сердце. - Я хотел бы угостить вас хорошим ужином. Можно?
личную жизнь. В мои обязанности входит помогать вам по работе, а если
возможно, то и в остальных делах. Но этим все и должно ограничиваться.
Надеюсь, вы понимаете? - она улыбнулась мне и исчезла.
закрывать помещение. Я поехал в больницу. В регистратуре я спросил, нельзя
ли повидать мистера Митфорда.
похолодел:
сразу на аэродром. Оттуда на самолете он полетит в Майами. Он
транспортабелен, хотел ехать.., вот и уехал.
кругом, - сказал он нетерпеливо. - Об Уолли наверняка хорошо позаботятся, да
и солнце и воздух пойдут ему на пользу.
видя. Сговорились они, что ли, все? Сначала исчезает досье Горди, потом
магнитофонная лента с записью нашего разговора, потом исчезает блокнот
Уолли, и наконец вне пределов моей досягаемости оказывается и сам Уолли. У
меня появилось ощущение, что кто-то через плечо заглядывает в мои карты. Что
мне делать? Двери неумолимо закрывались. Я старался подавить поднимающийся
страх, говорил, что все равно ничего нельзя поделать, что не остается теперь
ничего другого, как сидеть, ждать и надеяться, что в конце концов все
обойдется. Но в глубине души я понимал, что напрасно рассчитываю на
благоприятный исход.
полпути вспомнил, что в доме нет ничего съестного, и остановился перед
отелем "Империал". Я заказал бифштекс. Когда я поел и расплатился, ко мне
подошел рассыльный:
телефону. Звонил Бреннер.
Знаете, где бар "Полумесяц"?
такси, так как машину там все равно негде ставить. Спросите Джейка, - он дал
отбой.
выглядел непривлекательно и был полупуст. О стойку опирались три
размалеванные проститутки, за одним из столов сидели два негра и пили пиво,
еще за несколькими столиками расположились юнцы.
рукавами, вытащил откуда-то грязную тряпку и принялся протирать стаканы.
спину на маленькую дверь. Три девицы с интересом наблюдали за мной. Я прошел
в дверь, поднялся по небольшой лестнице и очутился перед второй дверью.
из кровати, двух стульев и рваной занавески на окне. Я закрыл дверь.
очень обязан. Я мог указать на него, и он получил бы лет пять. Садитесь.
Голстейн тоже. Из нее слова не выжмешь даже под прессом. Она говорит, что
только спала с Горди, и ничего больше. Напугана, как кролик, и врет. Копу
она не скажет и слова, но вам может что и расскажет. Стоит попробовать.
чтобы начать шантажировать. Лучше мне с ней не связываться.
на нее Она вечно торчит в баре "Синяя комната" на Двадцать Второй улице. Там
ее всегда можно застать, так как она пьет с утра. Если думаете, что сможете
от нее чего-то добиться, то попробуйте. По-моему, если парень спит с
женщиной, то рано или поздно, но все ей о себе разболтает. Ручаюсь головой,
эту пленку Горди где-то спрятал, и она знает где. Это наша единственная
надежда, Менсон. Надо любой ценой добраться до этой пленки раньше Голстейна.
женщину:
хорошая фигура. Вы ее легко узнаете. Она любит модные браслеты и носит их
один над другим до самых локтей.
квартиру на Юго-Восточной авеню. Он записал мой новый номер телефона.
ними потихоньку. То там ковырнет, то здесь. Того и гляди, придет ваш черед,
так что смотрите в оба. Каждого спрашивал, не слышал ли он, что в магазине
кто-то воровал. Только те не дураки: сказали, что ничего не слышали. Пока он
ни до чего не докопался, но вы ведь знаете, если он за что взялся, то уже не
бросит на полдороге.
записи и блокнотах Уолли. Но потом решил, что лучше помалкивать и самому
позаботиться о себе. - Я сейчас же загляну в этот бар. Позвоните мне утром в
редакцию, чтобы мы могли снова вечером встретиться здесь.
махнул рукой в ответ. Я вышел на оживленную улицу ловить такси.
***
Второй и Восточной улиц. Привезший меня таксист испытующе посмотрел на меня,
когда я собрался с ним рассчитаться.
даю на чай. - Но на вашем месте я не пошел бы в этот притон, разве если
хотите, чтобы вас обчисти ли.
нерешительности. На мне был костюм, в котором я ходил в редакцию, и среди
оборванцев, слонявшихся по улице, я выглядел, как епископ в борделе. Во
время службы в армии я прошел подготовку для выполнения спецзаданий и, в
отличие от Уолли, сохранил отличную форму. Я знал, что сумею защитить себя.
Конечно, лучше было заехать домой и переодеться во что-нибудь незаметное.
Но, оказавшись на месте, я не имел намерения медлить и ехать сюда еще раз.
спускался по ступенькам, усиливался грохот джаза и запах немытых тел. Вонь и
шум достигали максимума в тесном холле, где сидел дюжий негр, уставясь
взглядом в темноту. Присмотревшись к нему, я понял, что он одурманен
наркотиками и вряд ли соображает, на Земле находится или на Марсе.
Помещение было переполнено танцующими фигурами, которые в полутьме казались
колеблющимися тенями. Шум, производимый четырьмя музыкантами, казалось,
разрывал барабанные перепонки. Меня душила вонь потных тел, грязи и окурков,
и я решил найти квартиру Фреды Хейвз и подождать там. Когда я поставил ногу
на ступеньку, увидел двух спускающихся вниз парней. Я остановился, они тоже.
по двадцать, не больше. Немытые волосы спускались на самые плечи, бледные
грязные лица были истощены, и глаза блестели, как у наркоманов.
чистенький парень. Что мы с этим фраером сделаем, Рэнди?
то ли от спиртного. - Пошли, Хейни, сделаем его похожим на нас.
оказались на улице. Мне оставалось преодолеть лишь три ступеньки, когда я,
Зыков Виталий
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Суворов Виктор
Херберт Фрэнк