Чтение 20–й страницы книги ~Сестричка~

- И когда он лежал мертвым, - слишком уж небрежно протянул Френк, - ты
вряд ли мог дать ему свою визитную карточку.

Я крепко стиснул трубку и стал лихорадочно припоминать разговор с
Хиксом на Айдахо-стрит. Вспомнил, как он разглядывал мою визитную
карточку, держа ее между пальцами. Как быстро я выдернул ее, пока он не
решил вдруг оставить ее себе. Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, я
ответил:

- Вряд ли. И переставьте запугивать меня до смерти.

- У него была твоя визитная карточка, приятель. В часовом кармашке
брюк, сложенная вчетверо. При первом осмотре мы ее прозевали.

- Я давал карточку Флэку, - произнес я непослушными губами.

Наступило молчание. В трубке слышались отдаленные голоса и стук пишущей
машинки. Наконец Френч сухо сказал:

- Ясно. Пока.

Послышался резкий щелчок.

Я очень медленно повесил трубку и размял затекшие пальцы. Уставился на
лежащую передо мной фотографию. Сказать она мне могла только то, что двое
людей, в том числе моя знакомая, обедали в "Танцорах". По газете на столе
можно было установить дату.

Я набрал номер "Ньюс-Кроникл" и попросил спортивный отдел.

Четыре минуты спустя я записал в блокноте: "Ричи Белло, известный
полутяж, скончался в больнице Святых Сестер 19 февраля незадолго до
полуночи от повреждений, полученных на ринге накануне вечером в бою,
наиболее привлекавшем зрителей на голливудском стадионе "Лиджн". С этим
заголовком вышел дневной выпуск "Ньюс-Кроникл" за двадцатое февраля".

Набрав снова тот же номер, я попросил Кении Хейста из отдела городских
новостей. Это мой старый знакомый, в прошлом репортер уголовной хроники. С
минуту мы поболтали, потом я спросил:

- Кто писал об убийстве Веселого Моу Стейна?

- Тед Барроу. Сейчас он работает в "Пост-Диспетч". А что?

- Хотелось бы узнать подробности, если они есть.

Кенни сказал, что пошлет в архив за подшивкой и позвонит мне. Через
десять минут раздался его звонок.

- Стейн был убит двумя выстрелами в голову, в машине, кварталах в двух
от Шато-Берси на Франклин-авеню. Примерно в двадцать три пятнадцать.

- Двадцатого февраля? - спросил я.

- Точно, двадцатого. Никаких свидетелей, никаких арестов, взяли, как
всегда, только букмекеров, безработных боксерских менеджеров и других
профессиональных подозреваемых. А что такое?

- Не находился ли тогда в городе один из его дружков?

- Здесь об этом ничего не сказано. Что за дружок?

- Плакса Мойер. Мой приятель-полицейский сказал, что некий голливудский
воротила был задержан, а потом освобожден из-за отсутствия улик.

- Погоди-ка, - сказал Кенни, - что-то припоминаю... да. Это человек по
фамилии Стилгрейв, владелец ресторана "Танцоры". Предполагалось, что он
азартный игрок и все такое прочее. Славный парень, я его немного знаю. У
полиции с ним вышла осечка.

- Осечка?

- Кто-то настучал, будто он Плакса Мойер, и на этом основании его
десять дней держали в кутузке для выдачи кливлендским властям. От этого
дела кливлендцы отмахнулись. Но убийство Стейна тут ни при чем. Всю ту
неделю Стилгрейв находился под стражей. К убийству он совершенно
непричастен. Твой приятель полицейский начитался бульварных романов.

- Как и все полицейские, - сказал я. - Потому-то они и говорят на
жаргоне. Спасибо, Кении.

Мы распрощались, я откинулся на спинку кресла и снова принялся
разглядывать фотографию. Потом взял ножницы и отрезал ту ее часть, где
находилась сложенная газета с заголовком. Сунул оба кусочка в разные
конверты и вместе с листком из блокнота положил в карман.

Затем я набрал престижный номер телефона Мэвис Уэлд. После нескольких
гудков ответил женский голос. Отчужденный, холодный, как будто уже где-то
слышанный. Он произнес лишь:

- Алло?

- Это Филип Марлоу. Мисс Уэлд дома?

- Мисс Уэлд вернется очень поздно. Передать ей что-нибудь?

- У меня очень важное дело. Как с ней связаться?

- Прошу прощения. Этого я не знаю.

- Ее агент может знать?

- Возможно.

- А вы, случайно, не мисс Уэлд?

- Мисс Уэлд нет дома.

Моя собеседница повесила трубку.

