Чтение 20–й страницы книги ~Шансон для братвы~

отрабатывая гонорар, - что девчонку какую-то три дня назад порезал! А я что?
Сижу на скамеечке, выпиваю, не запрещено! А он как прыгнет! И ножом меня
хотел! Я борьбой занимался, вот и скрутил... Хорошо, вы быстро приехали!

- Это наша работа - людей защищать! - провозгласил один из патрульных,
зараженный аффектацией актера.

- Конечно! Наша милиция нас бережет... - Актер поперхнулся, чуть не
продолжив фразу, вторая часть которой была зело неприличной. - Я этого
мироеда давно запомнил. Намедни сижу на лавочке, он идет, руки в крови,
глаза сверкают! Страсть! Сразу видно, убил кого-то!

Стражи порядка внимали.

Задержание убийцы означало премию и грело душу. Избитого Шорина кинули в
"собачник" УАЗа, нож сунули во взятый у предусмотрительного актера
полиэтиленовый мешочек.

- Вы не откажетесь проехать с нами для получения подробных объяснений и
снятия официального протокола? - вежливо спросил старший наряда.

Не привыкший к такому обращению актер поразился, но взял себя в руки.

- Извольте, с превеликим удовольствием! - На секунду он картинно застыл,
любуясь собой со стороны, и полез в машину.

- Клоун, - резюмировал Денис. - Не подведет?

- Точно не подведет, - сказал с заднего сиденья Парашютист.

Он лично договаривался с актером и вручил ему пятьсот тысяч, треть
гонорара. За такие деньги безработный служитель муз был готов сам заколоть
Шорина шпагой, облачившись в костюм Гамлета. На халтуре за месяц он
зарабатывал едва ли пятую часть предложенной суммы.

- Теперь будем ждать информацию от Тулипова эксперта и этого
доморощенного Чехова, - Денис
закурил.

- Какого Чехова? - не понял Ортопед.

- Это я так, к слову. Актер такой был. Поехали к Гугуцэ...

Задержанные граждане Левашов и Клдиашвили развлекались.

В КПЗ, в нарушение всех законов, книг и газет не было, оставалось
проводить время в интеллектуальных беседах - Обсуждаемые с сокамерниками
физиономические особенности сотрудников "каталажки" и их взаимосвязь с
мыслительным потенциалом вызывали приступы дикого хохота. Начитанный Садист
дошел даже до определения "отрицательный коэффициент умственного развития",
взяв в качестве примера несчастного сержанта-охранника, вынужденного слушать
все это.

Что ж, раз решил пойти в милицию, будь готов к тяготам и лишениям службы,
после раздумий решил сержант.

- Еще кофе? - улыбнулась любезная Любочка.

- А легко, - согласился Денис.

Он сипел в приемной офиса Гугуцэ на мягчайшем кожаном диване, стоившем
больше, чем вся обстановка в их с Ксенией квартире, и беседовал с Любочкой,
секретарем фирмы.

Из-за двери кабинета доносились неразборчивые выкрики - там распекали
провинившегося оптовика. Денис специально не пошел в кабинет -
присутствовать на деловых встречах ему было малоинтересно - меньше знаешь,
лучше спишь. С пришедшим под конвоем двух "узи" торговцем разбирались почти час.

- Я вот, когда был в Каракасе, - рассказывал Денис о своей поездке в
Венесуэлу, - зашел там в так называемый "Золотой Центр". Это домина такой
громадный, прямо в центре города, этажей тридцать, и там только магазины по
ювелирке. Ну, побродил немного, в лавочку одну зашел, вижу - "Джонни Крокко"
написано, я про его магазинчик в какой-то нашей передаче репортаж видел. У
него состояние несколько миллионов долларов, мастерские свои гранильные,
прииски - а он без работы не может, сам за прилавком стоит...

"Я тебя, урод, научу работать!" - донеслось из-за двери.

- Грубые люди, кошмар какой-то, - Денис на секунду отвлекся. Любочка
прыснула. - Я ему так и сказал, что зашел посмотреть, мол, по телевизору
видел. Он меня вином напоил, созвал соседей всех - человек из России
приехал, вот, специально в магазин зашел. Печатку подарил, с изумрудом, так
меня на таможне прихватили - я с собой пятьсот долларов вез, а она две
тысячи стоит... Хорошо, из аэропорта ему позвонили, он подтвердил.

Из кабинета раздался грохот и крик Гугуцэ - "Я тебе покажу
подтверждение!".

Любочка опять прыснула и отвернулась.

- А я видела очень красивые украшения, - после паузы сказала она, - в
Москве. Я с одним бизнесменом из Германии ездила контракт заключать как
переводчик. И вот там, в гостинице, случайно Джуну увидела. На ней такое
шикарное ожерелье было... Говорят, его ей сам Брежнев подарил...

- Кому? Джуне? Да окстись, Любочка, откуда такие сведения?

- Ну она же сама по телевизору рассказывала, и писали, что ее с начала
семидесятых в Москву перевезли, в Кремль.

- Зачем?

