Перкин.

-- Разжигание костра, поиски воды, сооружение укрытия. В таком вот
роде.

-- Книги великолепные, -- сказала Мэкки, разглядывая "Открытое море".
-- Но как часто в наши дни люди оказываются на необитаемых островах?

Я улыбнулся.

-- Нечасто. Но людям нравится сама идея выживания. Существуют
специальные школы, где будущие путешественники проходят курс выживания. В
действительности же самые опасные места -- это горные районы Великобритании,
если оказаться в них в стужу без подходящей одежды. Каждый год немалое
количество людей замерзают там.

-- А вы бы выжили? -- спросил Перкин.

-- Да, но прежде всего я бы не оказался там без соответствующей одежды.

-- Необходимость выживания следует предвидеть, -- сказал Тремьен, читая
первую страницу "Джунглей". Затем поднял глаза и процитировал:

-- "Выживание -- это прежде всего психологический настрой".

-- Именно.

-- У меня он есть, -- сказал Тремьен.

-- Определенно есть.

Все трое с явным интересом углубились в изучение моих рекомендаций,
наугад раскрывая книги, перелистывая их и вчитываясь в заинтересовавшие их
страницы; я подумал, что, агентство не ошиблось в своем намерении напичкать
путеводители всеми тонкостями приемов выживания, с тем чтобы они производили
на читателей неотразимое впечатление и обладали могучей притягательной
силой, ибо на практике большинству людей никогда не придется столкнуться с
этой проблемой всерьез.

Неожиданно наш покой был нарушен: в комнате, подобно явлению
полтергейста, материализовался Гарет.

-- Чем это* вы все так заняты? -- требовательно спросил он и, заметив
книги, воскликнул: -- О! Вот так дела! Они уже здесь!

Он схватил "Как вернуться живым из дикой местности" и уткнулся в нее.

Я сидел, пил вино и размышлял, увижу ли я когда - нибудь, чтобы четыре
человека с таким же упоением читали мою "Долгую дорогу домой".

-- Весьма прозаические вещи, -- через некоторое время высказала свое
мнение Мэкки, отложив книгу. -- Ос-вежевание и удаление внутренностей.
Бр-р-р.

-- Если будешь голодать, сделаешь и это, -- сказал ей Тремьен.

-- Я сделаю это для тебя, -- пообещал Гарет.

-- То же сделаю и я.

-- Ну, в таком случае я постараюсь не оказаться где бы то ни было без
вас обоих, -- нежно подшутила Мэкки. -- А я буду сторожить очаг и молоть
зерно.

Мэкки в притворном испуге прикрыла рот рукой.

-- Боже праведный. Да простит меня женский пол.

-- Какая волынка с этими уколами, -- пожаловался Гарет, его явно не
интересовали половые различия.

-- Здесь написано, что "лучше сделать уколы, чем заразиться и умереть",
-- вставил Тремьен.

-- Тогда конечно, -- согласился Гарет.

-- Тебе же делали укол против столбняка.

-- Думаю, да, -- признал Гарет и, посмотрев на меня, спросил: -- А вам
делали все эти уколы?

-- Боюсь, что да, -- ответил я.

-- И от столбняка?

-- В первую очередь.

-- Здесь масса советов по оказанию первой помощи, -- продолжал Гарет,
переворачивая очередную страницу. -- "Как остановить кровотечение из ран...
Точки, которые следует прижимать". Целая схема с изображением кровеносной
системы. "Как действовать при отравлении ядами"... Пить древесный уголь.

Он поднял глаза.

-- Вы действительно так считаете?

-- Конечно. Разводить в воде и пить. Углерод нейтрализует некоторые
виды ядов, и, если повезет, можно избежать отравления.

-- Бог мой, -- вырвалось у Тремьена. Его младший сын продолжал читать:

-- Здесь говорится, что можно пить мочу, если дистиллировать ее.

-- Гарет! -- негодующе воскликнула Мэкки.

-- Но здесь же так написано. "Моча стерильна и не может вызвать
отравления. В результате кипячения и конденсации получается чистая
дистиллированная вода, совершенно безопасная для питья".

-- Джон, это невыносимо! -- протестующе сказала Мэкки.