Я посидел, вспоминая, слышал ли этот голос раньше. Сначала казалось,
что да, потом, что нет. Чем больше я думал, тем больше сомневался. Потом
спустился на стоянку, сел в машину и уехал.

17

На веранде в "Танцорах" несколько ранних пташек готовились выпить
обеденную дозу. Застекленный верхний этаж был закрыт опущенным тентом.
Миновав переходящий в Стрип поворот, я остановился напротив приземистого
двухэтажного дома из розоватого кирпича, с маленькими белыми оконными
рамами, греческим портиком над парадной дверью и дверной ручкой,
казавшейся с другой стороны улицы антикварным кубком. Над дверью было
веерообразное окно и надпись черными деревянными, тщательно стилизованными
буквами "Шеридан Бэллоу, Инк". Заперев машину, я подошел к двери. Широкой,
высокой, белой, в замочную скважину которой могла бы пролезть мышь. Однако
замок там был настоящий. Я потянулся к дверному молотку, но и это
оказалось предусмотрено. Молоток составлял с дверью единое целое. Тогда я
похлопал рукой по одной из стройных белых колонн с каннелюрами, открыл
дверь и вошел в занимавшую все переднюю часть здания приемную. Там стояла
темная, похожая на старинную мебель, множество кресел и канапе со стеганой
обивкой, напоминавшей мебельный ситец. На окнах висели кружевные
занавески, возле окон стояли обитые таким же ситцем ящики. Лежал цветистый
ковер, и сидело множество людей, ждущих приема у мистера Шеридана Бэллоу.

Кое-кто был весел, беззаботен и преисполнен надежды. Кое-кто, казалось,
торчал здесь уже несколько дней. В углу невысокая смуглая девушка шмыгала
носом в платок. На нее никто не обращал внимания. Несколько человек
заискивающе поглядели на меня, потом вся компания решила, что я здесь не
работаю и потому не стою внимания.

Рыжеволосая девица грозного вида, развалясь за старинным столом,
говорила по белому телефону. Я направился в ее сторону, она стрельнула в
меня холодными голубыми глазами, а потом уставилась на идущий по всей
приемной карниз.

- Нет, - отвечала она кому-то на другом конце провода. - Нет. Очень
жаль. Боюсь, что бесполезно. Очень, очень занят.

Повесив трубку, она что-то пометила галочкой в каком-то списке и опять
бросила на меня суровый взгляд.

- Доброе утро. Мне хотелось бы видеть мистера Бэллоу, - сказал я и
положил на стол свою визитную карточку. Девица приподняла ее за уголок и
поглядела с усмешкой.

- Сегодня? - дружелюбно осведомилась она. - На этой неделе?

- А сколько на это обычно требуется времени?

- Иногда полгода, - бодро ответила девица.

- Никто больше не может вам помочь?.

- Нет.

- Очень жаль. Попасть к нему нет никакой возможности. Загляните еще
раз. Где-нибудь поближе ко Дню Благодарения.

Белая шерстяная юбка, красная блузка и черный бархатный жакет с
короткими рукавами. Огненно-рыжие волосы. Золотой браслет с топазом,
топазовые серьги и топазовый перстень в форме щита. Ногти того же оттенка,
что и блузка. Казалось, на то, чтобы так принарядиться, девице требуется
две недели.

- Мне нужно его видеть, - сказал я.

Она снова прочла надпись на моей карточке. Красиво улыбнулась.

- Всем нужно. Послушайте, мистер... э... Марлоу. Посмотрите на этих
симпатичных людей. Они все здесь уже два часа, с тех пор, как открылась
контора.

- У меня важное дело.

- Не сомневаюсь. Можно поинтересоваться, какого рода?

- Хочу сбыть ему одну сплетню.

Девица достала из хрустальной коробки сигарету и прикурила ее от
хрустальной зажигалки.

- Сбыть? То есть за деньги - в Голливуде?

- Возможно.

- А что за сплетня? Не бойтесь шокировать меня.

- Она не совсем пристойная, мисс... мисс...

На столе стояла табличка с фамилией. Я изогнул шею, пытаясь прочесть
ее.

- Хелен Грэди, - сказала девица. - Что ж, легкая, тактичная
непристойность еще никому не вредила, так ведь?

- Я не говорил, что она тактична.

Девица откинулась назад и выдохнула дым прямо мне в лицо.

- Одним словом, шантаж. - Она вздохнула. - Почему бы тебе не убраться
отсюда к черту, приятель? Пока я не вызвала фараонов?

Я сел на угол стола, втянул ртом дым ее сигареты и дунул ей в волосы.
Она гневно увернулась.

- Проваливай, хлюст.