можешь идти к своим. Я передам свое мнение господину лейтенату... и оно будет
положительным.
Парня твоего, конечно, жаль. Хороший десантник бы вышел. Признаться, я бы
предпочёл на его месте видеть Селезня. Всё равно от него никакого толку.
старательный солдат! Он не опозорит...
месте я списал бы Раздвакряка в стройбат. В этот раз из-за него никто не погиб
по чистой случайности. Не знаю, долго ли продлится такое везение.
разрешения идти.
Этой ночью, я чувствую, нам спать не придётся.
неплохо. Даже Селезень перестал ныть и стонать.
подлежало теперь отправке на Новый Крым. Имперский десант вообще и "Танненберг"
в частности очень заботились о том, чтобы ни один погибший не остался на поле
боя. И чтобы потом он был со всеми почестями похоронен. По обычаю многих армий
ещё старого мира, когда существовали различные страны и ещё была настоящая
Россия, погибшему посмертно присвоили внеочередное воинское звание. Кеос
отправлялся в мир иной старшим вахмистром. Его перебросили аж сразу через две
ступеньки - ефрейтора и просто вахмистра. В смерти он сравнялся с самим
господином Клаусом-Марией. С образцом, так сказать, имперского служаки и
солдата...
объятия, дело оказалось представлено так, будто бы он прикрыл собой
непосредственного командира, то есть меня, и вышестоящего начальника, то есть
господина старшего вахмистра. За такое дело полагался солдатский Железный крест
четвёртой степени, но с дубовыми листьями. Армейские острословы прозвали эту
награду "терновым очком".
только она у него была, получала права на двойную пенсию. А его имя будет
высечено на громадной мраморной плите, где скрупулёзный "Танненберг" отмечает
всех погибших в своих рядах и всех награждённых. Надо сказать, что список
отмеченных посмертно устрашающе и деморализующе длинен. Но это было уже позже,
много позже.
покидать Кримменсхольм. Вместе с прибывшими БМДэшками нам предстояло удерживать
деревню, "пока потери не превысят уровень принятой целесообразности".
поминая тыловиков, которые, само собой, не включили во вторую волну тяжёлую
сапёрную технику, бульдозеры-грейдеры и тому подобное. Поэтому положенные
уставом укрытия копать пришлось в ручную.
его окрестности залило ярким, режущим глаза белым светом. Прожекторов было
велено не жалеть. Лемуры по-прежнему вели полуночной образ жизни, и снопы
слепящего света, по теории, должны были помешать их возможной атаке.
Внутренней безопасности, сирень контрразведки. Так уж как-то получилось,
наверное, вследствие аппаратных игр в высшем имперском руководстве, что
контрразведка подмяла под себя не только тривиальную ловлю шпионов (очевидно,
вследствие малого количества оных; мне ещё ни разу не приходилось слышать о
разоблачении хоть одного настоящего шпиона Чужих. Заговорами и восстаниями
внутри самой Империи занималось, само собой, гестапо).
расследование необъяснимых случаев. С одним из каковых мы явно и имели дело
здесь, в Кримменсхольме.
вываливались из перенатруженных рук, в виде особой милости командования нам
объявляли общий ход операции "Лемур".
планеты, успешно провели эвакуацию гражданских. Потерь, за исключением
нескольких легкораненых, батальон не имел. Все атаки лемуров были отбиты с
большим для тех уроном. И надо ж было так сложиться, что с неведомым выпало
столкнуться не четырём отлично вышколенным кадровым ротам, а именно нам - роте
учебной, которой, по сути говоря и по всем имперским порядкам, в бой идти и
вовсе не полагалось. Не полагалось - но только не в случае "непредвиденных
обстоятельств, угрожающих жизни и здоровью большого числа имперских граждан".
я с Мумбой да Глинка. И теперь копать нам пришлось за десятерых. Я поразился,
когда к нам неожиданно присоединился господин Клаус-Мария Пферц... Было уже
крепко за полночь, а отведённая нам аппарель не была откопана и на четверть.
