Чтение 20–й страницы книги ~Чудеса в кастрюльке~

Медвякино.
- Может, Медведково? - усомнилась я.
- Нет, Медвякино, - поправила женщина, - это в области.
- Как же она к вам попала в больницу?
- "Скорая" с улицы привезла, плохо ей стало на вокзале, -
последовал ответ.

Глава 8

Домой я заявилась голодная и злая. Споткнувшись о
бесконечные узлы и коробки, добралась до кухни и грустно
осмотрела пейзаж. Похоже, баба Клава, Ванька и Марина
устроились тут прочно и надолго. Наша аккуратная красивая
кухня выглядела как кошмар. Плита заляпана жирными потеками,
на конфорке испускает миазмы кастрюля со щами. Мойка полна
грязной посуды, на столе валяется расческа, в которой торчат
пучки сальных седых волос, и повсюду разбросаны тряпки,
отвратительные, грязные останки колготок, наволочек и
нижнего белья.
У нас на "пищеблоке" командует Томочка, сковородки с плиты
она снимает при помощи хорошеньких красных стеганых
рукавичек, крошки со стола стряхивает щеточкой...
Я собрала двумя пальцами неаппетитные куски ткани и швырнула
их в помойку, а кастрюлю выставила на балкон. Стало легче
дышать.
В кухню влетел Ванька.
- Возьми расческу и отнеси бабушке, - велела я.
- Пошла она в жопу, - радостно заявил детсадовец.
- Кто? - решила уточнить я. - Бабушка или расческа?
- Обе, - ответил милый ребенок, распахнул холодильник,
вытащил "Докторскую" колбасу, только что купленную мною в
магазине, откусил прямо от батона, потом схватил расческу и,
заорав: - Бабка, какого х... дрянь разбросала, - унесся в
глубь квартиры.
Честно говоря, я на секунду растерялась, но потом
решительным шагом направилась в коридор. Сейчас попробую
объяснить Маринке, как следует воспитывать сына. Мой порыв
остановил телефонный звонок. В полном озлоблении я схватила
трубку и рявкнула:
- Что надо?!
- Будьте любезны Виолу Ленинидовну, - прожурчал
интеллигентный голос.
- Слушаю, - сбавила я тон.
- Вас беспокоит Олеся Константиновна, не могли бы вы завтра
подъехать в издательство?
Сердце обвалилось в пятки. Так, они передумали и решили не
печатать мою книгу.
- Да, конечно, - залепетала я, - во сколько?
- Вам удобно в час?
Совершенно нет, потому что я собиралась с утра податься в
это Медвякино.
- Да, очень, прямо замечательно.
- Тогда жду, - коротко ответила Олеся Константиновна и
отсоединилась.
На следующий день около полудня я стояла в магазине,
погрузившись в глубокие раздумья. Неудобно являться к этой
Олесе Константиновне с пустыми руками. Что же купить?
Коробку конфет? Но они все какие-то маленькие, жалкие, еще
подумает, что я жадина. Торт? Слишком традиционно, без
выдумки. Наверное, лучше цветы.
Я выскочила на улицу и уставилась на витрину, где
*` a." +(al букеты. Мама родная, ну и цены! Меньше пятисот
рублей не найти. И потом, вдруг у нее аллергия? Решено, беру
торт. Наверное, в издательстве много служащих, ну не
понравится ей презент, угостит коллег!
Сжимая картонную коробочку с "Марикой", я поскреблась в
филенку.
- Да-да, - раздалось изнутри. Я втиснулась в дверь.
- Здравствуйте.
- Добрый день, - приветливо, но без улыбки ответила Олеся
Константиновна, - проходите, садитесь.
Ее соседка, противная молодая девчонка, вновь сделала вид,
что не замечает меня.
Я протянула редакторше коробочку.
- Вот, от всей души.
- Спасибо, - вежливо сказала женщина, - очень приятно.
Она поставила подарок на широкий подоконник. Я увидела там
еще четыре коробки, перевязанные бечевкой, и подавила
тяжелый вздох. Все-таки следовало принести цветы.
- У нас диатез начнется, - буркнула гадкая девица, не
отрывая глаз от компьютера, - покроемся пятнами и прыщами.
- Нам нужно решить ряд проблем, - заявила Олеся
Константиновна.
Я сжалась в комок и попыталась унять дрожь в коленях. Вот
сейчас последует продолжение: "Забирай рукопись и
проваливай".
- Во-первых, псевдоним. Я глупо удивилась:
- Что?
- Псевдоним, имя, которое будет стоять на обложке.
- Какой?
- Вашей книги.
Внезапно на моем лице сама по себе возникла идиотская
ухмылка. Неужели и правда собрались напечатать!
- Вы знаете, что такое псевдоним?
- Нет, то есть да, конечно, пожалуйста! Ох боюсь, Олеся
Константиновна сочтет меня клинической идиоткой.
- У вас есть пожелания?
- Да нет, никаких, любое имя, какое вам хочется!
- А вам?
- Все равно.
Олеся Константиновна побарабанила пальцами по столешнице.
- Ладно. Если не ошибаюсь, вашу героиню зовут Арина?
- Да.
- Давайте поставим на обложку Арина Виолова. Как, нравится?
Жуть! Даже Виола Тараканова намного лучше, но, если я начну
сейчас спорить, Олеся Константиновна разозлится и передумает
печатать мой детективчик. Нет, с ней надо во всем
соглашаться.
- Великолепно! Потрясающе, изумительно! Всю жизнь мечтала
быть именно Ариной Виоловой.
- Отлично, переходим к следующему вопросу, вот ваши деньги,
пожалуйста, распишитесь.
Я уставилась на тощенькую стопочку сторублевок.
- Это мне?
- Вам. Прочитайте договор.
В моих руках оказалось два листочка, заполненных непонятными
фразами. Не глядя, я подмахнула бумажки.
- Теперь название.
- "Чужая кровь".
- Не пойдет.
- Почему?
- На обратной дороге задержитесь у лотка и поймете, завтра
жду несколько вариантов наименования.
- Хорошо.
- До свидания.
- До свидания, - эхом отозвалась я и, кланяясь, словно
китайский придворный, стала спиной двигаться в сторону
двери.
- Виола Ленинидовна!
Я подскочила от ужаса. Господи, она передумала, сейчас
заявит: "А впрочем, забудьте обо всем, забирайте рукопись и
вон отсюда!"
- Вы оставили деньги.
Пришлось, глупо хихикая, подойти к столу и негнущимися
пальцами взять бумажки.
Пересчитала я гонорар на улице, ровно две тысячи рублей. А
еще говорят, что писатели высокооплачиваемые специалисты.
Впрочем, мне могут вообще ни копейки не давать, лишь бы
напечатали.
С трудом передвигая свинцово тяжелые ботинки, я доплюхала до
метро и уставилась на яркое лотковое изобилие. Сразу стало
понятно, отчего "Чужая кровь" неудачное название: "Кровавая
суббота", "Кровь нерожденных", "Руки в крови", "Кровавое
воскресенье", "Палач и кровь", "Кровные родственники"...
Я разглядывала столик, с каждой секундой ощущая нарастающую
радость. Наверное, через год тут появится и моя книжка.
Хотя, может, процесс производства занимает больше времени?
В Медвякино можно было запросто доехать на автобусе. Возле
метро "Кузьминки" их стояло штук шесть, и все с одинаковыми
табличками "Медвякинский пивзавод". Дорога заняла десять