- Членов правительства лечить, - Любочка смутилась. - Я глупости говорю,
да?

- Да нет, что ты. Просто информация, которую с экрана выдают, мягко
говоря, не совсем соответствует действительности...

- А зачем она сама врет? - наивно спросила Любочка.

- Не знаю, - Денис пожал плечами, - для престижа... Она ж просто
официанткой в "Иверии" была, это гостиница такая в Тбилиси, на картишках с
подружками гадала, и все. Ни в какую Москву ее никто не звал, она попала
туда уже в перестройку - Просто теща моя в Тбилиси жила до восьмидесятого
года, так все ж у нее на глазах было. И Джуну она прекрасно знает, и кофе в
"Метро", это ресторанчик возле "Иверии", сто раз пила... Нравится тетке
выпендриваться, пусть... Если есть дураки, которые ее слушают, ну и
славно...

- А способности ее?

- Ой, да нет там ничего. Просто понты дешевые. Глоба, Давиташвили,
Левшинов, Коновалов - одного поля ягоды. Один про астрологию какую-то ерунду
несет, другая титулы раздает - смешно, право... Джуна, по своему
происхождению, единственный титул этим лохам дать может - "младший помощник
чабана". А тут графы, герцоги, маркизы, хорошо еще великих князей не
назначает. Хотя с нее станется. Киркорова с Пугачихой графьями сделала,
"фанеру" им перед концертом заряжает... Потешное дворянство! А саму Джуну я
недавно по т"лику видел, интервью у нее брали - так ведь типичнейшая
истеричка, малограмотная, на корреспондента наорала, выгнала.

"Ты мне тут не гони!" - опять завопил Гугуцэ.

- Они что, подслушивают? - деланно удивился Денис. - Третий раз уже в
разговор встревают, как специально...

- Это фразы стандартные, - Любочка пожала плечами, - к любому случаю в
жизни подходят... Договорить она не успела. В приемную ворвался возбужденный
Горыныч.

- Тулип звонил! Все пучком! Раскололи урода! - задыхаясь, заорал он.

Любочка встала, чтобы доложить о прибытии господина Колесникова, но
Горыныч пробежал через комнату. Денис не успел увернуться и был вмят в диван
переполненным эмоциями "шкафом". Двери кабинета с грохотом распахнулись,
явив взору Ортопеда, Глюка и красного Гугуцэ.

- Пика та, все в цвет! - снова прокричал Горыныч, тряся Дениса. Кофе
выплеснулся на брюки. - Антон уже в курсе!

Рыбаков чуть не оглох.

Горыныча вежливо оторвали от Дениса и усадили в кресло. Любочка дала
тряпку и налила новую чашку.

- Урод раскололся! - бросил клич Горыныч.

- Стоп, Даня, - попросил Гугуцэ, - ты не на митинге с Ортопедом. Кончай
лозунгами говорить.

- Ну, в общем, в ментовке этот козел поплыл, те прокурорских вызвали...
Пику примерили - совпадает, следак уже обвинение пишет... Все как в аптеке.
Шекспира нашего в ментовке даже водкой напоили, сам начальник ему огурчик
поднес закусить, чтоб лучше рассказывал. - Он дома уже, к нему Парашютист
рванул, бабки отдать, заслужил. Ну и расспросить подробно... Говорит, за это
его менты пообещали вообще больше не трогать, главное, чтоб из района не
уходил, на их территории пьяным сколько хошь может быть, не заберут...

- Помогли человеку, - сказал Денис, - теперь он у них вроде талисмана
будет...

- Точно - Надо ехать братанов забирать.

- Адвоката надо. Может, Фельдмана возьмем? - предложил Глюк.

- Давай. Ты как, Динь?

- Я - пас. Спать хочу. Вы и без меня справитесь.

Выспаться Денису не дали.

Бесконечно трезвонил телефон, он плюнул на отдых, взял Адольфа и
отправился на ближайшее озеро. Там было безлюдно и можно было спустить
четвероногого друга с поводка.

Глава 7
Каждому овощу свой пестицид

Приключения начались на подходе к дому. "А як же без них!" - потом зло
думал Денис. Он лениво топал вдоль кустов, обдумывая дела на завтрашний
день. Искупавшийся Адольф мирно трусил рядом, но вдруг сделал стойку и
натянул поводок.

- Тихо, щас с нами поедешь, - произнес кто-то свистящим шепотом.

Денис обернулся, но сзади никого не было. "Бросать надо эти занятия, вот
уже голоса мерещатся", - решил Рыбаков.

- Никшни, шалава, тебе сказано, - опять вступил голос. Адольф чмокнул,
что означало раздражение. Обращались явно не к Денису. Он вгляделся в
кустарник и увидел какие-то спины. Что там происходило, было неясно, листья
перекрывали обзор.

- Ща вякнешь, домой живая не вернешься, - просипела одна из спин. Денис
огляделся, но свидетелей не было, только метрах в ста стояла "девятка".
Низкие лучи вечернего солнца пробивали салон насквозь, в машине никого не