Оно и понятно - где ж троим сработать за десятерых?
с чувством хакнул, вонзая остро отточенную лопату в неподатливую, пронизанную
тысячами корней почву Зеты-пять. На мою попытку вытянуться во фрунт он ответил
только пренебрежительным взмахом руки и столь же пренебрежительно-неразборчивым
ворчанием. Работал он, надо признать, не за одного и даже не за двоих, а самое
меньшее за троих, так что к утру, когда явился проверяющий помощник начштаба
батальона, срочно прилетевший к нам вместе с БМД, наша аппарель выглядела
вполне прилично. Во всяком случае, взыскания мы не получили.
Два тела... или две тушки? - были к тому времени у меня давно уже изъяты и
дожидались в морозильнике прилёта высоких чинов и экспертов из контрразведки.
лопате и велеть рыть отсюда и до утра. За ночь вокруг Кримменсхольма возник
самый настоящий оборонительный пояс. Улицы, проходы между домами прикрывала
вдобавок ко всему и колючая проволока, по которой наш предусмотрительный
лейтенант велел пропустить ток от генератора. Крайние дома превратились в
настоящие крепости, с пулемётными гнёздами, позициями снайперов (их надобность
сейчас мне казалась сомнительной) и сооружёнными из набитых землёй мешков
полукапонирами для миномётов и тяжёлых гранатомётов. НМД застыли в аппарелях,
высоко задрав хоботы пушек - им предстояло, в случае чего, вести огонь с
закрытых позиций.
обстановке - после чего подняли, и притом весьма немилосердно. За ночь в
результате ударной работы медиков вернулись в строй Микки с Фатихом, остальные,
особенно получившие проникающие ранения стрелами, выбирались не так проворно -
как я и ожидал, наконечники у лемуров оказались отравленными, а универсальный
антидот справлялся с этой отравой неважно. У Сурендры вдобавок оказалось задето
что-то серьёзное, и ему скорее всего светил стационарный госпиталь.
были выкинуть из медсанчасти и Раздва-кряка. Толку от Селезня в бою наверняка
немного, но хотя бы копать-то он сможет!.
- Вставай, с тобой хотят говорить... люди Иоахима.
имперской контрразведки.
потупились.
кокарду, протёр её рукавом. Надел шлем. Мимоходом оттянул затвор "манлихера",
заглянул в казённик - нет ли нагара? А то ещё проверят, в порядке ли оружие
содержу... Броню решил было не надевать, но потом подумал, что если представать
"в полном боевом", то без неё негоже.
многие другие боевые солдаты и офицеры, охранку всех и всяческих мастей
недолюбливал, солидаризируясь в этом с нашим лейтенатом, предупреждавшим меня о
том, что не стоит становиться плохим шпионом из хорошего солдата) я отправился
являться.
всяческой аппаратуры в защитного цвета ребристых металлических кофрах. Можно
было только дивиться их оперативности - верно, болтались где-то на орбите в
ожидании чего-нибудь эдакого. И дождались.
рослый человек в чёрном комбинезоне с узкими витыми погонами. Погоны - обычные
пехотные, даже не десанта, и звание вроде бы невелико, риттмейстер, но, как
известно, в разведке чины значат куда больше, чем простое число "розеточек".
Этот риттмейстер наверняка равен был самое меньшее полковнику обычных войск или
майору - десантных...
С обладателем таких глаз шутить не следовало. Этот не колеблясь выстрелит не
только в упор, но и в спину. Будет пытать и женщину, и ребёнка. Для него
существует только одно понятие - "эффективность процесса", а как она
достигается - никого не волнует. Оно и понятно, правозащитные организации
остались только на немногочисленных, пока ещё формально независимых планетах.
подробностями. И не стойте, как манекен. Мы не на строевом смотру. Можете
сесть. Курите?
Сертаков Виталий
Березин Федор
Орлов Алекс
Конан-Дойль Артур
Контровский Владимир
Шилова Юлия