которые в темноте, стягивая трусики, клялись, что делают это второй раз в
жизни. От них чаще пахло потом и нечищеными зубами. Некоторые хотели
попробовать "это" через задний проход. Иногда они просили включить свет,
чтобы рассмотреть настоящий, живой мужской член; иногда просили, чтобы он
разодрал их пополам. Обычно Сергей плевал на эти просьбы.
попробовал с ними раза два, больше не рискнул. А потом на открытии
агропромбиржи встретил одну из своих длинноволосых большеглазых "жакетниц".
Она оказалась референтом председателя биржевого правления, смотрелась просто
сногсшибательно, и Сергей опять засомневался: дает ли?.. Она дала ему после
коктейля в огромном пустом актовом зале, ключи от которого Сергей стащил на
вахте. Дала прямо на кафедре, схватившись руками за микрофонную стойку и
выставив к Сергею вздернутый и круглый, как мячик, зад с влажной розовой
пипкой под ним. На кафедре стояли пустой графин и стакан, они все время
дзынькали, а девушка, свесив голову вниз, смотрела, как трясется Серегина
мошонка. Улыбалась. И ее длинные волосы елозили по полу.
бросался на них, как бык на красную тряпку, он лил в них сперму галлонами,
как испорченный автомат на бензозаправке. Девушки с правильными чертами лица
и стройными сильными ногами - их в Тиходонске пруд пруди!.. Но после пятого
или шестого галлона до Сергея стало доходить, что "правильное лицо" - это
еще не значит "красивое лицо". Нет, вернее: "красивое лицо" еще не значит
"хорошее лицо". Были фигуристые девушки с обложки, умницы, не гулящие там
какие-нибудь - внутри которых сидели и давили на рычаги паскудные
бородавчатые старухи, големы, монстры. Во влагалищах у них всегда сухо и
чисто. Там стоят медвежьи капканы. Глаза у них пустые, пластмассовые, они
почти незаметны на смазливой улыбающейся мордашке, и шлагбаум моментально
вскидывается вверх: о-па, поехали!.. А капкан сработает, будь спок. Морально
кастрированные мужики и парни - их в Тиходонске тоже пруд пруди.
нет девушки. Своей девушки. С хорошим лицом, с глазами - пусть и не такими
большими, как у "жакетниц"... Которой он мог бы сказать прямо сейчас:
"Слушай, я никому не говорил об этом, даже Родику. Я попал в очень хреновую
историю". И которая не намекнула бы в ответ, что он грузит сверх нормы.
В конце концов была ведь и Антонина, обычная красивая стерва, за которой
Сергей ходил целых два месяца. И была - раньше еще - маленькая нескладная
однокурсница по фамилии Балым, которая все на свете понимала. Но когда эта
Балым сидела у него на коленях, голая, скрученная буквой "с", и судорожно
двигала маленьким угловатым тазом - Сергей не чувствовал ничего, кроме
стыда.
какой-то цветной картинкой - мишки, попугаи, обезьянки - и пуленепробиваемый
лифчик. Серегин шлагбаум она как-то в горячке назвала "писун". Умора. Зато
когда Сергей с Родиком сидели пьяные в машине, она вдруг села к ним и
поехала в общагу - хотя на дух не переносит ни саму общагу, ни компании,
которые там собираются. Курила ли она "дурь" вместе со всеми? Сергей не
помнил. В любом случае по возвращении мама наверняка зарядила ей касторки
куда надо. Зачем все это Светке нужно?
Капли тихо дзынькнули по автомобильному стеклу. - Иди искупайся, так
здорово!..
ногах тонкие, хрупкие, почти детские. На лодыжке длинный шрам от какой-то
старой операции. Черные волосы на лобке торчат в разные стороны; и почему у
всех блондинок такие чернющие волосы?.. Сергей взял ее за руку - рука была
мокрая, холодная, - усадил на песок, сел рядом.
нужно?
добивалась. А?..
столб. Ты знаешь Родика. В "двойке" я вел себя по-идиотски, и все другие
были не лучше. Все как всегда, в общем. Почему ты сунулась туда?
колени, маленькие груди съежились, скользнули вниз, стали почти незаметны.
Сергей неожиданно для себя самого поцеловал косточку на ее лодыжке. Белая,
совершенно гладкая косточка.
фестиваль "Некс-Стоп", помнишь?.. Их клавишник за два часа выступления штук
восемь "Коргов" покрошил. Цигулева сказала тогда: полный хрюк. Помнишь?
возьму у них интервью для четвертой полосы. Сто двадцать строк. Пойдешь со
мной?
ногой, Сергей подфутболил высохший, почти невесомый кусок деревяшки. Пенис
тяжело качнулся взад-вперед. Светка догнала его и побежала рядом.
лампочка в игре "Угадай мелодию" - но смеяться она не перестала.
ровные ноги.
вдоль берега, дикие места сменились относительно ухоженным пляжем, потом
пересекли мост; тела казались непривычно легкими, закон всемирного
притяжения определенно барахлил. Сергей расслабился. Капитан Агеев и
машинописный листок провалились в черную дыру памяти, как растворившийся в
ночи детский кошмар.
разговаривая сама с собой. - Интересно, почему?
никогда не избавится от него. Черт! Он с силой вдавил в пол педаль газа,
"пятерка" напряглась, но поперла вперед, Сергей промчался по Южному шоссе,
проехал мост и, не сбавляя скорости, ворвался в город. Перекатился через
отполированные до блеска трамвайные рельсы, миновал раскинувшийся справа
зеленый сквер, пересек Магистральный проспект и еще несколько улиц, свернул
на Каменногорский. Через два квартала Светкин дом. Она предложила подняться
наверх. Сергей отказался: там мама, ей надо смотреть в глаза прямо и честно.
Когда Светка выходила из машины, ему показалось, что через платье
просвечиваются мишки и попугаи.
Розенталя вдоль и поперек пропахала. Как правильно сказать о человеке,
которого дважды отпидорасили? Дважды - отпидоращенный? отпидораженный?
тонкий, отчетливый. Так стучать может или ключ, или монетка. Или железный
коготь. На часах 00.18. Полуопустевшее по случаю окончания сессии общежитие
уже не раскачивается туда-сюда от ночного дера. Тихо. Гестапо как раз
нацелился прилечь в подсобке, отдохнуть.
бомжу взбредет в голову царапаться в дверь.
самого крыльца, будто собираясь брать на таран здание общежития. И несколько
фигур рядом - высокие, широкоплечие. Как они подобрались сюда, Гестапо не
слышал. Возможно, машина стояла уже давно, только какого...
пошел. Фары мигнули еще раз, ударили старика по глазам.
удостоверения. Дальше, в темноте - строгое скуластое лицо, плотно сжатые
губы. Стук-стук. Гестапо проворно полез за очками, дужки зацепились за